Западня для Людоеда - Алекс Фед

— А ты слишком высокого мнения о себе. Ай, Брысь!

Кошка укусила гладящую ее мягкий живот руку, спрыгнула с колен и убежала, когда слуги в распахнувшуюся дверь занесли целую золотую гору.

Одевали невесту мучительно долго. Платье было сшито из дорогого золотого глазета — разновидности плотной ткани из расплющенной золотой проволочки, по которой была выполнена обильная вышивка нитью также из золота. Но этим все не ограничивалось. Сверху на платье взгромоздили еще более тяжелую накидку с мехом горностая и огромным имперским гербом, выполненную также из глазета.

Это оказались самые настоящие латы! Только когда она чуть не сломалась под весом своего венчального наряда, Кира поняла, зачем Релдон передал ей медальон для выносливости и силы. Она тут же надела его на шею и послала импульс. Раздалось размеренное тиканье в такт ее сердцебиению, металл потеплел. Стало так легко, словно на ней надето не больше собственного веса, а воздушный шелк.

Затем ей пришлось пережить долгое ожидание в огромном зале, пока прокураторы лениво приветствовали гостей, которые занимали свои места в строго определенном порядке на трибунах. С каждого места был отличный вид на возвышение, где в скором времени появится Император, и на его невесту, стоящую около ступеней.

Одинокая поникшая фигурка Киры в многослойных тяжелых одеждах у тронных ступеней вызвала бы приступ жалости у любого. Но не у жестоких имперцев. Она слышала шутки и комментарии в свой адрес.

Людей было много. Шуршание одежд, шаги тяжелых каблуков по паркету, и тихие человеческие голоса оглушали. Принцесса даже не представляла, насколько привыкла к тишине во Запретном Городе. Хотелось заткнуть уши и приказать всем немедленно замолчать.

Около платформы для трона мелькнул блестящий розовый хвост.

— Как же я понимаю Императора. Это же невыносимо, — прошептала Кира и прикрыла уши.

— Не бойся, все будет хорошо.

Это что-то новенькое. Шепот выдал самую длинную фразу из всего, что она слышала от него ранее.

— Тебе легко говорить. Это не тебе выходить замуж, — она старалась не шевелить губами и говорить как можно тише.

— Я буду с тобой.

Ничего себе! Он так разговорился. Это действительно немного отвлекло от невеселых мыслей.

— Я ценю это. Без тебя мне было бы совсем плохо. Ты когда-нибудь видел Императора? Я имею в виду без маски.

— Да.

— Он ее носит, потому что действительно такой… — она замялась, подбирая нужное слово, — …непривлекательный.

— Да.

— И зачем только спросила? — снова расстроилась она и сразу поникла. Представились маленькие уродливые дети, которым придется носить крошечные золотые маски и скрывать свою ущербность, как их отцу. От этой мысли стало тошно.

Шепот тоже замолчал.

Кира была рада, что на церемонии не будет ее соотечественников. Так лучше. Присутствие северян точно бы закончилось кровопролитием. А они даже половины правды не знали. Для всех очевидно, что ни одна женщина не будет счастлива с Людоедом.

Свадьба Императора не проводилась несколько веков, в этом не было необходимости. Такая уступка была сделана только в отношении принцессы Кираны. Не могли же они объявить Королю Леонису, что в срочном порядке забирают его единственную дочь в наложницы. Но все равно никто не будет ее вести к алтарю и торжественно передавать жениху. Никакого романтического вздора.

Если бы Сентория одержала победу, то во всем этом фарсе вообще не было бы никакой необходимости. Но невеста была нужна срочно, и меры были крайними. Пришлось пообещать мир и процветание обеим странам в обмен на брак. Принцесса Вертиса оказалась самой потенциально приемлемой кандидаткой по всем параметрам на роль матери для нового Императора.

— Ты еще тут? — спохватилась Кира. Ей не хотелось в такой момент оставаться совсем одной.

— Да.

— И будешь до самого конца?

— Буду с тобой.

Кира чуть не расплакалась от облегчения. Она заметила, что Релдон вновь пристально на нее смотрит, неужели заметил? Нет, отвел взгляд. А что если это он?

— Ты где-то рядом? — она завертела головой, озираясь по сторонам.

— Да. Всегда.

— Я бы хотела тебя увидеть.

— Ты видела.

— А я думала ты заперт, — снова предприняла попытку поддеть его.

— Да.

— Тогда как отдать тебе ключ?

— Ключ для тебя.

— Зачем?

— Отпустить.

— О.

Развить тему не удалось. Релдон, Свен и Нинон подошли к принцессе и встали позади нее. Заиграла музыка. Голоса смолкли. Началась церемония бракосочетания.

Из открытого люка медленно поднялась платформа с троном, на котором неподвижно восседал Император в великолепных белых шелках, расшитых золотом. На лице, как всегда, маска, полностью скрывающая лицо. Руки в белых перчатках. Все присутствующие опустились на одно колено и опустили глаза в пол. Как только трон полностью выехал, прокураторы поднялись с колен.

Релдон повернул голову, чтобы посмотреть Кирану, которая должна бы благодаря магии барабанов с восхищением взирать на будущего супруга. Ничего подобного. Кира дрожала от страха и была бледна настолько, что походила на труп. Также на нее слабо действовали все успокоительные настои Акцила. А ведь она получила тройную дозу!

Только более сильный вибрационный поток, чем собственный, может воздействовать на мага. Поэтому прокураторам, некоторым присутствующим магам высокого уровня, а также принцессе и ее будущему мужу, в отличие от остальных гостей, барабаны создавали только шумный фон, никак не влияя на сознание.

— Пора, — Полоз прошептал Кире на ухо, давая понять, что ей пора подняться по ступенькам к Императору.

Восемь лакеев несли тяжелый подол платья невесты, в который были вшиты держатели. Медленно и чинно она поднималась к трону, возле которого стоял Свен с белой бархатной подушечкой с золотым стилетом. Именно Хряку выпала сомнительная честь проводить церемонию. К нему Император относился с наибольшим расположением. Если бы его место занял Релдон или, тем более, Нинон, возникли бы проблемы.

Музыка стихла, а барабанная дробь стала волнообразной и гулкой. Свен вытянул руки вверх, продемонстрировав изящное ритуальное оружие всем присутствующим, и начал произносить речь на старо-имперском. Он взял подушку и протянул ее Императору, который прикоснулся кончиками пальцев к стилету, заряжая темпораль своей