В полночный час - Кимберли Рэнделл

— Это какой шаг? — смогла прохрипеть девушка, из последних сил стараясь сохранить последние крохи рассудка. «Это уроки, — напомнила она себе, — уроки прикосновений, и ничего более».

Горячий смешок пронзил ее трепещущую плоть.

— Тридцать шестой, — прошептал Валентин. — Наверное. — После этого он приступил к очень подробной демонстрации, и память Вероники отказалась что-либо воспринимать, когда одно потрясающее ощущение сменялось другим.

Ее тело изогнулось дугой навстречу губам Валентина, умоляя о большем. Несмотря на то что его губы и язык дарили девушке безумное наслаждение, ей хотелось большего — она хотела почувствовать его плоть, сильную и мощную, глубоко проникающую в ее тело…

Настойчивый звонок телефона заглушил стук сердца Вероники и ток крови в венах. Звонки продолжались, и наконец сработал автоответчик:

— Здравствуйте, это Вероника…

Голос девушки на автоответчике сменился скучным монотонным потрескиванием в тот момент, когда ее тело было готово взорваться. Веронике становилось все жарче и жарче, тепло поднималось все выше и выше, подпитывая топливом ее желание. Наконец она сжала плечи Валентина, умоляя избавить ее от страданий.

— Пожалуйста, Валентин, ты мне нужен. Я хочу почувствовать тебя всем своим телом. Пожалуйста.

Из комнаты послышался голос Харви Моулета, записывающийся на автоответчик.

— ..У меня для вас есть хорошие новости. Эмма Уилбур вышла замуж за жителя «Небесных ворот» Майкла Уоррена.

Эмма…

Возбуждение Вероники нарастало, тепло поднималось все выше.

Валентин остановился. Он не двигался и не отстранялся, а просто замер, удерживая девушку на этой ступени наслаждения.

— Пожалуйста! — Вероника не могла сама помочь себе. В этот момент, когда горячее дыхание Валентина обдувало ее самые чувствительные точки, когда его руки обжигали ягодицы и удерживали ее на месте, когда его покрытое щетиной лицо царапало нежную кожу ее бедер, она была рабыней своих чувств, рабыней державшего ее мужчины. — Пожалуйста! — снова повторила она.

— Нет, — хриплым и страдальческим голосом ответил призрак. Казалось, ему потребовалось собрать воедино всю свою силу воли, чтобы отказать ей.

Так оно и было на самом деле. Плечи Валентина дрожали под ладонями девушки, его мышцы были сильно напряжены. Вероника чувствовала себя как заводная игрушка с заведенной до предела пружиной, и кто-то все еще удерживал ключик, не давая выхода запасенной внутри энергии. Если он отпустит ключик, то игрушка начнет вращаться.

— Ма douce amie, — прохрипел Валентин, — я не могу…

Он отпустил Веронику, встал и повернулся к ней спиной, опустив руки. Казалось, что Валентин невероятным усилием воли сдерживает себя, стараясь не прикоснуться к девушке.

Веронику охватила паника, и ее дрожащие ноги обрели способность двигаться. Девушку испугало вовсе не отчаянное поведение Валентина, а его слова: «Ма douce amie» — моя любимая.

Она убежала в комнату, схватила халат со стула, накинула его на себя и дрожащими пальцами стала набирать номер Харви. Ей просто необходимо было чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься и не смотреть на Валентина.

— Я не смогла подойти к телефону, когда вы звонили, — объяснила Вероника, молясь Богу, чтобы ее голос не дрожал от переполнявших ее чувств.

— Вы слышали сообщение? Извините, что я позвонил в столь поздний час, но вы попросили звонить, как только мне удастся отыскать какую-нибудь информацию, — сказал Харви.

— Все нормально, просто я боюсь, что не полностью слышала ваше сообщение.

— Ваша Эмма — это Эмма Уоррен. Эмма Уоррен была знаменитой личностью в «Небесных воротах».

— Значит, нам не сложно будет установить, кто ее отец, правда?

— Не совсем, но по крайней мере теперь у нас есть несколько возможных путей поиска. Поскольку Эмма Уоррен была выдающейся особой в нашем обществе, то, вероятно, ее имя должно упоминаться в письменных свидетельствах того времени. Кроме того, еще остается кладбище, музей и старые газетные архивы. Когда вы сможете подъехать к нам?

— Дайте подумать… Сегодня четверг. Завтра у меня занятия, потом работа, но в субботу я могу прямо с утра отправиться к вам.

— Жду вас к восьми часам, а за оставшееся время я поищу еще чего-нибудь.

— Спасибо вам, Харви.

— Не за что. Местные историки существуют как раз для таких случаев.

Вероника повесила трубку, повернулась и увидела, что за ее спиной стоит Валентин. К счастью, он уже был одет, но огонь все еще ярко пылал в его голубых глазах, словно отражение ее собственных бушующих чувств.

Страсть… Но это было выше страсти.

Это чувство никак нельзя было назвать страстью, потому что желание заняться с Валентином любовью отошло на второй план. Теперь Веронике гораздо сильнее хотелось, чтобы он просто обнял ее и без конца повторял эти сладкие слова.

«Ма douce amie».

И это напугало девушку до смерти.

Это все, что Валентин смог сделать, чтобы не прикоснуться к ней, не овладеть ею и закончить то, что они начали.

Он облизал губы, наслаждаясь зрелым вкусом Вероники и всего лишь на несколько мгновений продлевая удовольствие. Но этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы в его теле снова полыхнуло пламя, а пульс участился. Валентин не мог справиться с чувствами и проигнорировать свои желания.

Он не мог не обратить внимания и на сильное желание Вероники.

Она все еще хотела его, несмотря на свое внезапное бегство и страх в глазах. Девушка сидела за кухонным столом и старательно записывала сегодняшний урок, словно у нее вовсе и не было другой цели и другого желания, кроме как поскорее записать свои ощущения.

Но на самом деле ей хотелось пойти гораздо дальше.

Валентин мог это заметить по тому, как рвались из халата груди девушки, по ярко-розовому румянцу на ее бледной коже.

Он чувствовал это по насыщенному энергией воздуху.

Эта энергия была такой же мощной и неистовой, как и его собственная, она притягивала его к девушке.

Валентин закрыл глаза, его тело задрожало при воспоминании о том, как он держал Веронику в своих объятиях, о том, каких усилий стоило ему оторваться от девушки и остановиться, особенно после того, как она сама просила и умоляла его…

Покой, напомнил он себе. Он хотел получить вечный покой гораздо сильнее, чем Веронику Пэрриш.

Но девушка находилась слишком близко, ее аромат заполнял ноздри Валентина, очарование увлажняло его губы, а мягкое дыхание эхом отдавалось в его ушах. Хмурый вид Вероники вызывал у него необыкновенную нежность; он и не предполагал, что может испытывать такие чувства. В любой момент могла случиться беда, и не следовало забывать об этом немаловажном факте.