Четвертое крыло - Ребекка Яррос

– Как низко пали сильные мира сего, – заметил Ридок, который тоже смотрел на это шоу.

Но мне было не особо приятно наблюдать за страданиями Джека. Дикие собаки кусаются сильнее, когда их загоняют в угол.

– Привет, Сорренгейл, – с натянутой улыбкой проговорила коренастая девушка из Первого крыла, проходя мимо нашего стола.

Ее я победила во втором вызове.

– Привет. – Я неловко махнула рукой. А когда она ушла, повернулась, чтобы прошептать Ридоку и Рианнон: – Она не разговаривала со мной с тех пор, как я забрала один из ее кинжалов после вызова.

– Это потому, что ты связала Тэйрна. – Имоджен сдула розовые волосы с лица и перекинула ногу через скамью напротив нас, чтобы сесть. Она засучила рукава рубахи, обнажив метку восстания. – Утро после Молотьбы – всегда сплошная неразбериха. Баланс сил меняется, и ты, крошка Сорренгейл, теперь многим представляешься самым могущественным всадником в квадранте. Любой здравомыслящий человек будет бояться тебя.

Я моргнула, и пульс зачастил. Так вот что происходит? Я оглядела зал, на этот раз внимательно, принимая к сведению перестановки и изменения. Социальные группы явно перераспределились, и некоторые из курсантов, которых раньше я бы посчитала угрозой, больше не сидели там, где обычно.

– И поэтому ты теперь сидишь с нами? – Рианнон подняла бровь, глядя на Имоджен. – Потому что я могу по пальцам одной руки пересчитать количество приятных слов, сказанных тобой за все предыдущее время. – И подняла руку вверх, сложив из пальцев нолик.

Квинн – высокая второкурсница из нашего отряда, которая не удосужилась хотя бы раз посмотреть в нашу сторону после парапета, – заняла место рядом с розоволосой, а Сойер сел с другой стороны от Рианнон. Квинн заправила за уши белокурые локоны и убрала челку с глаз, ее круглые щеки дрогнули, когда она улыбнулась какой-то шутке Имоджен. Должна признать, что пирсинг в виде широких обручей, который украшал ее уши, выглядел потрясающе, а среди полудюжины нашивок на ее форме меня больше всего заинтриговала темно-зеленая – такого же цвета, как ее глаза, с двумя человеческими силуэтами. Мне следовало бы уже изучить, что означают все эти нашивки, но, как я слышала, они менялись каждый год.

Лично мне больше всего понравились первые из заработанных нами. Мне досталась нашивка в форме языка пламени с эмблемой Четвертого крыла и красноватой цифрой 2 по центру. Я пришивала ее с большой осторожностью, следя за тем, чтобы захватывать иглой только ткань жилета, так как она вряд ли проткнула бы чешую.

Однако самая моя любимая – та, что разместилась рядом с эмблемой секции Пламени. Мы были провозглашены отрядом, в котором после парапета больше всего кадетов продержалось живыми. Железным отрядом.

– Раньше с вами было неинтересно сидеть, – ответила Имоджен, откусывая от кекса.

– А я обычно сижу со своей подругой в секции Когтя. Да и не было смысла знакомиться с вами, когда большинство из вас все равно бы умерло, – добавила Квинн, снова приглаживая кудри, – словно лишь для того, чтобы они снова упали на лицо. – Без обид.

– Не занято?

Я начала есть яблоко и чуть не выплюнула кусок, когда Хитон и Эмери, единственные наши третьекурсники, подвинули Имоджен и Квинн и поставили свои подносы на стол.

Теперь единственными, кого нам не хватало для ровного счета, были Даин и Сианна, – но они, как обычно, ели вместе с остальными командирами.

– Я думал, что Сейферт найдет дракона, – сказал Хитон Эмери, как будто продолжая разговор. Прядки в его волосах, обычно красные, сегодня были зеленые. – Если не считать проигрыша Сорренгейл, он справился со всеми вызовами.

– Он пытался убить Андарну.

Проклятье. Может, мне следовало держать это при себе?

Все головы за столом повернулись ко мне.

– Я думала, Тэйрн рассказал остальным. – Я пожала плечами.

– Но ведь Барлоу все-таки был связан? – спросил Ридок. – Хотя, как я слышал, его оранжевый жалохвост один из самых мелких.

– Так и есть, – подтвердила Квинн. – Вот почему он испытывает трудности сегодня утром.

– Не волнуйтесь – я уверена, он компенсирует недостаток социального одобрения другими способами, – пробормотала Рианнон и, прищурившись, посмотрела на мой поднос. – Тебе нужно есть больше белка, Ви. Ты не выживешь на одних фруктах.

– Это единственная еда, в которой я могу быть уверена, что ее не отравили, особенно учитывая Орена на раздаче. – Я принялась чистить апельсин.

– Ох, блин! – Имоджен перекинула три куска ветчины на мою тарелку. – Она права. Тебе понадобятся все силы, чтобы ездить верхом, особенно на таком большом драконе, как Тэйрн.

Я посмотрела на ветчину. Имоджен ненавидела меня так же сильно, как и Орен. Проклятье, это она сломала мне руку и выбила плечо в день оценки.

«Ты можешь ей доверять», – сказал Тэйрн, и я вздрогнула, роняя апельсин.

«Она меня ненавидит».

«Перестань со мной спорить и съешь что-нибудь».

И снова его тон не подразумевал отказа.

Я подняла глаза и встретилась взглядом с Имоджен. Она склонила голову и вызывающе прищурилась.

Что ж, я опустила взгляд в тарелку, отпилила вилкой кусок ветчины, забросила его в рот и начала жевать, сосредоточившись на разговоре за столом.

– Какая у тебя печать? – спросила Рианнон у Эмери.

Поток воздуха пронесся над столом, дребезжа стаканами. Манипуляция воздухом. Понятно.

– Эпическая сила, – Ридок расширил глаза. – А сколько воздуха ты можешь переместить за раз?

– Не твое дело. – Он едва удостоил Ридока ответным взглядом.

– Сорренгейл, после того как сегодня закончатся занятия, ты моя, – заявила Имоджен.

Я сглотнула, отправляя кусок ветчины в желудок.

– Что?

Она снова вперилась в меня своими бледно-зелеными глазами.

– Встретимся в зале для поединков.

– Я уже работаю с ней… – начала было Рианнон.

– Хорошо. Но мало. Мы не можем позволить ей проиграть ни одного вызова, – возразила Имоджен. – Я собираюсь помочь тебе накачаться. Нужно укрепить связки и мышцы вокруг твоих суставов перед возобновлением испытаний. Только так ты сможешь выжить.

Я почувствовала, как дыбом встают волоски на шее.

– И с каких это пор тебя волнует мое выживание?

Это ведь не из-за отряда. Не может быть. Учитывая, насколько ей было наплевать раньше.

– С сегодняшнего дня, – ответила она, сжимая вилку в кулаке, но едва уловимый взгляд в сторону помоста в конце зала выдал ее с потрохами. Она беспокоилась не от душевной доброты. Что-то подсказывало мне, что это был приказ. – На утреннем построении отряды будут уплотнять. В каждом отделении останется по два, – продолжила она. – Аэтос сохранил в живых наибольшее число своих первокурсников – отсюда и нашивка, – поэтому ему разрешат сохранить отряд, но мы, вероятно, получим еще несколько человек, когда расформируют менее успешные.

Как можно незаметнее я посмотрела вправо. Взгляд проскользил мимо других столов Четвертого крыла к помосту, где сидел Ксейден со своим заместителем и командирами секций, включая Гаррика, чьи плечи выглядели так внушительно, будто он должен был занимать по меньшей мере два места за столом. Гаррик первым посмотрел в мою сторону с явным… Что это? Беспокойством? Затем он отвел взгляд.

Единственная причина, по которой Гаррик мог бы беспокоиться, – теперь он знал. Он знал, что моя судьба связана с судьбой Ксейдена.

Мой взгляд метнулся к Ксейдену, и грудь сжалась. Такой. Охренительно. Прекрасный. Видимо, моему телу было плевать, что он самый опасный в квадранте, потому что по венам тут же разлилось тепло, обжигая кожу.

Он чистил яблоко кинжалом, снимая кожуру одним длинным движением, и лезвие даже не дрогнуло, когда Ксейден поднял глаза, и его взгляд встретился с моим.

Голову начало покалывать.

Существовала ли хоть одна часть моего тела, которая физически не реагировала на его взгляд?

Он бросил взгляд на Имоджен и снова на меня, и это все, что мне было нужно, чтобы знать наверняка. Он приказал ей тренировать меня. Ксейден Риорсон теперь занимался тем, что сохранял жизнь своему