О Милтоне Эриксоне - Джей

(Когда гипнотизер совершает регрессию субъекта в более ранний возраст, субъект должен поместить гипнотизера в то раннее вре­мя, сделав его кем-то другим. Регрессируя в детство, субъект мо­жет сделать гипнотизера другим ребенком, а возможно — учите­лем. Одно из объяснений того, что делает Эриксон, хотя это и не его объяснение, отражает крайне межличностный взгляд. Не субъект, регрессируя, изменяет Эриксона, а Эриксон сам регрес­сирует и заставляет субъекта вернуться в детство, чтобы обще­ние с ним имело смысл. Если он ведет себя по-детски, то и она должна соответствовать ему, и таким образом он добивается ее регрессии через свою регрессию).

Эриксон: В гипнозе всегда присутствует регрессивное поведе­ние. Вы можете увидеть его и здесь, потому что поведение ока­зывается вне контекста. Чересчур уж упрощено: “Это приятное имя”.

Хейли: “И его легко писать”.

Эриксон: “Моя мать дала мне его”. “Твои глаза очень краси­вые и голубые”.

Хейли: Вы говорили так, как говорил бы, вероятно, малень­кий мальчик: “Моя мать дала мне это имя, его легко писать”.

Эриксон: И я не вызвал взрослой реакции, не правда ли? Я знал, что делать это безопасно, потому что прежде всего...

Хейли: Но вы ведь не пытались вернуть ее в более ранний воз­раст или в прошлое.

Эриксон: Нет. Я иллюстрировал простоту одиночества. Под­черкивая то, что у каждого есть свой собственный, внутренний контекст. Ни к чему не относящийся: ни к прошлому, ни к на­стоящему, ни к будущему.

Э.: Кстати, вы заметили кое-что во мне? Как вы считаете, по­чему я ношу это (поднимает трость)?

Субъект № 3: У вас болит нога?

Э.: Вы когда-нибудь видели, как я хромаю?

Субъект № 3: Нет.

Э.: Может быть, вы думаете, что это притворство?

Субъект № 3: Нет.

Э.: Знаете, у меня был приятель, который в течение двух лет называл это притворством. А затем обнаружил, что я хромаю. И он так удивился. Скажите, вы можете держать глаза открытыми?

Эриксон: Здесь то же самое. Контекст только тот, что вы ви­дите. Только то, что она услышала, только то, что я сказал. Нет связи ни с прошлым, ни с настоящим, ни с будущим. Контекст в полной изоляции.

Хейли: Когда вы въехали в комнату, она видела, как вы пользовались этой тростью, выбираясь из кресла.

Эриксон: Да, это так, потому что я действительно перебирал­ся из своей коляски на стул. Но она не связала эту трость с тем случаем. Это касалось только данного момента. А в психотера­пии, если вы можете создать неожиданность момента, часа, дня, события, вы можете работать намного эффективнее.

Э.: Вы уверены?

Субъект № 3: М-м-м...

Э.: А я нет. Хорошо. Они закрываются. (Она моргает и закры­вает глаза). Хорошо. А сейчас сделайте глубокий вдох, почув­ствуйте себя отдохнувшей и свежей, и совершенно проснитесь, полностью. Вы можете сделать это для меня? Привет, Сьюзен.

Субъект № 3: Привет.

Э.: Было очень приятно познакомиться. А почему вы держите руку вверху?

Субъект № 3: Я не знаю.

Э.: Вы не знаете.

Эриксон: Часть фильма была здесь вырезана. Я разбудил ее. У нее были открыты глаза, и я говорил с ней, а где-то продолжа­ли стучать по трубам. И стук продолжался, когда она частично проснулась, и после того, как она окончательно проснулась. Они вырезали большую часть, потому что когда она частично проснулась, она реагировала на грохот лишь отчасти. Полнос­тью проснувшись, она повернула голову и посмотрела. А про­снувшись частично, она только сделала легкое движение голо­вой, потому что стимул был получен. Реакция на стимул была стерта трансом, поэтому больше она не реагировала.

Проиллюстрирую это по-другому. Вы предлагаете ребенку конфету, и он протягивает руку. Вы убираете руку. Ребенок, не столь умудренный, как вы, потянется за ней и во второй раз. Один идиот-монгол, которому я сто пятьдесят раз предла­гал конфету, тянулся за ней все сто пятьдесят раз. Диагноз. Ни один нормальный человек не будет этого делать. Вы не сможете выдержать сто пятьдесят разочарований. И когда кто-нибудь пристает к вам: “Что ты сказал?” — вы ему бросаете: (смеется) “А ты что сказал?” Полное разочарование, приходится отстать: “Ну ладно, к черту, проехали”.

Э.: Та дама в сером. По-моему, это серый. Я ведь еще не ра­ботал с вами, да? (Эриксон смотрит на следующего субъекта). Хо­рошо, приведите мне, пожалуйста, даму в сером.

Хейли: Милтон, по-моему, эту вы отпустили намного грубее, чем остальных.

Эриксон: Фильм был сокращен.

Хейли: Из-за сокращений все так выглядит?

Э.: (Ассистент перевешивает микрофон с субъекта № 3 на № 4).

Эриксон: Она очень стремительно поднималась ко мне. Горе­ла желанием.

Э.: Итак, скажите мне, как бы вы хотели войти в транс? Быс­тро и внезапно, без предупреждения, например словно сломав руку или ногу.

Эриксон: Без предупреждения. Звучит угрожающе. Вы виде­ли, как у нее расширились глаза? Заметили, как изменилось дыхание? Изменилась поза, усилилось беспокойство. Она уже в трансе. Только не знает об этом, а другие не смогли распоз­нать.

Хейли: Если я вас правильно расслышал, вы после угрозы сразу переходите к “например” или к метафоре.

Эриксон: Да. Но я хотел лишь проиллюстрировать угрожаю­щие слова “без предупреждения”. И кроме того, это не было угрозой.

Хейли: И затем вы перешли прямо к “например, словно сло­мав ногу”, что было уже отдельным высказыванием.

Эриксон: Да.

Э.: И вы немедленно перестаете чувствовать боль. Хорошо, сделайте это. ПРЯМО СЕЙЧАС. И погрузитесь в глубокий транс. И вы, и я здесь одни. И ваша сломанная нога уже ни ка­пельки не болит, правда? И она не будет болеть, да? И видите здесь санитарок?