Вечный мент или Светоч справедливости - Андрей Егоров

– Артемий, бес попутал, – захрипел раненый, – мне обещали…

Не дослушав, Посадский выстрелил предателю в голову. Повернулся к остальным:

– Надо уходить. Скоро здесь будет столько нечисти, сколько нам и в страшных снах не приснится. Поторопитесь…

И сам заспешил. Надо было собрать вещи, принести из подвала и упаковать оружие, боеприпасы и особые средства для войны с нечистым, вроде крестов и святой воды. Только арсенал был на порядок больше. Некоторых вещей, которые кому-то показались бы вполне обыденными, демоны боялись больше всего на свете. К примеру, они и помыслить не могли о том, чтобы прикоснуться к бутылке с божественным напитком – портвейн «777», который гнали по специальному заказу для борьбы с темными силами. Однажды Посадскому довелось использовать портвейн в качестве бутылок с зажигательной смесью. Подействовало так, что любо-дорого поглядеть. От брызжущих в разные стороны капель божественного напитка бесовские силы разлетались врассыпную с воплями, пребывая в диком ужасе. Если портвейн попадал на тело бесовки, демона или даже затрагивал сущность бестелесного духа, слышалось громкое шипение, и к небесам устремлялись облачка дыма от поврежденной черной плоти.

Были у трех семерок и побочные стороны. Некоторые члены ордена всерьез начали злоупотреблять волшебным эликсиром, валялись пьяные по подворотням, забыв обо всем. Посадский не мог их осуждать. Божьи люди, что с них возьмешь. Все, что они хотели – приобщиться к свету. Не знали, что даже свет в разных своих ипостасях может разлагать, ибо человек слаб.

Мера вещей. Мера во всем. Вот, что занимало ум Артемия, и составляло суть его жизненной философии. Сам он являлся истинным аскетом. Обходился малым, посвятив свою жизнь борьбе с темными силами. Являющийся к нему в видениях дух нарек Посадского «воином Христовым». Этим званием Артемий гордился. Ему нравилось быть воином. И сейчас, когда зло активизировалось, в его намерения входило объявить решительный бой любым проявлениям тьмы. Он должен уничтожить этого черного человека, отправить его в глубины ада, где ему самое место, и тем самым послужить великому делу добра.

Собрались быстро. Выбрались из храма. Священники несли на себе поклажу – мешки с оружием и боеприпасами, сундук со священными реликвиями – иконами и крестами. Перед священным периметром остановились, вглядываясь в ночной мрак. Враги бога могли придумать любую ловушку. Посадский оттолкнул нерешительных братьев, первым двинулся вперед. Ничего не произошло. За ним направились остальные. Дошли до гаражей. Выгнали несколько джипов – техническое оснащение Ордена всегда было на уровне – загрузили машины и поехали по Москве колонной.

Артемий ехал в первом джипе, за рулем, показывал дорогу. О дополнительном убежище, пожалованном группе экзорцистов митрополитом еще в начале прошлого года, знал он один. Да еще отец Ефплампий. Он же готовил здание к приезду группы – окроплял святой водой, выставлял священный периметр, да и прочие работы, по отделке помещений, чтобы они стали пригодными для жилья, были закреплены за ним. До вступления в группу Ефплампий подрабатывал строителем.

Остановились у одинокой церквушки на окраине. Артемий выбрался наружу, ему предстояло оценить защиту нового места.

– Антоний, – позвал он. Священник по фамилии Сахнов, угрюмый малый крепкого телосложения с окладистой бородой, не так давно примкнувший к экзорцистам, приблизился. Посадский знал, что у Антония жена-красавица, женщина светского воспитания и образа жизни, и дочь, единственный ребенок в семье. Подобное положение вещей было весьма необычным для тех, кто входил в группу, поэтому Глава Ордена Сахнова выделял, приглядывался к нему. Посадскому казалось, вера Антония шатка, подозревал в новичке предателя. Во время недавнего нападения Посадский был уверен – виноват Сахнов. Но оказалось, поддался искушению другой экзорцист. Опытный участник группы. Не один шабаш вместе разгоняли.

– Пойдешь первым, брат Антоний, – приказал Посадский, – зажжешь свечи, ладанки, начнешь молиться. Мы войдем следом, когда атмосфера будет мягче.

– Будет исполнено, – Сахнов посмотрел на церковные купола, увенчанные железными крестами. Его не оставляли дурные предчувствия.

Сложенный из бревен храм разительно отличался от прежнего убежища. Он словно шагнул в современную Москву из глубокой древности. Небольшой, устремленный ввысь, он весь источал аромат утешительной святости.

Экзорцист перекрестился и вошел в церковь.

Кухериал отхлебнул портвейна, почмокал мокрыми губами:

– До чего же славное пойло.

– Ты рассказывай, рассказывай.

– Новгород занимал в то время обширнейшую территорию, – проговорил бес, – от верховьев Волги до Ледовитого океана и от Урала до Белого моря, и, по сути, представлял собой целое государство. Местное боярство, очень гордое своим положением на перекрестке торговых путей между Русью и Европой, Византией и Востоком, постоянно стремилось к независимости, что вполне понятно. Когда какой-то человек начинает жить в достатке, у него больше нет резона подчиняться бедному и слабому хозяину. К тому же, в других областях Руси правили князья, единолично навязывая свою волю, а в Новгороде делами заправляло вече. В общем, это и не город вовсе был, а Новгородская республика, разделенная для удобства управления на пятины и погосты. Между прочим, пятины – от святых название. А погосты – это уже мы придумали. Вот, в одной из таких пятин Андрей и обосновался. В пределах Новгорода.

– И как он там обосновался? Что, никто вопросы не задавал – откуда пришел и зачем?

– Задавали. Сказал, что пришел с севера. А больше никто ни о чем не спросил. Андрей нашел себе бездетную вдову и поселился у нее. На своднические делишки святые горазды, – бес поцокал языком. Короче говоря, стал обживаться. Потом его внесли в списки, взяли в боярскую дружину. Потому как к работе на земле он склонности не имел. Еще бы, он ведь родился Светочем справедливости, защитником обездоленных… – Кухериал скривился, как от зубной боли. – Ну и пошло дело. За карьерой его сам Гавриил следил. Так что развивалась она быстро. Всем бы таких покровителей в небесных чертогах…

Это в нынешние времена, тому, кто хочет уцелеть, лучше быть незаметным исполнителем, а тогда тому, кто желал подольше по земле ходить, надо было летать как можно выше. Если ты высоко сидишь, то на твоей стороне целая рать. Она тебя от любого ворога защитит. А если потребуется, можешь и сам в поход сходить. Главнокомандующий в бою участия обычно не принимал. Он в те времена, да и потом тоже, всегда позади был, на лихом коне. Там командиру войска точно ничего не угрожает. Увидит, что расклад не в его пользу, развернет лихого коня, и так же лихо помчит восвояси. Очень грамотная политика.