Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, это другой мир, но он вполне демократичен, там люди чувствуют себя свободными и независимыми. У них очень сильная социальная защита, они очень гордятся собой, они умеют радоваться. И распространенное мнение, что раз это исламская республика, то женщины в ней угнетены, ошибочно. Никакие они не угнетенные.
Для России иранский рынок представляет ценность прежде всего потому, что мы туда экспортируем не нефть и газ, а свою промышленную продукцию.
Немного о быте. Поселок Морварид, где находится АЭС «Бушер», построили немцы. Когда они ушли, здесь жили беженцы. Площадь поселка порядка 300 гектаров, из них под русский персонал выделили примерно пятую часть. Поселок очень зеленый. Несмотря на климат и проблемы с водой, много кустов, деревьев. Есть бассейн, футбольное поле, теннисные корты, волейбольные, баскетбольные площадки, магазины, кафе, большая столовая, где в праздники проводятся танцевальные вечера. Коттеджи для атомщиков разные по площади, от одноместных до пятиместных. Есть все удобства: кондиционер, холодильник, телевизор. Жить там можно. И с иранцами хорошие отношения. Разве что смешанных браков мало: все же это вопрос религии, да и наши культуры слишком разные. Но общаемся мы с иранскими коллегами уже давно, и можно сказать, что за это время наши отношения стали довольно-таки товарищескими.
2013 г.
Игорь Мезенин «АЭС — гарант стабильности в регионе»
Игорь Федорович Мезенин. Заместитель начальника Управления АО АСЭ по строительству АЭС в Иране — руководитель площадки АЭС «Бушер» в период сооружения энергоблока № 1
Окончил Уральский политехнический институт (УПИ) в Свердловске. С 1983 года работал на Калининской АЭС в реакторном цехе. Успел застать пуск первого блока Калининской АЭС в 1983–1984 годах, поучаствовать в нем в меру сил молодого специалиста. Затем параллельно с освоением оперативной работы в эксплуатации занимался курированием тепломонтажных работ на блоке № 2 Калининской АЭС.
От Болгарии до Ирана
Большой опыт был приобретен мной во время командировки в Болгарию в составе команды от концерна «Росэнергоатом» для оказания технической помощи в подготовке к пуску блока № 6 АЭС «Козлодуй» в 1990–1991 годах. Работали там не консультантами, а непосредственно в составе персонала БЩУ после сдачи всех необходимых экзаменов. Команда была направлена через «Зарубежатомэнергострой» — предшественника ЗАО «Атомстройэкспорт». Выполнили ПНР на технологических системах, загрузили активную зону, уплотнили реактор, отгидравлились и уехали, оставив болгарским коллегам готовый к пуску блок.
По возвращении на Калининскую АЭС я продолжил работу в реакторном цехе № 2, был заместителем начальника РЦ-2. Началась перестройка, сооружение блока № 3 Калининской АЭС было практически заморожено и возобновилось после длительного простоя. Когда «проснулись» — уже были приняты новые нормы и правила в области атомной энергетики с учетом событий на Чернобыльской АЭС. Пришлось выполнить ревизию всего оборудования блока № 3 в целом, значительная часть оборудования была перепоставлена. В соответствии с новыми требованиями в части разрешительной деятельности была проделана поистине огромная работа всеми участниками сооружения: генеральным проектировщиком, генеральным конструктором, заводами-изготовителями… Результат известен: энергоблок № 3 был достроен, введен в эксплуатацию по новым нормам и правилам. На завершающем этапе я работал заместителем начальника Управления капитального строительства Калининской АЭС.
Спасательный круг
Потом был Бушер… В 1990-е проект АЭС «Бушер» стал спасательным кругом для всей отрасли. Под техническим руководством «Атомтехэнерго», при непосредственном участии проектных, монтажных организаций, заводов-изготовителей оборудования была выполнена ревизия оборудования поставки немецкой фирмы «Крафтверк Юнион» (проект «Конвой» по образцу АЭС «Библис»). По условиям договора мы были обязаны оставить в составе систем АЭС (то есть интегрировать) максимальное количество уже поставленного Германией оборудования. С учетом того, что немецкий проект «Конвой» был запроектирован с электрической мощностью 1300 МВт, насосные механизмы необходимо было реконструировать до параметров ВВЭР-1000. По выполненным расчетам дорабатывались элементы проточной части механизмов, была перевыпущена заводская документация. В дальнейшем в процессе ПНР в целом были подтверждены рабочие параметры насосных механизмов, теплообменного и другого оборудования.
Работы по интеграции касались всей площадки АЭС «Бушер». Немецкого оборудования оставалось очень много: все насосы аварийных систем, баковое хозяйство, холодильные машины, циркуляционные и питательные насосы и другое. Немецкая АСУ ТП морально и физически устарела, ее демонтировали, установили новую. Но не было турбоагрегата, реактора. Трубопроводы в основном были поставлены заново.
Через год работы на площадке АЭС «Бушер» я принял руководство у В.М. Махонина. В наследство осталась отлаженная структура организации и управления — как сооружения блока, так и системы жизнедеятельности поселка российского персонала. А в поселке проживало до 3500 человек, в пик (завершение СМР и ПНР) — до 4000 человек! Иран — замечательная страна, замечательные там люди, но особенности уклада жизни отличаются от привычных нам, нужно было адаптировать прибывших специалистов к этим реалиям.
Условно говоря, там было три дирекции: дирекция ЗАО АСЭ, дирекция по эксплуатации — ДАТЭК, дирекция ДАТЭ («Атомтехэнерго» — наладчики). Далее — ОЭС (институт «Оргэнергострой»), под управлением которого велись строительно-монтажные работы. На общестроительных работах были задействованы иранские фирмы. Тепломонтажные и электромонтажные работы выполняли российские организации «Энергоспецмонтаж», «Энергопрогресс», «Атоммашэкспорт», наследные организации СЗЭМ, белорусский ЦЭМ на тепломонтаже, ГЭМ, «Югэлектро», СКЭМ на электромонтаже.
Генеральный проектировщик — московский АЭП (реакторное отделение), у него на подряде — СПбАЭП (машинный зал), Нижегородский АЭП (спецкорпус), РосЭП (дизель-генераторный блок). Главный конструктор ЯППУ — «Гидропресс», научный руководитель пуска — Курчатовский институт.
Следует особо отметить: участвуя в проекте «Бушер-1», проектные, монтажные, наладочные организации, заводы-изготовители смогли сохранить во времена безвременья базовый потенциал в сооружении АЭС в РФ.
Мокрое пекло
Напомню, что климат в Бушере тяжелый. Начиная со второй половины марта и до конца сентября — середины октября наступают жуткие условия для трудящихся. Это температура в шесть утра, еще до восхода солнца, — 25–30 градусов, а дневная температура — запредельная (за 40 градусов в тени). Температура и высокая влажность переносятся, мягко сказать, с трудом.
Станция стоит как бы в заливе: неглубокая вода, интенсивные испарения. Выходишь из транспорта с кондиционером, проходишь 10–15 метров — и по тебе потекло. Тело работает как кондиционер. Да что тело — деревья! Утром с крыш домов и стволов деревьев течет конденсат. Рабочий три раза молотком ударил — ему надо полчаса отдыхать (поработайте в парной!). Я не могу точно ручаться за эту информацию, но есть сведения, что немцы на летний период вообще прекращали серьезные строительные и монтажные работы и занимались только поставкой оборудования. А уже к осени люди возвращались и
