Мой лучший любовник - Джилл Мансел

Но Сюзи не знала, как реагировать на слезы. Она рискнула украдкой взглянуть через плечо и увидела, что кадык Мартина угрожающе поднимается и опускается.

О боже!

Девушки часто плачут, это в порядке вещей. Когда подругу бросает ее парень, она должна порыдать по этому поводу. В качестве утешения ты крепко ее обнимаешь, а потом и глазом не успеваешь моргнуть, как оказываешься в ближайшем винном баре и весело опустошаешь бутылки охлажденного «Фраскати» и обмениваешься историями на тему какие-они-сволочи.

Но мужчины… другое дело. Им не положено плакать. А когда такое происходило, Сюзи считала это тревожным симптомом.

Очень сомнительно, чтобы мужчина плакал, потому что жена выгнала его за свинское поведение.

До этого момента Сюзи считала: Мартин в ярости, так как жена его обвинила — справедливо или нет — в измене.

Теперь она впервые поняла, что он в ужасе, оттого что может навсегда потерять Нэнси.

Сразу смягчившись. Сюзи подождала, пока Мартин соберется. Хотя бы немного. Может, на сорок процентов.

— Ладно, что у тебя запланировано на утро? Обычно он ловко расправлялся с клиентами, поэтому разговор о запланированных встречах мог привести его в чувство.

— Э, мистер и миссис Ньюман, оценка их квартиры с садом. Четырнадцать, Виктория-сквер, в десять тридцать.

— Ладно, я с ними разберусь. — Сюзи записала себе в ежедневник. — А ты отдохни пару часов. Поезжай домой, прими душ, переоденься… Когда ты ел в последний раз?

Мартин был озадачен.

— Не помню. Кажется, кебаб в среду?

— Значит, позавтракай. Его кадык опять задергался.

— Ты сказала «езжай домой». Но Нэнси меня не впустит.

— Значит, на квартиру. Туда, где ты ночуешь.

Мартин произнес тоскливо:

— Ты бы ее видела. Не квартира, а свинарник. Даже горячей воды нет.

Вздохнув, Сюзи бросила ему ключи. Она знала, что Люсиль сейчас нет дома.

— Чистые полотенца в шкафу. Утюг и доска в чулане под лестницей. А в холодильнике полно еды, угощайся. — И сурово предупредила: — Не трогай лимонный чизкейк от «Маркса и Спенсера».

Да, она тоже не ангел.

На мгновение Сюзи показалось, что Мартин снова собирается разразиться слезами. К счастью, зазвонил телефон и прервал разговор. Прочистив горло и пробормотав: «Хорошо, спасибо». Мартин взял трубку, затем протянул ее Сюзи:

— Тебя.

— Это я, — произнес Харри, его голос звучал торжественно. — Скорее беги к газетному киоску и купи десять экземпляров «Привета!». Мы на обложке!

— Ладно. — Сюзи пришлось взять на себя не только встречи со своими клиентами, но и Мартина, поэтому она не была уверена, что будет время забежать в туалет, не то чтобы посидеть и полюбоваться своими фотографиями в глянцевом журнале.

— Знаешь что? Меня выписывают сегодня днем! Разве это не замечательно?

О, подумала Сюзи, неприятно удивившись. Так быстро? Она привыкла, что Харри в больнице, что она его навещает.

— Почему так неожиданно? — Она говорила осторожно, чтобы в ее голосе слышалась заботливость, а не обеспокоенность. — Хочу сказать, врачи уверены, что ты достаточно окреп, чтобы ехать домой? Потому что они не должны выписывать тебя, если ты не готов…

— Дорогая, уже прошло десять дней, — весело объяснял Харри. — Конечно я готов. Есть только одна маленькая проблема.

Проблема? Как будто я не знаю.

— Да? Какая?

— Я не могу ехать домой. Слишком высокая лестница. Физиотерапевт сказала, что на костылях опасно по ней подниматься и что мне нельзя рисковать. Слушай, — продолжил он небрежно, — ты ведь не будешь возражать, если я перееду к тебе?

Сюзи чуть не выронила трубку.

— Но… у меня тоже лестница. Очень много ступенек… черт, у меня практически везде ступеньки.

Харри жил в расположенном на возвышенности маленьком доме эпохи короля Эдуарда в Уэст-бари-парк; он терпеливо произнес:

— Да, но твои ступеньки широкие и плоские. Мои — узкие и крутые.

Боже, это опять происходит, поняла Сюзи. Разве у нее был выбор? Вряд ли она могла сказать «нет» и предложить ему найти где-нибудь коробку для жилья.

Боже мой, он ведь был Харри-Герой!

И об этом извещала обложка последнего издания журнала «Привет!».

А я его любящая невеста, напомнила себе Сюзи. Ее сердце упало, когда она взглянула на огромный бриллиант, сверкающий на ее пальце.

— Конечно переезжай.

— Отлично, — сказал Харри. — Я могу уехать, как только врач закончит осмотр. Скажи, когда ты сможешь меня забрать?

Как только Сюзи закончила разговор с Харри, она поняла, что Мартин все еще сидит в трансе за своим столом.

— Мартин? Ты уже можешь ехать.

Он медленно поднял голову, у него был несчастный взгляд.

— Сюзи, что мне делать? Я люблю Нэнси. Я ее очень люблю… и теперь я ее потерял.

Хм, подумала Сюзи, у меня противоположная проблема. Я не люблю Харри, и мне от него никуда не деться.

Проезжая по Клифтону, Лео решил воспользоваться случаем и заехать к Люсиль, чтобы выяснить, по-прежнему ли она серьезно настроена и не хочет петь в баре «Альфа».

Лео не был уверен, дома ли она: он нажал кнопку звонка и подождал.

Лео был не из тех, кто теряется и не может найти слов от неожиданности, но когда дверь наконец открыл неизвестный ему симпатичный мужчина, с которого стекала вода и который был практически голый, если не считать бирюзового банного полотенца, обернутого вокруг его бедер, прошло несколько секунд, прежде чем к нему вернулся дар речи.

— Простите, я не сразу услышал звонок. — Мартин показал на свои мокрые волосы. — Я был в душе.

— Я ищу Люсиль, — сказал Лео.

— Ее здесь нет.

— Вы ее друг?

— Нет. — Мартин отрицательно потряс головой. — Я друг Сюзи.

— В таком случае, — Лео мгновенно пошел в атаку, — я могу поговорить с Сюзи?

Проклятье, что еще она тут устроила?

— Боюсь, не можете, — произнес Мартин, пожимая плечами. — Ее тоже нет. Слушайте, кажется, мой бекон горит…

— Я лучше зайду, — быстро сказал Лео, — и оставлю записку.

Они поднялись по ступенькам, идя на запах бекона.

— А где Сюзи? — спросил Лео.

Мартин спас бекон, который он засунул в гриль, прежде чем отправился в душ. Разбив пару яиц над сковородкой, он налил себе кофе из кофейника, стоящего на кухонном столе.

— Сюзи? О, она на работе.

С того места, где стоял Лео, ему была хорошо видна спальня Сюзи. Он знал, что это ее спальня, потому что дверь платяного шкафа была широко раскрыта и он мог разглядеть ее лиловый жакет рядом с разноцветными блузками и юбками, которые Люсиль ни за что бы не надела.

Не говоря уже о туфлях всех цветов радуги, заполнивших дно шкафа.