Сиятельный - Павел Корнев

Вот уж кого действительно ноги кормят, так это частного сыщика.

Ходить, ходить и снова ходить.

А еще — спрашивать.

«Здравствуете! Не заглядывал к вам пару дней назад очень высокий и худой господин в грязной или мокрой одежде? Мог много пить или заказать еду на компанию, ужинать в одиночестве. Почему интересуюсь? Я частный сыщик, вот патент, этот дебошир повздорил с моими клиентом и вывозил его в грязи. В парке, представляете? Не припомните такого? Точно? Он левша, может, обратили внимание? Пьяница, спиртным от него так и разило. Нет, не было? А не подскажете, где подобная публика собирается? Одну минуту, записываю».

И снова на улицу. А улицы просто бурлили. Утром еще никто ничего не знал, а во второй половине дня вышли свежие газеты, и на каждом углу только и слышалось: «Экстренный выпуск! Новое злодеяние Прокруста! Бойня в иудейском квартале! Десятки убитых! Разорванные тела!»

Я страдальчески морщился и брел от одного питейного заведения к другому. Без трости отбитая нога давно бы уже отнялась окончательно и бесповоротно, да и так после нескольких часов блужданий по мощенным брусчаткой улочкам мне хотелось лишь одного: присесть где–нибудь и перевести дух.

Но времени на это уже не оставалось; пора было идти на встречу с Рамоном.

Когда подошел к условленному месту, констебль сидел на лавочке с лупарой на коленях и наблюдал за покидавшей парк публикой. Сгущались сумерки, уличные торговцы понемногу сворачивали торговлю.

Я купил стакан газированной воды с сиропом и промочил пересохшее горло, потом уселся рядом с напарником и с облегчением перевел дух. Ноги так и гудели.

— Вымотался, сил никаких нет, — пожаловался Рамону, доставая карту. — Смотри, вот эти улицы я уже обошел.

Констебль оценил проделанную мной работу и спросил:

— Никаких зацепок?

— Никаких, — подтвердил я.

— А я тут пообщался с нашими, — задумчиво произнес Рамон. — Говорят, по убитому никто слез лить не станет. Полный букет: торговля морфием, уличные грабежи, поножовщина. Как его занесло в тот район — непонятно.

— Еще что говорят?

— По следу пускали ищеек, но уже на следующий день. Собаки смогли довести только до прудов.

— Это где? — заинтересовался я, нашел нужное место на карте и кивнул. — Ага, понял.

— Там нашли место, где убийца смывал кровь. Получилось залить гипсом отпечатки ботинок. Ты был прав — если судить по размеру обуви и длине шага, убийца чрезвычайно высок. Но самое интересное не это: рисунок протектора характерен для теннисных туфель. Последний писк моды в Новом Свете.

— Вот оно как? — задумался я и поведал приятелю историю, которую скармливал владельцам питейных заведений и официантам.

Рамон поморщился.

— Не пойдет.

— Почему?

— Никто не сдаст сыщику клиента, если тот не доставил хлопот и расплатился по счету. По крайней мере, не станет напрягать память. Инспектор Уайт всегда говорил: желаешь что–нибудь разузнать, сделай так, чтобы люди сами захотели тебе помочь.

— Легко сказать!

— Убийца чрезвычайно высок, ты тоже. Быть может, вы родственники?

Меня аж передернуло.

— Не шути так!

— Вы родственники, — продолжал гнуть свою линию Рамон Миро. — Твой дядя, приехал из Нового Света и пропал. А лучше не дядя, а кузен. Это звучит более правдоподобно.

Я кивнул.

— Может сработать, — решил я, обдумав это предложение со всех сторон. — Кузен отличается пристрастием к алкоголю, и один наш общий знакомый видел его несколько дней назад в императорском парке, где тот свалился с мостков в воду на потеху публике.

Констебль поднялся с лавочки и закинул лупару на плечо.

— Предлагаю начать от ближайших к прудам ворот, — предложил он.

У меня возражений не было, и мы отправились в путь.

Думаете, нам сопутствовала удача? Черта с два! Поиски человека в Новом Вавилоне напоминают поиски иголки в стоге сена, когда у вас нет ни спичек и сита, ни магнита. Всей полиции метрополии порой непросто разыскать уже известного преступника; что уж говорить о двух любителях, лишенных даже словесного портрета подозреваемого!

Высокий худой левша. Грязный, сильно пьющий чревоугодник. Новый Свет.

Вот и все, чем мы располагали вначале. И только этим мы располагали в конце.

— Давай плюнем на все, а? — страдальчески поморщился Рамон Миро после четырех часов безрезультатных блужданий по злачным местам.

— Можешь позволить себе плюнуть на три тысячи франков? — хмыкнул я, хотя сам едва переставлял от усталости ноги.

— Пройдем этот квартал — и баста! — решил констебль. — Надо еще форму сдать. У меня последний день на службе, не забыл?

Особых надежд отыскать оборотня прямо сегодня у меня не было с самого начала, но субботним вечером шанс наткнуться на нужного человека был высок как никогда, поэтому я поправил приятеля:

— Этот квартал и следующий. До полуночи еще два часа.

— Черт с тобой, — сдался Рамон и указал на вывеску «Роза Дуная». — Заходим?

Я спустился на три ступеньки, распахнул дверь и шагнул в полуподвальное помещение, освещенное тусклым светом керосиновых ламп. Пахнуло аппетитным ароматом незнакомой стряпни, и сразу желудок подвело, а рот наполнился слюной.

Словно в подтверждение отменного качества местной кухни, свободных мест в закусочной не оказалось вовсе. За столами сидели черноволосые мужчины средних лет, они неспешно ужинали, выпивали и переговаривались на каком–то гортанном языке.

Мадьяры или румыны?

Я попытался остановить мальчишку–разносчика, но он лишь мотнул головой и убежал, сгибаясь под тяжестью заставленного тарелками подноса. Прошел к стойке, да только выглянувший с кухни повар смущенно развел руками; меня он не понимал. Или делал вид, что не понимает.

В подобных местах не разговаривают с полицейскими, частными сыщиками и просто чужаками. В таких местах не любят, когда люди со стороны суют нос в дела их маленькой общины, и неважно, мадьяры это, китайцы, итальянцы или русские.

Это не страх, вовсе нет. Просто так заведено.

Я обернулся к Рамону и во всеуслышание объявил:

— Сколько мы еще будем его искать? Уже ночь на дворе! Этот пьяница позорит семью!

— Не стоит так говорить о своем кузене, — привычно укорил меня констебль.

— Он и твой кузен тоже! — без промедления вставил я следующую реплику.

— Он всего лишь племянник мужа сестры моей матери!

— Неважно! — отмахнулся я. — Если не найдем его, нам точно не поздоровится! Лучше бы он оставался в своем Нью—Йорке! Зачем только вернулся? Кто его звал?!

Люди любопытны. Людей зачастую интересует то, что их совершенно не касается.

Гомон понемногу стих, и к нам вышел пожилой господин представительной наружности с пышной седой шевелюрой и столь же белыми усами.

— Молодые люди кого–то разыскивают? — поинтересовался он с явным акцентом. Шум голосов окончательно смолк, все уставились на нас в ожидании ответа.

— Кузен! — вздохнул я. — Вернулся из Нового Света и ударился в загул! А нам искать!

— Он, случайно, не заходил сюда день или два назад? — присоединился к разговору Рамон. — Поговаривают, на днях он упал в пруд. И не стыдно же смотреть людям в глаза!

— Упал в пруд? — задумался пожилой мадьяр и покачал головой. — Нет, мокрых не было.

Я не стал скрывать своего разочарования и понурил плечи без всякого преувеличения, но все же предпринял еще одну попытку:

— Очень вас прошу, попробуйте вспомнить. Кузен высокий, даже выше меня! Такого нельзя не запомнить.

Посетители вновь зашумели, и, полагаю, кто–то что–то старику подсказал, поскольку в глазах нашего собеседника мелькнул интерес:

— А как он выглядит?

Мы с Рамоном озадаченно переглянулись.

— Высокий и худой, — сообщил я все известные приметы и всплеснул руками. — Проклятье! Да я его пятнадцать лет назад последний раз видел! За все это время он ни единой фотокарточки не прислал!

Мадьяры о чем–то посовещались, и пожилой господин заявил:

— Высокий и худой заходил. Но куда пошел, мы не знаем.

— Час от часу не легче! — горестно вздохнул Рамон, демонстрируя недюжинный талант лицедея. — И где нам теперь его искать?

— Ты меня спрашиваешь? — возмутился я. — Да как по мне, пусть он хоть все кабаки окрестные обойдет! — И уже седоусому: — Он хоть прилично выглядел? Не был перепачкан тиной с ног до головы, как нам рассказали?

— Пиджак он снял, было жарко. На ногах держался твердо, пьяным не показался, — уверил нас седой мадьяр. Затем перекинулся парой фраз с поваром и мальчишкой–разносчиком и покрутил ус. — Нет, пьяным он не был.

— Хоть поел? — вздохнул Рамон. — Или только пил?

Пожилой господин вновь расспросил повара и сообщил:

— Перекусил, и плотно. Заказывал гуляш и половину поросенка.

— И выпивку? — предположил я.