Франко. Краткая биография - Габриэлла Эшфорд Ходжес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перезахоронение останков Хосе Антонио и успехи Гитлера в Норвегии и Дании вызвали у Франко приступ ярко выраженной мании величия. Презрев всякую дипломатию, он радостно сообщил британскому министру колоний, лорду Ллойду, что, как ему стало достоверно известно, все лучшие английские корабли потоплены, Великобритания находится на грани голода, а в Индии назревает революция. Забыв об алчности собственного окружения, 31 декабря 1939 года каудильо разразился яростной антисемитской диатрибой, в которой клеймил «расы, отмеченные клеймом алчности и своекорыстия». В качестве реверанса в сторону нацистско-советского пакта он сделал ряд несколько неожиданных выпадов в адрес империалистов за то, что «они подвергают гонениям и уничтожают» коммунистическую партию. В тот же вечер, во время новогоднего ужина, Франко грубо обошелся с британским послом. Признательный фюрер немедленно послал ему несколько подарков, в том числе шестиколесный «мерседес», точную копию своего собственного. 23 апреля 1940 года Франко самонадеянно заверил португальского посла, что люфтваффе уже почти уничтожила британский военный флот.
Но отнюдь не все старшие офицеры разделяли пыл каудильо по отношению к державам «оси». Военные амбиции Франко, в отличие от Муссолини, серьезно умерялись закаленными в боях офицерами генерального штаба. Приходя в ужас при одной только мысли об участии в войне в Европе, они были полны решимости остужать пылкие грезы генералиссимуса. Да и сам Франко в моменты просветления, как опытный солдат, признавал, что Испания была не в состоянии вести сколь-нибудь масштабные военные действия.
Тогда он нашел другой способ, чтобы доказать свою непобедимость. Ничуть не встревоженный резким падением испанской экономики, он спокойно заверил народ, что гигантские залежи золотоносной руды в Эстремадуре послужат основой для скорого промышленного подъема в стране. Когда золото не материализовалось, какой-то австрийский проходимец убедил каудильо, что светлое будущее Испании кроется в секретном топливе — комбинации воды, растительных экстрактов и прочих тайных ингредиентов, — которое по своим качествам превосходит натуральный бензин. Убежденный, что одним махом разрешит энергетический кризис, Франко отдал распоряжение на проведение в высшей степени дорогостоящих экспериментов для получения «секретного топлива» и тут же радостно пообещал населению, что Испания скоро станет экспортером нефти. Его надежды оказались недолговечными. Когда выяснилось, что все это было монументальной аферой, каудильо пришлось отдать распоряжение арестовать мошенников. Он был не единственным из диктаторов, кто выдвигал фантастические проекты. У Гитлера тоже (по словам Алена Баллока) имелась «масса блестящих идей, чтобы стать богатым и знаменитым, — от поисков источников воды до конструирования аэропланов».
В начале 1940 года, пока еще энтузиазм по отношению к державам «оси» шел по восходящей, Франко в радиовыступлении обрушился с грубыми нападками на Англию и евреев. (Признательный Геббельс записал в дневнике: «Наконец-то, хоть что-то за наши деньги, нашу авиацию и нашу кровь».) Затем он отдал распоряжение, чтобы немецким подводным лодкам оказывались все жизненно необходимые услуги в территориальных водах Испании, одновременно информируя немецкого посла обо всем происходившем в странах, с которыми у Германии не было дипломатических отношений. Однако некоторые религиозные деятели ощущали все большую неловкость от столь очевидной пронацистской позиции Франко. Скрытые трения между фалангой и церковью вырвались наружу в марте 1940 года, когда кардинал-архиепископ Севильи, Педро Сегура, отказался участвовать в широко разрекламированном религиозном шествии вместе с каудильо и повторил призыв кардинала Гомы к национальному примирению. И хотя Франко разрешил своим фалангистским подручным развязать кампанию угроз, чтобы заставить его замолчать, кардинал смело заклеймил всех каудильо как «главарей воровских банд» и ипостасей дьявола. Серрано Суньеру пришлось употребить все свое умение, чтобы отговорить Франко от высылки Сегуры из Испании и не ставить тем самым под удар отношения с Ватиканом. Но попытки убедить Рим отозвать Сегуру оказались безуспешными.
К явному огорчению Франко, ему приходилось наблюдать со стороны, как Гитлер, словно вырвавшийся на волю психопат, кружит по Европе, все круша и ломая на своем пути. 10 мая 1940 года, когда испанская пресса объявила о немецком вторжении в Голландию как об «оборонительном мероприятии», Франко уважительно похвалил «зоркий глаз» Гитлера и его умение «выбирать верное место и время». Вполне понятно, что западные демократии волновались по поводу дальнейших намерений каудильо. Перед тем как вернуться в Париж, чтобы стать вице-президентом, Петен попытался обеспечить нейтралитет Франко, заверив его, что с испанскими республиканцами в изгнании во Франции не церемонятся. Англичане тем временем заменили своего придирчивого посла Петерсона на Сэмюэла Хоура, главной задачей которого было убедить каудильо не вступать в войну. Нового посла совершенно не впечатлила «тучная фигура маленького буржуа», хотя он умело и тонко вел переговоры с генералиссимусом. Хоур очень удивлялся тому, что Франко «когда-то мог быть молодым, блестящим офицером в Марокко и главнокомандующим в жестокой гражданской войне», однако конкретно не понравился ему голос каудильо, который, в отличие от «неконтролируемых воплей Гитлера или театрально поставленного баса Муссолини», скорее, подходил «солидному семейному доктору с обширной практикой и гарантированными доходами». Еще меньше ему нравились публичные выступления генералиссимуса. По его словам: «Франко зачитывал свое ежегодное обращение тихим, монотонным голосом, без признаков волнения и лишних движений, разве что иногда механически поднимал руку. Он походил на новичка, которому впервые поручили зачитать длиннющий доклад».
Несмотря на все свои ораторские дефекты, Франко благополучно обходил прощупывания посла насчет возможной английской помощи, радостно заявляя, что Испании ничего не нужно от Британской империи, поскольку все необходимое страна получает из Северной Африки. Это был первый, но отнюдь не последний раз, когда британский посол изумлялся «изворотливости и поразительному самодовольству Франко… и его нескрываемой убежденности, что он избран Провидением для спасения страны и на ведущую роль в построении нового мира».
К огорчению Хоура, крушение французской армии и бегство англичан из Дюнкерка еще больше подстегнули фашистский пыл Франко и разожгли его алчность. Он хотел Гибралтар. Лелея мечты о мощной испанской империи, которая вытеснит из Африки другие колониальные державы, Франко немедленно отправил своего начальника генерального штаба, генерала Хуана Вигона, к фюреру с письмом, в котором говорилось: «Я хотел
