Они появляются в полночь - Питер Хэйнинг

Из кармана он вынул нож и остановил первую же попавшуюся на шоссе машину.

Точно как День Независимости — не меньше! Самый здоровый из всех!

Крематорий Научного Порта разломился где-то посредине и затем, осев, развалился на части. Сначала было очень много небольших взрывов, за которыми последовал главный, страшный в своей оголтелой ярости, по неожиданной мощи и неистовству. Обломки разлетелись над научным городком, разрушая все подряд: дома с людьми, деревья, технику. Он пробудил людей от сна и тут же успокоил навеки, принеся с собой летающую по городку смерть.

Уильям Лэнтри, сидя в «таракане», не принадлежавшем ему, лениво крутил ручку настройки аудиосвязи, поймал какую-то станцию. В результате аварии в Крематории погибло около четырехсот человек. Большая часть из них была расплющена в своих домах разбросанными вокруг гигантскими обломками трубы Крематория, других настиг металл, свистевший в воздухе. Временный морг оборудован на…

Прозвучал адрес морга.

Лэнтри ждал наготове с блокнотом и карандашом, быстро записал адрес.

Можно продолжать двигаться тем же путем, размышлял он, переезжая из города в город, из страны в страну, уничтожая по пути эти монстры-топки, Огненные Столбы, до тех пор, пока вся идеально отлаженная система прижигания и аннигиляции следов преступления огнем не будет уничтожена окончательно. Он сделал грубый подсчет: каждый взрыв в среднем уносил с собой около пятисот жертв. Он буквально в считанные дни и недели может дойти до ста тысяч человек.

Он надавил ногой на педаль газа, и «таракан» тронулся с места. Лэнтри, с улыбкой на бледных губах, катил по улицам города.

Главный городской следователь по делам, связанным со скоропостижной смертью, провел реквизицию старого складского помещения. С полуночи и до четырех утра во двор склада, шурша по омытым дождем сверкающим покрытиям дороги, заезжали серые «тараканы», из них вынимали тела погибших и укладывали на цементный пол морга. Тела укрывались белыми простынями. Основной поток мертвецов продолжался непрерывно до половины пятого, затем прекратился. Более двухсот трупов разместилось на холодном цементном полу бывшего склада. Они лежали ровными рядами — холодные и бледные.

Мертвецы были предоставлены сами себе, никто не остался за ними приглядывать, да они и не нуждались теперь ни в чьей заботе, вполне могли обойтись собственными силами.

Около пяти утра, с первыми лучами солнца на востоке, в сарай потянулся первый, пока тонкий, ручеек посетителей: родственники и сыновья, дочери погибших, их отцы и матери, дяди и тети приходили, чтобы быстро засвидетельствовать факт опознания погибших и не мешкая покинуть мрачное помещение и двинуться дальше по делам.

Уильям Лэнтри пересек широкую мокрую улицу и вошел в здание бывшего склада.

В одной руке он держал голубой мелок.

Он проследовал мимо городского следователя, занятого беседой с двумя посетителями у входа во временный морг.

— …отвезти тела в Крематорий города Меллин Таун, завтра, — донесся до него обрывок их разговора, и голоса стихли.

Лэнтри шел дальше, его шаги по холодному цементному покрытию пола отдавались в гулком помещении слабым эхом. Его охватила и понесла волна неопределенного облегчения, когда он шагал между укрытыми простынями фигурами. Наконец-то он был среди своих! И ведь что самое приятное: он их создал сам, своими, так сказать, собственными руками! Вот этими руками он превратил их в покойников, в собратьев, в своих друзей. Вот они лежат ровными рядами, твои соратники!

Как там, законник не глядит? Лэнтри обернулся. Нет, не смотрит. Складское помещение было погружено в тишину, спокойствие и сумрак хмурого октябрьского утра. Городской следователь вообще уходил прочь, на улицу в сопровождении двух своих помощников. На противоположной стороне улицы припарковался «таракан», и начальство отправилось выяснять, в чем тут дело.

Уильям Лэнтри нагнулся и начертил пентаграмму[10] на цементном полу рядом с одним телом, другим, третьим. Минут через пять, непрестанно оглядываясь, не пришел ли кто, он успел пометить голубым мелком около ста тел: работал он быстро, бесшумно и оперативно. Исполнив задуманное, он выпрямился и спрятал мелок в карман.

Время настало всем добрым людям присоединиться к их празднику, время настало всем добрым людям присоединиться к их празднику, время настало всем добрым людям присоединиться к их празднику, время настало всем добрым…

Он лежал в земле столетия кряду, и сквозь толщу земли до него доходили мысли и самые сокровенные желания людей, которые копошились там, на поверхности. Он жадно их всасывал, подобно большой подземной губке. Из темных глубин его памяти той смерти, глубоко зарытой и увенчанной, придавленной надгробием, он извлекал преследовавшее его видение: черная пишущая машинка печатает на белой бумаге ровные черные строчки его заклинания:

«Время настало всем добрым людям…

Уильям Лэнтри».

Другие слова…

Прыг-скок, обвалился потолок. Нет, не так. Покойник раз-два, прыг-скок, обвалился Крематорий, раз-два…

Лазарь, восстань же из мертвых…

Он знает все правильные слова. Осталось только произнести их, как произносили эти заклинания одно столетие за другим. Он лишь взмахнет руками и произнесет свои заклинания, магические слова, вызывающие к жизни темные силы, и тогда мертвые содрогнутся, восстанут и пойдут.

А когда они восстанут из праха, он поведет их в город, и они будут убивать, убивать всех подряд на своем пути, и те тоже будут восставать и идти. К исходу дня в их рядах будут тысячи и тысячи новых соратников, они вольются в их шеренги и будут шагать вместе с ним, сея повсюду новую и новую смерть. А что же эти наивные, бестолковые обыватели? Они будут совершенно не подготовлены к их триумфальному шествию, они будут растеряны и беззащитны. Они будут обречены на поражение в войне, которую он им объявил, но о которой они ничего не подозревают. Они не верят в то, что такое вообще возможно, все будет кончено прежде, чем они успеют осознать, что не все на свете подчиняется логическим законам, что их хваленый здравый смысл может быть грубо растоптан.

Он воздел кверху руки. Губы его шевелились. Он промолвил заклинания. Начал с заунывного шепота нараспев, затем голос его окреп, громче, громче. Он твердил слова заклинания снова и снова. Глаза его были крепко зажмурены, брови насуплены, тело раскачивалось в монотонном ритме. Он заклинал мертвых, все убыстряя и убыстряя поток речи. Он двинулся вперед, проходя между рядами мертвецов, безотчетно твердя одно и то же. Его уже самого начала околдовывать придуманная им формула, он как зачарованный нагнулся и стал метить мелком следующие и следующие тела: возле каждого трупа он выводил правильную пентаграмму на цементном полу, на манер древних колдунов и шаманов. Он улыбался и был уверен в своих силах, в своем могуществе. Вот сейчас, еще одно мгновение, и мертвые тела задрожат и медленно поднимутся, зашевелятся и спадут их смертные покровы, они восстанут, чтобы присоединиться к нему в его борьбе.