Тотем и табу - Зигмунд Фрейд

В занятии искусством он, опять-таки, усматривает деятельность, направленную на утоление неудовлетворенного желания – в первую очередь желания самого творческого человека, а также его слушателей или зрителей. Движущими силами у художника выступают те же самые душевные конфликты, которые доводят других людей до неврозов и побуждают общество создавать социальные институты. Откуда художник черпает творческие способности – вопрос не к психологии. Первая цель художника состоит в том, чтобы освободить себя; далее, раскрывая плоды своего творчества другим людям, страдающим от тех же заторможенных желаний, он и им сулит такое же освобождение[292]. Он воображает свои самые сокровенные желания-фантазии как осуществленные, но произведением искусства они становятся лишь тогда, когда претерпевают превращение, которое смягчает в них все оскорбительное, скрывает их личностное происхождение и, подчиняясь законам красоты, подкупает других людей дозой удовольствия. Психоанализ без труда выявляет, наряду с явной частью художественного наслаждения, иную, скрытую часть, гораздо более мощную, связанную с глубоко спрятанными источниками инстинктивного освобождения. Связь между впечатлениями детства художника и историей его жизни, с одной стороны, и произведениями как откликом на эти впечатления, с другой стороны, – один из наиболее привлекательных предметов аналитического рассмотрения[293].

В остальном большинство проблем художественного творчества и его оценки ждет дальнейшего изучения, которое прольет свет аналитического знания и определит их место в сложной организации восполнения неосуществленных человеческих желаний. Искусство – условно принимаемая действительность, в которой благодаря художественной иллюзии символы и подмены способны вызывать настоящие чувства. То есть искусство – своего рода область на полпути между реальностью, которая разрушает желания, и миром воображения, исполняющим желания; область, где устремления первобытного человека к всемогуществу еще сохраняются в полную силу.

Ж. Социологический интерес

Верно, что предметом изучения для психоанализа является индивидуальная психика, но при исследовании индивидуума невозможно обойти стороной эмоциональную основу отношения отдельного человека и общества. Удалось установить, что социальные чувства неизменно содержат в себе эротический элемент – который, если его чрезмерно подчеркивать, а затем вытеснить, становится одним из признаков определенной группы психических расстройств. Психоанализ признает, что в целом неврозы асоциальны по своей природе и всегда направлены на отчуждение человека от общества, на замену безопасного монашеского уединения прежних дней обособлением по болезни. Еще было показано, что сильное чувство вины, преобладающее во многих неврозах, представляет собой социальную модификацию невротической тревоги.

С другой стороны, психоанализ полностью выявил влияние общественных условностей и потребностей на возникновение и развитие неврозов. Силы, которые вызывают ограничение и вытеснение влечений со стороны личности, преимущественно обязаны своим происхождением желанию соответствовать требованиям культуры. Врожденная конституция и набор детских переживаний, которые в иных случаях неизбежно ведут к неврозу, не обеспечат этот результат там, где соответствие культуре отсутствует или когда культурные требования не выдвигаются тем слоем общества, к которому принадлежит индивидуум. Старое утверждение – мол, распространение нервных расстройств обусловлено развитием культуры – правдиво лишь отчасти. Молодежь приобщается к требованиям культуры через воспитание и пример старших поколений; если вытеснение влечений протекает независимо от этих двух факторов, разумно предположить, что первобытная доисторическая потребность наконец-то становится составной частью организованного и унаследованного дара человечества. По сути, ребенок, спонтанно вытесняющий влечения, просто-напросто воспроизводит историю развития общества. То, что сегодня воспринимается как акт внутреннего обуздания, когда-то было внешним действием, навязанным, быть может, текущими потребностями; точно так же требования, предъявляемые ныне каждому молодому индивидууму как внешние, могут со временем сделаться внутренней предрасположенностью к вытеснению.

З. Образовательный интерес

Преобладающий интерес, который должна ощущать к психоанализу теория образования, основан на вполне очевидном факте. Лишь тот, кто проникает в сознание детей, может их воспитывать; а мы, взрослые люди, не в состоянии понять детей, потому что уже не понимаем собственное детство. Наша инфантильная амнезия доказывает, что мы отдалились от детства. Психоанализ обнажает желания, мыслительные образы и процессы детского развития. Все более ранние попытки в этом направлении были в высшей степени неполными и вводили в заблуждение, поскольку напрочь упускали из вида важнейший фактор сексуальности в ее физических и психических проявлениях. То изумление, с каким встречают наиболее достоверные выводы психоанализа о детстве – эдипов комплекс, себялюбие (или «нарциссизм»), склонность к извращениям, анальный эротизм, сексуальное любопытство, – отражает всю глубину пропасти, отделяющей нашу душевную жизнь, наши ценностные суждения и даже наши мыслительные процессы от мыслительных процессов нормальных детей, не говоря уже о больных.

Когда воспитатели ознакомятся с данными психоанализа, им будет легче примириться с определенными стадиями детского развития; в частности они уже не будут придавать чрезмерное значение социально бесполезным или извращенным инстинктивным словам и поступкам детей. Наоборот, они будут воздерживаться от всякой попытки насильственного подавления таких побуждений, когда осознают, что попытки такого рода зачастую обеспечивают не менее нежелательные результаты, чем пугающее воспитателей попустительство детским шалостям. Насильственное подавление сильных влечений извне вряд ли способно обуздать или целиком затушить эти влечения у ребенка; оно сводится к вытеснению, что создает предрасположенность к позднейшим нервным заболеваниям. Психоаналитику часто выпадает возможность наблюдать воочию, сколь важна неуместная строгость воспитания для развития неврозов; индивидуум теряет работоспособность и не может получать удовольствие, расплачиваясь за нормальность, на которой настаивает воспитатель. Еще психоанализ может показать, сколь поистине бесценный вклад в формирование характера вносят асоциальные и извращенные влечения ребенка – при условии, что они не подвергаются вытеснению, а перенаправляются со своих первоначальных целей к более возвышенным посредством так называемой сублимации. Наши высшие добродетели суть отклики и сублимации наших наихудших склонностей. Образование должно тщательно воздерживаться от погребения этих драгоценных источников действия, должно ограничиваться поощрением процессов, посредством которых энергия организма направляется по безопасным путям. Все, чего можно ожидать от индивидуальной профилактики неврозов, находится в руках психоаналитически просвещенного образования[294].

Целью настоящей статьи не было ознакомление научно ориентированной публики с полным описанием психоанализа, его содержания, гипотез, проблем и открытий. Моя задача состояла в том, чтобы показать, что психоанализ представляет интерес для многих областей знания, и раскрыть возможности плодотворного сотрудничества.

Мотив выбора ларца[295]

(1913)

I

Две сцены из Шекспира, одна веселая, а другая трагическая, недавно дали мне повод поставить и решить небольшую задачу.

Первая из этих сцен – выбор женихами одного из трех ларцов в «Венецианском купце». Красивая и умная Порция обязана по велению отца взять себе в мужья того из женихов, который выберет правильный ларец. Три ларца на выбор – это золотой, серебряный и свинцовый, и в одном, нужном, спрятан портрет Порции. Два предыдущих жениха выбрали неправильно, польстившись на золото и серебро. Бассанио, третий жених, берется за третий, свинцовый;