Эпоха харафишей - Нагиб Махфуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свадьба Азизы с Куррой и Раифы с Румманой состоялась на совместной церемонии. На свадьбе веселился весь переулок. На празднике Курра впервые в жизни увидел обеих сестёр. При этом его устрашило их сходство — они были похожи друг на друга, словно близнецы: среднего роста и телосложения, румяные, с чистой кожей, очень тёмными глазами и пропорциональными чертами лица. Он тщательно искал различия между ними и наконец труды его были вознаграждены: у Азизы — старшей сестры — была ямочка на подобородке и более полные губы. Само это было для него незначимо, так как он нашёл ощутимую разницу во взгляде этих двух пар похожих друг на друга глаз: взгляд Азизы был устойчивым и спокойным, он внушал уверенность, в то время, как взгляд Раифы сверкал нервным, мимолётным блеском, словно безостановочно читая других людей по глазам и сияя злым разумом. Вскоре он убедился, что питает к ней неприязнь. Она же даже и не пыталась скрыть свой триумф, хотя, возможно, он был единственным, кто догадался об этом. Азиза же всю церемонию не сводила взгляда со своих белых туфелек, украшенных атласом и блёстками. Он сказал себе, что эта невеста несчастна, как и он сам, и потому это облегчит им обоим принятие вполне ожидаемого решения о расставании в будущем. Он привёл её в выделенный в доме флигель под звук тамбуринов, аккомпанирующих певице. При этом он задавался вопросом, что же такое он сотворил с собой.
18Когда он уединился с ней, то обнаружил, что она смущена до кончиков волос. Она не осмеливалась ни взглянуть на него, ни сделать малейший жест. Без сил и без чести, она была жертвой его великодушия. Нежные чувства его к ней усилились под влиянием её соблазнительной, грустной красоты. Однако он не забывал, что сердце её было закрыто для него, а сама она была полностью чужая ему, как и её свадебное платье — оно было ничуть не лучше тюремной робы. То был лишь временный, преходящий этап в его жизни, который не будет длиться долго. В этот момент Раифа будет в объятиях Румманы, переполненная чувством триумфа и желания. Что же ему сказать ей? Но тут она сама освободила его от этого, и мягким голосом сказала:
— Спасибо вам.
Ещё больше мягким голосом он ответил ей:
— Я весьма сожалею о том, что случилось с вами.
— А я чувствую непомерную тяжесть того несправедливого бремени, что вы взвалили на себя.
Он дружелюбно парировал:
— Зато то бремя, что вы несёте, ещё более тяжкое…
— В любом случае, я сама совершила ошибку!
— Ну и разговор в первую брачную ночь!
Ни один из них не сделал ни единого движения. И даже свадебное покрывало осталось на своём месте — на голове новобрачной. Тем не менее, он пристально вглядывался в её лицо, пользуясь свободой, которую давали ему её опущенные глаза. Он ещё больше был впечатлён её красотой и привлекательностью, и даже признался себе, что если бы не эти ненормальные обстоятельства, он бы набросился на неё. Он тихо сказал:
— Под этой крышей тебя не станут принуждать делать то, чего ты не хочешь.
Она тепло ответила ему:
— Я уверена в вашей порядочности, однако…
На миг она прервалась, затем добавила:
— Однако уверяю вас, что от прошлого остались лишь болезненные воспоминания.
Интересно, что она имеет этим в виду?… О чём думает?.. Неужели она не понимает масштаб его поступка? Когда он сможет откровенно поговорить с ней обо всём?.. Когда освободится от воздействия её непреодолимой женственности?… Игнорируя её слова, он попытался уклониться от этой темы:
— Я удивляюсь твоей сестре — она ничуть не отстаёт от моего брата!
Она презрительно сказала:
— Они друг другу подходят.
— Какие отношения между вами?
— Плохие, и никаких больше.
— Но из-за чего?
— Она хочет владеть всем: талантами, любовью. Однако у меня больше способностей, чем у неё, поэтому она вообразила, что родители любят меня больше неё, и затаила злобу и ненависть ко мне. Она просто ужасна…
— И мой брат — он тоже ужасен…
И продолжил:
— Но ты…
Он замолчал, но тут она сама пылко сказала:
— Всё кончено. Я прозрела, и больше не слепа!
Боже мой! Она явно живёт в мире грёз. Она говорила искренне. Правда. Ну да, это правда. Чего всё это стоит? Да, задача трудная. Как же он боялся эффекта её красоты и привлекательности! Слабость внутри него вот-вот сдастся перед силой её красоты. Вот она в первый раз за всё это время поднимает на него глаза, и их взгляды встречаются. Свеча по-прежнему таяла в своём серебряном подсвечнике.
Она смирительным тоном спросила:
— Мне бы хотелось знать, что происходит у вас в голове?
Какая тёплая летняя ночь стояла! Он промолчал, а она сказала:
— Вы считаете, что я не гожусь для вас?
Побуждаемый внезапным толчком, он ответил:
— Ты искренняя, знатная и уважаемая женщина.
— Благодарю вас. Я высоко ценю вашу благосклонность, но она не годится быть основой супружеской жизни.
Он спорил сам с собой, страдал и сопротивлялся искушению. Он задал ей вопрос:
— А что происходит в твоей голове?
С пылкой смелостью, почерпнутой из разговора с ним, она ответила:
— Я свободна, абсолютно свободна, однако всё зависит от тебя…
Он откровенно заявил:
— Не забывай, это ты просила, чтобы он женился на тебе!
Она тут же ответила:
— Меня толкал к этому страх, а не желание, верь мне.
— Я верю тебе, — сказал он осторожным тоном.
Она сдалась:
— Но ты имеешь полное право поступить так, как сочтёшь нужным.
Какая пропасть развернулась перед ним! Какое искушение! Какое безумие! Всё это бушевало в его сердце. Какое волнение! Какое желание зарыть поглубже это волнение! В жилы страдальца впрыскивают вызывающий сон мак, и на лбу его раскрывается отверстие, сквозь которое в него