Западня для Людоеда - Алекс Фед

обязательства перед будущим мужем. Поэтому простыню с несколькими красными пятнышками выставили у самого входа в зал в тяжелой золотой раме. Там же была приготовлена вторая рама со стеклом, которая пока пустовала. Ее должны заполнить этой же ночью.

Собравшиеся занимали свои места. Нинон уже справился с дневным потрясением, напитался чужой дармовой силой, поэтому был доволен и расслаблен. А Хряк пришел последним. Он выглядел неважно и что-то дожевывал.

— Как там наша невеста? — поинтересовался толстяк с набитым ртом.

— Недовольна.

— Не удивительно. Я бы тоже не хотел замуж, — хохотнул он.

— Тебя бы никто и не взял.

— Релдон, ты злой.

— Я реалист. И злой, да.

— Я, между прочим, был счастливо женат.

— Все три раза?

— Да. Представь себе.

— Не хочу.

— Поэтому я считаю, что девочка заслужила лучшего, — не стал ходить вокруг-да около Свен. — Если ее просто использовать, то она не полюбит Империю, и ты не вырастишь сильную Императрицу, которая сможет воспитать правильного наследника. Я жалею, что предложил тебе этот план. Это большая ответственность для ребенка?

— Надо было думать раньше. Ее кандидатуру ты представил на рассмотрение в Совет. И теперь этот ребенок выходит замуж за чудовище. Чья это ответственность?

Хряку нечего было на это возразить. А когда забили барабаны, стало не до этого. Когда церемония прошла, прокураторы вернулись к этому разговору.

— Сентория нуждается в твердой руке и общим знаменателе, что объединит ее, наконец. Первое обеспечим мы с тобой и новый состав Малого Совета, а вторым может стать Императрица. Ей достаточно быть прекрасным символом, который будут обожать, как аристократы, так и бедняки. Наши инициативы не популярны, ибо мы у всех, как кость поперек горла. Что не делай — все мало и плохо. Низы почти готовы штурмовать Запретный Город. Только дай им повод. А ее будут обожать. Народ любит не ум и опыт, а слезы, блеск и фокусы, — высказывал Релдон то, что целый день терзало его. — Только жертва, вызывающая жалость даже у последнего нищего, может остановить его неистовую ярость. От нее требуются только правильные слова, в нужное время и в нужном месте, благотворительность и присутствие на важных городских мероприятиях.

— И справиться с Дейоном. Он вполне ясно выразил свое отношение к этому браку, я до сих пор ничего не слышу, а только читаю по губам.

— Ему-то жаловаться не на что, кроме собственной головы, Свен. Пусть еще немного потерпит и останется без нее.

Релдон был в мрачном расположении духа. Он не выспался и устал, так как Император ночью преподнес им неприятный сюрприз. Дейон снял маску и вышел из своих комнат. Когда Хряк попытался уговорить его вернуться в свои покои, то получил сильную дозу вибрации. Император даже не подумал контролировать разрушительное воздействие своей магии. Он конечно в момент одумался и вернулся в спальню, но вред был уже нанесен. Немногих выживших слуг и солдат, ставших свидетелями его приступа тревоги, пришлось убить. Полоз, увешанный поглотителями и рассеивателями, чудом отделался только свистом в ушах. Хряку повезло меньше, так как он оказался ближе. Его барабанные перепонки были повреждены, несмотря на защитные наушники, и сердечный ритм не приходил в норму до самого утра.

— Ты его презираешь, — не вопрос, а утверждение.

— Есть за что, — парировал Релдон.

Свен на это грустно улыбнулся, встал и подошел к окну. Полоз не стал нарушать паузу и подтверждать очевидное, ожидая продолжения. Он маг Гипноза и сразу почувствовал резкую перемену в настроении собеседника.

— Ты не застал его мальчишкой, — глубокий голос Хряка сейчас звучал глухо. — А я знал его с раннего детства. Мой любимый ученик, без преувеличения.

Раньше толстяк никогда не упоминал об этом. Релдон молчал, чтобы не спугнуть разоткровенничавшегося собеседника.

— Гениальный ребенок. Блестящий ум. Он освоил всю теорию магии Звука за каких-то два года и никогда не расставался с книгами. Они были его друзьями и игрушками. Его не интересовали обычные для детей развлечения. Всегда такой наивный, спокойный и собранный, только любопытный сверх меры. К Дейону невозможно было относится как к ребенку. Только как к равному. И ты не представляешь, какую гордость испытывает наставник, когда его ученик перерастает его уровень. Я не сомневался в его исключительности и в том, что Сентория при его правлении достигнет былого величия. Я ждал и надеялся до последнего. Это бесполезно. Тот невероятный мальчик умер вместе со своей матерью.

— Ты ведь был знаком с его отцом?

— Да. Я стал прокуратором при нем. Мы были друзьями. Во всяком случае, я именно так и считал. Поэтому оплакивать их больше некому, кроме меня. Но я устал.

— Я рад, что ты, наконец, избавишься от своей ностальгической привязанности и сможешь полноценно участвовать в будущем Империи. Мне пора, — промолвил Релдон и поднялся. Не стоит мешать толстяку предаваться отложенной скорби. Свен даже не обернулся, когда он вышел.

У Полоза еще есть дело на сегодня. Ему не нравилась возложенная на него миссия, но ничего не поделаешь. Пора сопроводить Кирану к ее мужу. И дальше надеяться только на чудо.

Релдон постучал и вошел, отметив, что она держится уверенно и спокойно, учитывая обстоятельства. Нужно было начать с чего-то нейтрального. Но почему-то, глядя на ее бледное лицо с затравленным взглядом, он ощутил укол совести.

— Вы прекрасно выглядите, Ваше Императорское Величество, — польстил он ей, скрывая свой дискомфорт. — Сейчас вы пройдете в спальню к вашему мужу. Дейон вас ждет. Ни в коем случае не разговаривайте…

— Не беспокойтесь обо мне. Я помню ваши слова и очень признательна, что вы меня не бросаете в этот момент в полном одиночестве. Вы были правы. Рано или поздно, мне придется принять свое предназначение. И если есть возможность внести вклад и сделать что-то полезное, то я воспользуюсь шансом.

Релдон кивнул в ответ на ее речь, но слова Кирана ему не дала.

— Вы были честны со мной, поэтому я буду откровенна с вами в ответ. У меня нет доверия ни к вам, ни к кому-либо другому. Вот только выбирать мне не приходится. Не располагая всей информацией, я не могу поддержать вас или кого-то другого. Нельзя