Невозвращенцы - Михаил Черных

За спиной послышался легкий шорох. Игорь, отвлекшись от мыслей схватился за автомат и хотел обернуться, но уже не успел.

— Стоять! Не шевелись! Руки вверх!

Глава 19

Леонардо ди Медичи

Лес недалеко от крепости[47] противников Росских княжеств далеко на северо-восток от Новогорода, IV Solis dies Май 2076 г от Основания.[48]

Прошедшие со дня последней встречи с цезарем месяцы были для его посланника, Леонардо ди Медичи очень насыщенными. Получив в секретариате цезаря документ, подтверждающий его полномочия и назначение на пост трибуна латиклавия[49] первого неизвестного легиона, Леонардо, не медля ни мгновения, даже не посетив с дороги терм[50] или какой-либо любовницы из своего многочисленного списка, отправился верхом на свежей лошади в небольшой городок Верона, располагающийся в двадцати милях на север от Рима. Когда его мыли были заняты Делом, известный легкомысленный сибарит и эпикуреец Леонардо ди Медичи исчезал и на свет появлялся серьезный и умный человек.

Леонардо ди Медичи происходил из небольшого ответвления от основного ствола раскидистого родового древа ди Медичи. С детства он рос сильным, волевым, пытливым и любознательным мальчуганом, получил отличное образование, отлично фехтовал и много путешествовал по Римской империи и другим государствам, разве что на континенте краснокожих, Росских княжествах и других варварских странах не был. В одной из таких поездок он и познакомился с будущим цезарем. Знакомство оказалось удачным для обоих — вскоре Юлий (пока римлянин носил тогу цезаря, он отказывался от своего родного имени в пользу звания Цезарь, и носил его пока не складывал с себя ношу правления — то есть до самой смерти; и только в летописях указывалось имя того, кто привил Римом в это время) получил в свои разведывательные легионы нового воина, который быстро прогрессировал и шел наверх по командной цепочке.

Когда умер предыдущий цезарь и новым цезарем стал Юлий, внутри рода ди Медичи началась жесткая, как это всегда и бывало, конкуренция, за то, кто именно займет вакантный пост наперсника. Каждая ветвь выдвинула своего кандидата, которые в звериной подковерной схватке должны были определить победителя. В этом цезарь ничем не мог и не имел права помочь своему протеже, но это и не потребовалось — ведь должность трибуна в разведывательном легионе — это огромные возможности. Вскоре головы претендентов на должность при цезаре посыпались как яблоки при сборе урожая. Часть погибла от рук разбойников, некоторые отравились, часть была убита на поединках самим Леонардо, а самая умная часть, видя происходящую бойню, просто отказалась от своих претензий. К слову, из этой части большинство потом пополнило развед-легион Рима — Леонардо умел ценить умных людей, что было еще одной его сильной стороной…

К вечеру Леонардо на усталой лошади добрался до Вероны. Верона с виду была обычным провинциальным городком: плантации оливковых деревьев, обрабатываемые рабами, мастерские со свободными ремесленниками, довольно большая для такого маленького город, с населением всего около 15 тысяч человек, крепость, в которой вольготно располагалась всего лишь одна центурия под командованием пожилого центуриона. Город не был знаменит отличными урожаями или превосходными ремесленными поделками — наоборот, оливки ели-ели окупали аренду земли, на которой произрастали, а поделки ремесленников никого не интересовали из-за своей корявости и служили причинами насмешек мастеров других городов. Единственное, что могло показаться необычным, это отличная широкая дорога, которая вела к городу, который не был ничем не славился и стоял в стороне от торговых путей, и очень малое количество женщин.

На самом же деле Верона была базой первого неизвестного легиона. Абсолютно все его жители были приписаны к легиону. Рядовые легионеры и бойцы из вспомогательных частей под видом рабов, по очереди, работали на полях. Небоевой вспомогательный состав легиона под видом ремесленников изо дня в день клепал в мастерских различное воинское снаряжение — плел кольчуги, лил пули, конструировал новые и улучшал старые осадные машины. На огромной площади в центре города, в отсутствии чужих глаз ежедневно проходили тренировки по владению луком, арбалетом, пилумом и гладием, боевое слаживание и тактические игры под командованием центурионов. Большинство легионеров было набрано из тюрем, гладиаторских школ и бывших беглых рабов, которых опытные работорговцы искали и скупали по всем базарам, поэтому дисциплина в легионе поддерживалась железной. Те, кто постоянно был одет в легионерскую форму были не рядовыми легионерами, а центурионами, префектом и трибунами, а знаки различия центуриона носил сам легат.

Командовал легионом Луций Клодий Макр. Этого легата сняли с командования Третим Стальным Франкийским легионом, официально, за излишнюю, даже по всем далеким от либеральности военных мерках, жесткость. Луций был командир чудовищной жестокости к провинившимся, и настолько же щедрым к отличившимся в бою легионерам. Его излюбленными методами были прогоны провинившихся «сквозь строй», понижения в звании за раз от трибуна до простого легионера, центезимации и даже децимация,[51] причем применяемые не только к бежавшей с поля боя части легиона (примеру к центурии), а ко всему легиону в целом. С другой стороны, храбрый и умелый легионер мог выслужить в легионе Макра себе все. Помимо стандартных римских боевых наград, таких как наградные копья, знаки на щит, венок или сигна, Луций Клодий Макр, владелец богатейших оливковых плантаций, добавлял от себя лично денежные призы, отличное по своим боевым качествам (и дорогое) наградное оружие и доспехи. Для выделивших себя в командовании легионеров была открыта дорога в званиях вплоть до трибуна, к примеру трибун второй когорты был не из сословия всадников, а из беглых рабов, что в любом другом римском легионе было немыслимым. Также он прикрывал глаза, до определенного, конечно, момента на некоторые вольности своих подчиненных на отдыхе, и вигилы[52] соседних с квартировавшим его легионом городов всегда уходили, а, бывало, и вылетали, подгоняемые хорошим пинком, ни с чем.

Такая политика приносила свои плоды. К примеру, один из самых слабых в римской империи до назначения его легатом Люция Макра, Третий Франкийский легион всего через два года превратился в сильнейшее воинское подразделение. Вскоре это было доказано делом, когда в битве с франками на границе римской империи этот легион месяц держался до подхода подкрепления против втрое превосходящей его по численности армии франков, а после этого почти полностью уничтожил в полуторадневной битве вторгнувшиеся войска. За это легион получил гордое прозвище Стальной. Такие прозвища давали легионам за проявленную доблесть: за победу над превосходящими вдвое силами противника — бронзовый, за превосходящими втрое и более — стальной. Для того чтобы превратить в Стальной легион толпу отребья, бывшую Третим Франкийским Макру потребовалось проведение двух децимаций и трех центезимаций, разжалования трех из пяти трибунов, казни двадцати центурионов и несчетного количества различных телесных наказаний. Несмотря на это легион его обожал и был готов на все, даже к походу на Рим, если бы такое приказал их любимый легат.

Видимо поэтому, а может и из-за обиженных трибунов, принадлежащих знаменитым фамилиям, Люция Макра лишили поста легата Третьего Франкийского Стального легиона. Но цезарь, который ценил отличные военные кадры и бережно их расходовал, тем более такие, в личной беседе с разжалованным легатом уговорил того принять первый неизвестный легион под свое командование, пообещав ему всю полноту власти над ним и широкую автономию.

Смешной оказалась судьба Третьего Франкийского. Легата любили настолько, что вскоре легион потерял большую часть высшего и среднего командного состава и почти две когорты рядового. Окрестные города захлестнула эпидемия преступлений, совершаемых легионерами. Бывало так, что перед судом в убийстве одного хилого раба сознавалось до центурии легионеров, рассказывавших как долго и мучительно они его лишали жизни, а другая центурия свидетельствовала это, и после вынесения приговора тут же сознавалась уже в своих преступлениях. Суды выносили массовые приговоры, легионеров отправляли гребцами на галеры и в каменоломни, откуда уже через месяц их отправляли в новый создаваемый Неизвестный Легион, к их любимому легату.

Именно перед этим самым знаменитым Макром, который официально считался «в опале», и предстал вечером наделенный полномочиями Леонардо.

— Итак… — после длинной паузы, которая прошла за чтением письма цезаря и документов, представленных Леонардо, — какова наша задача? — спросил легат.