Мой лучший любовник - Джилл Мансел

Сюзи вздрогнула. На снимках, сделанных фотографом из журнала, не было никакой возможности даже отдаленно походить на себя. Фотограф заставил ее сохранять на лице застывшую улыбку, характерную для королев красоты, и склонил ей голову набок под неестественным углом, он также напомнил, чтобы она не забывала все время демонстрировать бриллиантовое кольцо, подаренное на помолвку.

— Прекрасно, — сказала Фи, обрадовавшись, что разговор принял другой оборот. — Харри тоже славно получился.

— Этого мальчика нельзя плохо снять, даже если очень постараешься, — выпалила Мейв, у которой все больше проявлялись угрожающие признаки постепенного превращения в преданную тещу.

Мальчик, в отчаянии повторила про себя Сюзи. Проблема была в том, что она не хотела мальчика, ей нужен был мужчина.

Мартин появился тогда, когда они изучали материал на шестнадцати страницах. Теперь Мартин казался более бодрым, с облегчением отметила Сюзи. И он явно стал чище, что тоже было приятно.

— Флетчеры предложили четыреста двадцать за дом на Вивиан-террас. — Довольный собой, он взглянул через плечо Фи на фотографии. — Черт, это супруга консерватора? Зачем ты им позволила сделать такое с твоими волосами?

— К твоему сведению, у меня просто не было выбора.

Сюзи заскрипела зубами. Честное слово, где же благодарность? Ты спасаешь парня от полного отчаяния и временно предоставляешь ему свою квартиру. И что получаешь в ответ? Как только ему становится легче, он начинает насмехаться над твоей прической.

— А это платье! Ты в нем выглядишь на все пятьдесят, — с улыбкой заявил Мартин.

— Большое тебе спасибо!

— Сюзи выглядит достойно. — Тон Мейв успокаивал. — Как настоящая леди.

— О боже! — вскрикнула Сюзи. — Я должна заехать за Харри! Его выписывают сегодня днем, а я совсем об этом забыла… Он поживет в моей квартире, — объяснила она Мейв и Фи, — пока не встанет на ноги.

— Будешь исполнять роль Флоренс Найтингейл? Бедный парень, он знает, на что себя обрекает? — Мартин не мог удержаться от хохота.

У Сюзи было огромное искушение свернуть экземпляр журнала «Привет!» и забить им Мартина до бессознательного состояния.

— Не волнуйся, детка. — Глаза Мейв загорелись от такой перспективы: она сможет ухаживать за Харри и удовлетворять все его прихоти. — Я помогу тебе заботиться о нем — обещаю, мы будем обходиться с ним как с принцем! О, и явное совпадение, посмотри, какую книгу я выбрала для тебя полчаса назад. — Нырнув в свою просторную сумку, Мейв торжествующе выловила старую, потрепанную книгу в мягкой обложке с наклейкой благотворительного фонда «50 пенсов — спасите детей».

— «Как стать образцовой женой»! — громко прочитала Мейв заглавие книги на случай, если в офисе кто-то не умел читать. — Представляешь? Это не совпадение, это судьба.

Сюзи почувствовала, что готова к очередной колкости Мартина. Если он скажет что-нибудь ужасное, ей придется его побить.

В следующее мгновение она услышала сдавленное рыдание и повернулась на стуле.

По худым щекам Мартина неудержимо текли слезы.

— Она у меня была, — всхлипывал он, а его лицо выражало неподдельное горе, — образцовая жена.

Когда Сюзи появилась в больнице, оказалось, что Харри опять пригласил — сюрприз, сюрприз! — фотографов, которые должны были запечатлеть его выписку из больницы. Целых сорок минут он позировал на ступеньках больницы, перецеловал по очереди весь женский персонал и подарил доктору Хаббл огромный букет бледно-розовых роз — о, славный жест, Харри, — прежде чем Сюзи наконец удалось впихнуть его и костыли в «роллс».

Тут уж ничего не поделаешь, Харри действительно пристрастился к публичным шоу. Вообще-то удивительно, что он не нанял группу профессионалов, снимающих документальное кино, чтобы они сделали фильм о его жизни.

Сюзи оставила эти мысли при себе. Не стоит подавать новые идеи красивой, но закружившейся от славы голове Харри.

По дороге домой она строго сообщила:

— Мы не будем спать в одной постели. Тебе достанется диван.

Харри выглядел обиженным.

— Диван?

Чувствуя себя стервой. Сюзи объяснила:

— Это очень удобный диван. Достаточно длинный и широкий, славный и упругий…

— Дорогая, взгляни на меня. — Костяшками пальцев Харри постучал по гипсу на бедре. — Сломанная нога, сломанная рука, треснувшие ребра… Слушай, какие проблемы?

— Но…

— Нет, нет, нет, — возразил Харри, — не говори слова «нет». Слушай, у тебя двуспальная кровать, почему мы не можем спать там? Обещаю, я не стану делать никаких попыток… мы просто будем спать!

— Если бы я съедала «Керли-Верли» каждый раз, как я слышу эту старую песню, — заметила Сюзи, — я стала бы размером с Миллениум Доум.

— Я серьезно. Я пальцем тебя не трону.

— И эту песню тоже.

— Ладно, хорошо. — Харри издал страдальческий вздох. — Я буду спать на диване.

Они оба знали, что этого не будет. Совесть Сюзи этого не позволит. Харри достанется кровать, конечно, так и будет, а если она отказывалась спать вместе с ним… что ж, это ее проблема, раз она такая ханжа.

Не стоит гадать, кто где будет спать, устало подумала Сюзи.

До свидания, кровать.

Здравствуй, диван.

ГЛАВА 32

Мейв была в своей стихии — она ухаживала за Харри. Она восторгалась его блестящими темными кудрями и сияющими синими глазами. Она носила ему еду, которую с любовью готовила весь день. Она говорила Харри, как ему повезло, что он женится на Сюзи, даже если она знает о домашнем хозяйстве не больше свеклы.

А Харри, в свою очередь, безбожно льстил Мейв, заставлял ее смеяться и утверждал, что после «Гиннесса» она лучшее, что произвела Ирландия.

Удивительная пара, думала Сюзи, наблюдая их рядом. Нет, это ты удивительная. О нет, нет, я совсем не такая удивительная, как вы…

— Это безумие, — запротестовала Люсиль. когда обнаружила, что Сюзи пытается натянуть чистое белье на пуховое одеяло. — Это твоя квартира, ты не можешь спать на диване.

— Правда, мне будет удобно. Помоги мне с бельем. — Голос Сюзи стал еле слышен, потому что одеяло накрыло ее с головой.

— Ты должна лечь на мою кровать. Позволь мне спать на диване. Честно, я не против.

— Может, и так, но я против. — Сюзи была тронута предложением Люсиль; она вынырнула из-под одеяла с растрепанными волосами. — И вообще, это же не навсегда, верно? Только на три или четыре недели.

Когда они начали расправлять края одеяла, кто-то позвонил в дверь. Оставив Сюзи коленопреклоненной и ведущей неравную борьбу с пластмассовыми кнопками, Люсиль пошла открывать.