Смертельные друзья - Ник Коулридж

– Пьер, позволь мне представить тебе редактора «Домашнего кулинара», нашего самого многотиражного журнала! – донеслось до меня. – Читатели Стефани тратят триста миллионов фунтов в год, чтобы хорошо выглядеть.

– Ничего, – мстительно подумал я, – через пару дней у Говарда с Пьером будет бледный вид. Уж я постараюсь развернуть против них тяжелую артиллерию компании «Мушетт».

Председатель вечера – какой-то пожилой хлыщ из журнала «Яхты» открыл церемонию, наговорив всяких пошлостей насчет того, в какой замечательной индустрии мы все работаем. И тут же рой официантов вылетел из кухни, словно из улья, держа в руках хрустальные вазы с крюшоном.

– Знаешь, почему Говард Тренч кажется мне несколько странным? – спросила Эллен, тоже наблюдавшая за нашими соседями.

– Лучше скажи, почему он может таковым не показаться, – засмеялся я. Я уже выпил пару бокалов вина и видел жизнь не в таком мрачном свете.

– Наверное, он умеет управлять бизнесом, иначе он бы им не занимался, – продолжила Эллен. – Но я никак не могу представить его себе читающим свои же журналы. Просто не вижу, как он сидит и читает всю эту муру про оральный секс и тяжелые дни.

– А он и не читает, – ответил я. – Такие типы вообще ничего не читают, кроме каталогов туристических компаний и ценников на ишаков на Коста-Брава. Тренч выглядит в собственных глазах большим боссом, светилом рыночной экономики. Не забудь, он ведь начинал в Ньюкасле у «Проктора энд Гэмбла». Ему все равно, чем торговать – отбеливателем для белья или журналами.

– А как же он отличает хорошие от плохих?

– А он не отличает. Если тираж идет хорошо. Если падает, меняет редактора. И так далее. Если не помогает, закрывает дело и обвиняет конъюнктуру рынка.

– Вероятно, это довольно неудобно – быть таким невеждой?

– Отчего же? Облегчает дело.

Официанты разносили главное блюдо в серебряных чашах, крышки которых поднимали по общему сигналу. Эллен, отрезав кусочек мяса на тарелке, объявила, что это телятина. А по-моему – жареная утка.

Мы обратились к Минни, как к третейскому судье.

– Господи, – сказала она, складывая губы гузкой от удовольствия. – Не ела ягненка с тех пор, как мы гостили у матери Абдула в Дахране!

Зазвучали фанфары, и на эстраде появился председатель в сопровождении барабанщиков и трубачей гренадерского полка. Был исполнен государственный гимн, а потом председатель предложил тост за ее величество.

– За королеву! – нестройным хором откликнулись гости.

– Леди и джентльмены, – произнес распорядитель. – После официальной части вам разрешается закурить.

Минни, которая с самого крюшона нетерпеливо поглядывала на пачку сигарет, жадно затянулась.

– Через пять минут мы приступим к награждению, – объявил распорядитель. – Ваш председатель попросил меня напомнить вам, что гости, желающие заказать бренди, ликеры или сигары, должны обратиться к официантам.

Как и ожидалось, на первых порах фортуна не благоволила к изданиям «Уайсс мэгэзинз». В номинации «фотография» революционные снимки Яндо с резиновыми галошами уступили очаровательной картинке котенка, играющего с клубком шерсти. В категории «тираж» Нормана Тернера опередил журнал по уходу за больными, который распространялся среди лежачих пациентов. Минни, которая жаждала победы в категории «стиль жизни», с ненавистью наблюдала, как премия уходит автору статьи о декоративных столиках-кормушках для птиц.

Короче говоря, всю первую половину церемонии все наши сотрудники сидели как приклеенные на своих местах, вынужденно аплодируя чужому счастью.

Однако дальше пошло веселее. Спайк получил премию за качество текстов в «Мире мужчин», а «Стиль» – за художественное оформление. Это вызвало у Минни слезы зависти.

Подошло время оглашения имени победителя в главной категории – «портрет».

– В нынешнем году, – читал с монитора председатель, – на конкурс было выдвинуто рекордное число кандидатов – 347. И большинство из них, как свидетельствует жюри, являются высококлассными специалистами. Но один кандидат стоит особняком в этом кругу. Жюри отмечает глубину изыскания и способность конденсировать максимум информации в удобочитаемые рамки очерка. Кроме того, жюри отмечает работы этого автора за юмор и, как здесь сказано, умение интервьюировать великих и знаменитых без раболепия и самоуничижения.

Сердце у меня екнуло. Только один человек отличался всеми этими качествами.

– По трагическому стечению обстоятельств победитель нынешнего года не может быть сегодня с нами, чтобы получить эту награду. Как многие из вас уже знают, Анна Грант из «Уайсс мэгэзинз» скончалась менее недели назад. Сегодня я приглашаю на эту сцену вместо нее редактора журнала «Светская жизнь» Микки Райса.

Микки встал и, освещенный лучом прожектора, прошествовал к эстраде. Я видел, как сморщилось от негодования лицо Сузи. Я перехватил ее взгляд, и мы в недоумении оба покачали головами. Сузи была единственной из всех присутствующих, кто понимал, что творится у меня в душе.

Председатель пожал руку Микки, тот принял эффектную позу для фоторепортеров, а потом я с ужасом услышал, что он просит слова.

– Леди и джентльмены, – начал он. – Я горд принять эту награду от имени всех сотрудников «Светской жизни». Я думаю, все собравшиеся здесь знают, что награды вроде этой не только почетны. Они вызывают чувство зависти. Почему? Потому что каким бы талантом ни обладал тот, кто ее получает, за его спиной всегда стоит большой коллектив людей, которые в не меньшей степени заслуживают ее.

Я заметил, как Микки стрельнул глазами в нашу сторону и наткнулся на мой ненавидящий взгляд.

– Когда я впервые задумался о том, чтобы пригласить к сотрудничеству Анну Грант, – продолжил он, – я отдавал себе отчет в том, что иду на большой риск. Но редакторам часто приходится так поступать: нанимать молодых неопытных авторов и пестовать из них профессионалов. Конечно, это требует времени и терпения, потому что приходится переписывать их тексты строчка за строчкой. Но дело стоит того. Через три или четыре года кропотливой совместной работы, поставив ей руку и введя в круг личных знакомств, я получил высоко профессионального сотрудника. Каковой все мы в редакции считаем Анну Грант. Итак, в признание заслуг всех наших редакторов и младшего персонала, которые вместе со мной трудились над материалами Анны Грант, я с благодарностью принимаю этот трофей.

Он спустился в зал и безнаказанно прошествовал к выходу. Я говорю «безнаказанно», потому что, если бы он паче чаяния прошел достаточно близко от меня, я не дал бы за его поганую башку и медного гроша. Он произнес речь, которая по степени подлости и предательства не знала себе равных. В ту минуту я дал себе клятву, от которой не отступлю. Я поклялся выкинуть Микки Райса с работы, чего бы мне это ни стоило.