Четвертое крыло - Ребекка Яррос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я кивнула писцу-первогодке, который дежурил у входа в библиотеку, и он вскочил на ноги, торопясь открыть высокую дверь с полукруглым верхом.
– Доброе утро, кадет Сорренгейл, – сказал он, придерживая створку, чтобы я могла пройти. – Тебя не было вчера.
– Доброе утро, кадет Пирсон. – Я улыбнулась ему, проталкивая тележку в дверной проем. Жизнь продолжалась, и когда распределяли обязанности по квадранту, я выбрала самую любимую и привычную. – Я неважно себя чувствовала.
У меня весь день кружилась голова, – несомненно, от недостатка воды, но, по крайней мере, я сумела отдохнуть.
В библиотеке пахло пергаментом, переплетным клеем и чернилами. Здесь пахло домом.
Ряды стеллажей высотой в двадцать футов тянулись по всей длине помещения со сводчатым потолком, и я не просто смотрела, а впитывала окружающую действительность всем своим существом, ожидая у ближайшего к входу стола. Стоя на том же месте, где я провела бо́льшую часть жизни за последние пять лет. Дальше могли пройти только писцы, а я теперь – всадник.
Эта мысль вызвала улыбку на моих губах.
Тут ко мне подошла женщина в кремовой рубахе с капюшом, с вышитым на плече золотым прямоугольником. Первокурсница. А когда она стянула ткань с головы и показались длинные каштановые волосы, я взглянула на ее лицо и улыбнулась во весь рот.
«Есиния!» – написала я в воздухе ее имя.
«Кадет Сорренгейл», – прожестикулировала она в ответ.
Ее карие глаза сияли, но она не позволила себе улыбнуться.
На мгновение мне стали противны ритуалы и обычаи писцов. Не было ведь ничего плохого в том, чтобы обнять подругу, но тогда бы ее наказали за потерю самообладания. В конце концов, как можно понять, насколько серьезно писец относится к работе и как сильно он предан своему делу, если он станет постоянно улыбаться?
«Очень рада тебя видеть, – я продолжила этот безмолвный разговор, двигая ладонями. – Я так и знала, что ты отлично сдашь тесты».
«Только потому, что я занималась с тобой весь последний год, – ответила она, поджав губы, чтобы они случайно не выгнулись вверх. Затем ее лицо погрустнело. – Я была в ужасе, услышав, что тебя заставили отправиться в квадрант всадников. Ты в порядке?»
«Я в порядке, – заверила я ее, затем сделала паузу, чтобы поискать в памяти правильный знак для обозначения связи с драконом. – Я связана теперь и… – В душе роились сложные чувства, но я подумала о том, каково это – парить на спине Тэйрна, о нежных подбадриваниях Андарны и ее словах о том, что нужно продолжать путь, когда я думала, что мои мышцы лопнут во время тренировок с Имоджен, о моих отношениях с друзьями, и поняла, что не могу отрицать очевидное. – Я счастлива».
Ее глаза расширились.
«Разве тебя не беспокоит, что в будущем ты можешь… – Она посмотрела налево и направо, но рядом никого не было, чтобы увидеть нас. – Ну, знаешь… умереть?»
«Конечно, – я кивнула. – Но, как ни странно, со временем к этому привыкаешь».
«Ну, раз ты так говоришь… – Она посмотрела на меня скептически. – Давай займемся делом. Это все возвраты?»
Я кивнула, достала из кармана штанов небольшой свиток пергамента и протянула ей, прежде чем продолжить разговор.
«И еще несколько просьб от профессора Деверы».
Всадник, отвечающий за нашу маленькую библиотеку, каждый вечер присылал список запросов и возвратов, а я забирала их перед завтраком, и, наверное, поэтому у меня все утро бурчало в животе от голода.
Тренировочные полеты, занятия-пытки с Имоджен и уроки рукопашного боя от Рианнон вместе сжигали столько калорий, что у меня появились ранее неведомые способности к уничтожению еды.
«Что-нибудь еще?» – спросила Есиния, положив свиток в потайной карман мантии.
Может быть, это случилось из-за того, что в библиотеке тоска по дому одолевала особенно сильно, но я неожиданно спросила:
«Может, у вас есть экземпляр “Сказок Пустошей”?»
Мира была права, мне не стоило брать с собой книгу фольклора – жизни на парапете она не стоила, но теперь было бы здорово провести вечер, свернувшись калачиком в компании знакомых историй.
Есиния нахмурила брови:
«Я не знакома с этим текстом».
Я удивленно моргнула:
«Это не для учебы или чего-то подобного, просто сборник фольклора, который мы читали с отцом. Немного про темную сторону, честно говоря, но мне нравится. – Я задумалась на мгновение. Знаков “виверна” или “вэйнитель” не существовало, поэтому я показала их по буквам. – Виверна, вэйнитель, магия, битвы добра и зла – и прочие классные вещи, ну, ты понимаешь».
Я улыбнулась.
Если кто и разделял мою любовь к книгам, так это Есиния.
«Никогда не слышала о ней, но поищу, пока буду собирать остальные книги».
«Спасибо. Буду и вправду благодарна».
Теперь, когда я собиралась овладеть магией, мне не помешали бы несколько хороших сказок о том, что случается, когда люди оскверняют силу, направленную на них. Несомненно, они были написаны как притчи, чтобы предупредить нас об опасностях, связанных с драконами, но за шестисотлетнюю историю объединения Наварры я никогда не читала ни об одном всаднике, потерявшем душу из-за своей силы. Драконы хранят нас от этого.
Есиния кивнула и толкнула тележку, исчезая среди полок.
Обычно на поиск книг по заявкам, поступающим как от профессоров, так и от курсантов моего квадранта, уходило около пятнадцати минут, но я совсем не тяготилась ожиданием. Писцы приходили и уходили, некоторые группами – потому что вместе легче готовиться стать историками целого королевства, – и в какой-то момент я обнаружила, что смотрю на каждую фигуру в капюшоне, в поисках лица, которое, конечно, никогда больше не увижу – своего отца.
– Вайолет?
Я повернулась налево и увидела профессора Маркема, ведущего за собой отряд писцов-первокурсников.
«Здравствуйте, профессор».
Держать лицо, не выражая никаких эмоций, рядом с ним было легче, потому что я знала, что он этого ожидал от меня.
«Не знал, что ты дежуришь в библиотеке, – он посмотрел между рядами полок, туда, где только что исчезла Есиния. – Тебе уже помогли?»
«Есиния… – Я поморщилась. – Я имела в виду, кадет Нейлварт, она делает все возможное, чтобы помочь».
«Знаете, – сказал профессор отряду из пяти человек, когда они обступили меня, – кадет Сорренгейл была моей любимой ученицей, пока квадрант всадников не украл ее. – Он внимательно посмотрел на меня из-под капюшона. – Я надеялся, что она вернется, но, увы, она связала себя узами даже не с одним, а с двумя драконами».
Девушка справа от него задохнулась от удивления, а потом забормотала извинения, прикрыв рот ладонью.
«Ничего, я отреагировала примерно так же», – успокоила я ее.
«Возможно, ты сможешь кое-что объяснить кадету Насе, который только что жаловался, что здесь не хватает свежего воздуха. – Профессор Маркем показал на мальчика слева от себя. – Эта группа только начинает ротацию в библиотеке».
Лицо Наси под кремовым капюшоном мгновенно приобрело свекольно-красный оттенок.
«Это часть системы защиты от огня, – сказала я ему. – Меньше воздуха – меньше риск, что вся наша история сгорит дотла».
«А душные капюшоны?» – приподнял бровь Нася.
«Так тебя труднее разглядеть на фоне книжных полок, – объяснила я. – Символ того, что здесь нет ничего и никого важнее, чем книги и документы».
Я обвела взглядом комнату, и на меня снова накатила тоска по дому.
«Именно, – профессор Маркем внимательно посмотрел на Насю. – А теперь, если вы нас извините, кадет Сорренгейл, нам нужно работать. Увидимся завтра на инструктаже».
«Да, сэр». – Я отошла назад, давая отряду пройти.
«Ты грустишь?» – спросила Андарна мягким голоском.
«Просто пришла в библиотеку. Не стоит беспокоиться», – ответила я ей.
«Трудно любить второй
