Легионер. Книга вторая - Вячеслав Александрович Каликинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, не слушая более возражений Терещенко, Ландсберг круто повернулся, нацедил из бачка кружку воды и пошел на свое место…
Ретроспектива-7
– Ну вот вы и прибыли в Сингапур, – повторил Тако, не покидая своей излюбленного местечка на палубе. – Если желаете, мои матросы могут доставить вас на берег в шлюпке – чтобы вы не теряли время в ожидании портового чиновника.
Войда покосился на шкипера.
– А ваша шхуна так и будет стоять на рейде?
– Я всего лишь бедный моряк, и не собираюсь платить англичашкам лишние деньги за место у причала, – фыркнул Тако. – Сначала я разузнаю о попутном грузе, на который смогу рассчитывать, и только потом подведу мою старушку к причалу, чтобы совместить разгрузку и погрузку. Вы твердо убеждены, что намерены остаться в этом британском гнездовье, господин Власов?
Войда усмехнулся и утвердительно кивнул. Он давно уже решил про себя, что возвращаться в Россию смысла для него нет.
– Я интересуюсь только потому, что не знаю, – куда будет адресован новый груз отсюда, – Тако машинально опрокинул очередной стаканчик, с философским спокойствием глядя на пассажира.
Пока «Нижний Новгород», подобно обессилевший раненой рыбе, бессильно замер с поломанной машиной в темной мгле накрывшей его тучи, проскочившая Суэцкий канал сутками ранее небольшая шхуна «Клеопатра» под всеми парусами пересекала океан курсом юго-восток. Шкипер Тако, регулярно вышвыривая за борт опорожненные бутылки из-под любимого им «озо», проводил почти все дневное время за игрой в карты с единственным пассажиром судна.
Шкипер был разочарован: полагаясь на свое умение делать изящные вольты, на сей раз он столкнулся с противником, который владел искусством карточной игры, по крайней мере, не хуже него. Иногда греку казалось, что проклятый пассажир, сохраняя на лице спокойное выражение, забавляется с ним, как с котенком: он не давал шкиперу ободрать себя как липку, и в то же время не выигрывал сам. Небольшие кучки монет регулярно переходили с одного края бочки на другой, не давая Тако оснований заявить о завершении игры или повода обвинить противника в шулерстве.
Не могли помочь греку и верные помощники из числа матросов, время от времени словно невзначай мыкающиеся за спиной пассажира и готовые при удобном случае «просемафорить» боссу о комбинации карт у его противника. У того была словно лишняя пара глаз на затылке: почуяв за спиной самое легкое движение, Войда поворачивал голову и обжигал соглядатая столь тяжким взглядом, что тот поскорее спешил убраться прочь.
В карточной игре Тако был философом: поняв, в конце концов, что ему достался соперник не менее сильный, чем он сам, он смирился с невозможностью выиграть крупную сумму, и просто убивал время.
– Не беспокойтесь, шкипер, отсюда я как-нибудь выберусь. Да, и вот еще что: часть своего багажа, с вашего позволения, я оставлю на «Клеопатре» до вечера, пока не найду подходящего пристанища. Надеюсь, вы не возражаете?
Грек равнодушно пожал плечами и снова взялся за свою бутылку.
Войда спрыгнул с низкого борта шхуны в шлюпку, где его угрюмо поджидали двое матросов. Насколько помнил поляк, эти рожи могли объясняться только по-гречески.
Ничего, подумал он. Ничего, добраться до причала у них наверняка хватит ума и без долгих разговоров.
Матросы взялись за весла, и, не слишком налегая на них, начали грести в сторону причала, изредка перебрасываясь короткими фразами. Войде не нужно было глядеть на часы, чтобы напомнить себе о времени срабатывания «сюрприза», оставленного им в укромном местечке трюма «Клеопатры»: взрыватель бомбы должен был сработать не раньше, чем через восемь часов. Приглушенный хлопок вряд ли донесется до берега, зато специальный горючий состав, в изобилии разложенный вокруг бомбы, надолго, если не навсегда, отвлечет внимание алчного шкипера от воспоминаний о своем пассажире.
Чем ближе шлюпка подходила к берегу, тем грязнее было море вокруг нее. В воде плавали дохлые вздувшиеся крысы, какой-то мелкий хлам. Один раз Войде даже показалось, что в мутной глубине мелькнули очертания полузатонувшего человеческого тела.
Когда через полчаса после отбытия с «Клеопатры» нос шлюпки ткнулся в осклизлые бревна причала, Войда облегченно вздохнул, поднял голову и поглядел на кучку оборванцев разного возраста, предлагавших свои услуги по подъему на пирс. В руках двоих из них были веревки, привязанные самодельному устройству типа корзины – очевидно, пассажиру предлагалось сесть в это весьма хлипкое на вид сооружение, чтобы быть поднятому на высоту примерно трех ярдов.
Войда вздохнул: в руках других оборванцев были более сомнительные средства подъема: обрывки канатов с узлами и без, веревки….
Под хихиканье матросов-гребцов Войда забрался в корзину, зажав в руке две заблаговременно привязанные к чемодану и саквояжу веревки: он не исключал возможности, что гребцы, пока он карабкается на причал, вполне могут уплыть с его пожитками. Догоняй их потом… Или плати за возврат собственного добра.
Подъем, вопреки мрачным предчувствиям Войды, прошел без эксцессов. Оборванцы, галдя как стая ворон, помогли пришельцу вытащить его багаж и тут же окружили Войду с протянутыми ладошками, требуя мзду. Раздав мелочь, он попытался вырваться из круга оборванцев, чтобы найти извозчика – но все попытки объясниться были тщетны. По-английски Войда не говорил, а русского и немецкого языков аборигены не понимали.
В конце концов извозчик, привлеченный галдящей толпой, нашелся сам – им оказался рослый индиец, держащий в поводу запряженную в необычного повозку лошадь. Двухколесное средство передвижения под рваным тентом имело всего-навсего одну небольшую боковую скамейку и корзину для багажа.
Слово «отель» возница явно понял, и с поклоном откинул подножку. Убедившись, что багаж размещен в корзине и взгромоздившись на неудобную скамеечку, Войда с любопытством уставился на возницу, пытаясь понять – куда сядет он сам? Однако индиец и не думал садиться, а просто хлопнул лошадь ладонью по спине и побежал рядом с ней.
Солнце к этому времени поднялось высоко, от раскаленной мостовой дышало нестерпимым жаром. Поминутно утирая платком пот с лица и шеи, Войда невольно не сводил глаз с обнаженного по пояс индийца, быстро перебиравшего ногами наравне с лошадью: на его плечах не выступило ни капельки пота!
Наконец тележка остановилась у входа в двухэтажный дом в ряду других, который отличала от соседних гирлянда бумажных фонариков у входа и вывеска «Hotel ВRTTANIA». Навстречу тут же выскочили двое китайцев в подобие
