Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

«А что, если рука, которую они нам подали, подана искренне?»

Это тоже будет деянием Бога.

Союз с Бене Джессерит, твердый контроль над Ракисом. Да это же просто мечта! Владычество Шариата, наконец.

Когда Шиана снова споткнулась и опять чуть жалобно привскрикнула, Одрейд сказала:

— Не щади себя.

Одрейд заметила, как напряглись плечи Ваффа, — ему не понравилось такое властное обращение с его «благословенной». Твердую основу в этом человечке Одрейд определила, как силу фанатизма. Даже если червь придет, чтобы убить его, Вафф не сбежит. Вера в волю Божью поведет его прямо к собственной смерти — если только из-под него не выбита его крепкая религиозная опора.

Одрейд подавила улыбку. Она прекрасно понимала течение его мыслей: «Бог вскоре раскроет свой замысел».

Вафф думал о своих растущих клетках, медленно обновлявшихся в Бандалонге. Неважно, что здесь произойдет, его клетки будут храниться для Бене Тлейлакса… и для Бога — и очередной Вафф всегда будет служить Великой Вере.

— Знаете, я чую запах Шайтана, — сказала Шиана.

— Сейчас чувствуешь? — Одрейд поглядела на мощеную дорогу перед ними. Вафф уже сделал несколько шагов по этой изгибающейся поверхности.

— Нет. Чувствую, когда он идет, — сказала Шиана.

— Разумеется, ты можешь его почувствовать, дитя. Всякий мог бы.

— Я могу почуять его издалека.

Одрейд глубоко вздохнула, разбирая запахи, витавшие на фоне главного запаха жженого кремния: легкий запашок меланжа… озон, что-то явно кислое. Она приказала Шиане идти впереди нее. Вафф также сохранял свои твердые двадцать шагов впереди. Мощеная дорога уходила в пустыню приблизительно в шестидесяти метрах от него.

«Я испытаю песок при первой возможности, — подумала Одрейд. — Это мне расскажет о многом».

Когда она вышла на дорогу через водяной ров, она взглянула на юго-запад, на низкий барьер вдоль горизонта. Ее резко подчинила себе властная Иная Память. Не было ничего четкого в увиденном, но она узнала его — смешанные образы из глубочайших внутренних источников.

«Проклятие! — подумала она. — Не сейчас!»

Избежать этого было невозможно. Вторжения Иных Памятей были непрошеным, но неизбежным требованием ее сознания.

«ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!»

Она всмотрелась в горизонт, позволив Новой Памяти утвердиться в ней: давным-давно… высокий барьер далеко вон там… люди, идущие по его вершине… Невесомый длинный мост, невещественный и прекрасный, под которым текла река. Река Айдахо! Теперь возникший образ обрел и движение: что-то падающее с моста. Это было слишком большое расстояние памяти, чтобы разобраться, но она уже поняла, что это за образ. Она знала эту сцену с чувством ужаса и вдохновенного восторга.

Воздушный мост рухнул! Обрушился в реку, текущую под ним.

То, что ей так ясно виделось, было классическое смертоносное покушение, несомое многими Памятями, пришедшими в момент ее Спайсовой Агонии. Тысячи ее предков следили, чтобы не было огрехов в воображаемой реконструкции этой сцены. Не совсем зрительная память, но собрание точных отчетов.

«Вот там все и произошло!» — Одрейд остановилась и позволила проекциям ее воображения самостоятельно проложить путь через ее сознание. Осторожно! Они распознали некую опасность.

То, что представлялось Одрейд сейчас, уже было в истории Атридесов. Лито II, Тиран, перед своим разделением рухнул с воздушного моста. Огромный Червь Ракиса, сам Тиран Бог-Император, упал с этого моста во время своего свадебного шествия.

Вот! Прямо там, в реке Айдахо под разрушенным мостом, началась агония Тирана. Там случилась трансформация, от которой произошел Разделенный Бог — все началось там.

«К чему же это предупреждение?» Мост и река исчезли с лица земли. Высокая стена, окружавшая сухие земли Сарьера Тирана разрушилась и превратилась в условную линию на дрожащем от жары горизонте.

Если сейчас придет червь с заключенном в нем перле всегда спящей памяти Тирана, будет ли эта память опасна? Именно это доказывала оппозиция Таразы в Ордене.

«Он проснется!»

Тараза и ее советники отрицали вероятность этого.

И все равно нельзя было отрицать тревожный сигнал из Иных Памятей Одрейд.

— Преподобная Мать, почему же мы остановились?

Одрейд чувствовала, как ее сознание опять резко вернулось к действительности, требовавшей внимания. В предостерегающее видение о начале бесконечного сна Тирана врывались и иные картины.

Шиана стояла перед ней озадаченная.

— Я смотрела вон туда, — указала Одрейд. — Вон там начался Шаи-Хулуд, Шиана.

Вафф остановился в конце мощеной дорожки, в одном шаге от наступавшего песка, обогнав Одрейд и Шиану почти на сорок шагов. Голос Одрейд вернул его к жесткому, ясному пониманию, но он не обернулся. Одрейд чувствовала неудовольствие в его позе. Ваффу не нравился даже намек на цинизм, направленный на его Пророка. Он всегда подозревал его в Преподобных Матерях. Особенно что касалось религии. Вафф еще не был готов принять, что Бене Джессерит, повинда, могут быть сопричастны его Великой Вере. Эту мысль в нем надо укреплять с осторожностью хорошо испытанным способом, давно изобретенным Защитной Миссионерией.

— Говорят, там была большая река, — сказала Шиана.

Одрейд расслышала звенящую нотку презрения в голосе Шианы. Дитя учится быстро?

Вафф обернулся и угрюмо на них посмотрел. Он тоже слышал. Что он сейчас думает о Шиане? Одрейд взяла одной рукой Шиану за плечо, а другой рукой указала:

— Вон там был мост. Великая стена Сарьера была там открыта, чтобы дать свободу течению реки Айдахо. Мост пересекал эту расщелину.

Шиана вздохнула.

— Настоящая река, — шепнула она.

— Не кванат, и намного больше канала, — сказала Одрейд.

— Я никогда не видела реку, — проговорила Шиана.

— Вон там они обрушили Шаи-Хулуда в реку, — промолвила Одрейд. Она указала налево. — Вон в той стороне, за много километров отсюда был построен его дворец.

— Там ничего нет, кроме песка.

— Дворец был снесен во времена Голода, — сказала Одрейд. — Люди думали, что там запас спайса. Они, безусловно, оказались не правы. Он был слишком умен для этого.

Шиана наклонилась вплотную к Одрейд и прошептала:

— Но там ведь есть огромный спайсовый клад. Я слышала много раз об этом в напевах. Мои… они говорят, что он в пещере.

Одрейд улыбнулась. Шиана, конечно, ссылалась на Устную Историю. И она чуть не сказала «мои родители…», имея в виду, что ее настоящие родители погибли в этой пустыне. Одрейд уже вызнала эту историю у девочки.

Продолжая шептать в ухо Одрейд, Шиана проговорила:

— Почему этот человек идет с нами? Мне он не нравится.

— Это необходимо для демонстрации, — ответила Одрейд.

Вафф выбрал этот момент, чтобы шагнуть с мощеной дороги на первый мягкий склон открытого песка. Он шел осторожно, но без видимых колебаний. Едва оказавшись на песке, он повернулся, глаза его блеснули в жарком свете солнца. Вафф взглянул сначала на Шиану, а потом на Одрейд.

«В нем все еще есть благоговение, когда он глядит на Шиану, — подумала Одрейд. — Он считает, что ему откроются величайшие тайны. Он полностью оправился. А авторитет!..»

Шиана заслонила рукой глаза от солнца и посмотрела на пустыню.

— Шайтан любит жару, — произнесла Шиана. — Люди прячутся от жары, но это то время, когда приходит Шайтан.

«Не Шаи-Хулуд, — подумала Одрейд. — Шайтан! Ты хорошо предсказал это, Тиран. Что еще ты знал о переменных временах?»

Действительно ли Тиран пребывает в вечной спячке во всех своих потомках-червях?

Ни один анализ, из изученных Одрейд, не тянул на достоверное объяснение, что же могло заставить человека пойти на симбиоз с первоначальным червем Арракиса. Что двигало его умом все эти тысячелетия ужасной метаморфозы? Есть ли хотя бы малый кусочек разума, сохранившийся в червях Ракиса?

— Он близко, Мать, — сказала Шиана. — Ты чуешь его?

Вафф с опасливым ожиданием посмотрел на Шиану.

Одрейд вздохнула глубоко: сильный запах корицы, сквозь который тянет горечью кремния, огонь, сера — отгороженный кристаллами ад Великого Червя. Она наклонилась и взяла щепотку песка, гонимого ветром, на язык. С ней сейчас все одновременно: и Дюна Иной Памяти, и Ракис сегодняшнего дня.

Шиана указала наискосок в том направлении, откуда дул легкий ветерок пустыни.

— Он там. Мы должны спешить.

Не дожидаясь разрешения от Одрейд, Шиана легко побежала по дороге, мимо Ваффа на ближайшую дюну. Там она постояла и подождала, пока Одрейд и Вафф не поравнялись с ней. Она вела их вниз и вверх, с одной дюны на другую. Осыпающийся песок тормозил их передвижение через огромный извилистый бархан, на верхушке которого танцевали тонкие бурунчики взвеваемой пыли. Затем между ними и опоясанной водой безопасностью Дар-эс-Балата возник почти километр.