История моей матери - Семен Бронин

- А почему у меня нет? - пожаловался Шая.- Мне как раз такой комнаты не хватает! - и подмигнул Рене.- В ней спрятаться ничего не стоит. В этом огромном гардеробе, например. Тут для двоих уголок найдется,- и огляделся по сторонам в поисках других укромных мест, в которых можно было скрыться, если бы вдруг нагрянула полиция...

Пришел Филип, они посерьезнели. Филип вел заседание: видно, занимался бумажной стороной дела.

- У нас сегодня Рене Марсо, дочь профсоюзного деятеля и крестьянки, секретарь Коммунистической молодежи девятого района Парижа. В юношеском движении с пятнадцати лет, недавно получила степень бакалавра по философии, сейчас студентка Сорбонны и Политической школы, но хочет целиком посвятить себя боевой нелегальной борьбе с международным империализмом. Самые лучшие рекомендации от нескольких известных коммунистов - каких, не буду называть, чтоб не очень зазнавалась,- пошутил он.- А если говорить правду, то такие рекомендации не оглашаются. Так что всем нашим требованиям ты, Рене, подходишь - давай теперь тебя послушаем, что ты хочешь найти для себя в этом закрытом для других участке международного рабочего движения, который, сразу скажу тебе, опаснее всех прочих. Мы, конечно, не оставим тебя в беде, если что случится, но об этом надо знать с самого начала, да ты и сама это понимаешь. Многие из товарищей, которых, как мы говорим, посадили за антимилитаристскую деятельность, на самом деле были связаны с нами. Не все конечно, но многие.

Казимир перебил его:

- Что ты все о грустном? Совсем это не обязательно. Умный человек в их сети не попадает - погляди вон на Шаю. Чем бы ты, Рене, хотела у нас заняться?

Она не поняла:

- Есть выбор?

- Спросим, конечно, к чему у тебя душа лежит. Иначе толку не будет. Не знаешь нашей работы? Курьером можешь быть, вербовать новых сторонников, секреты воровать - к чему у тебя душа ближе?

- Там разберемся,- сказал Шая.- Что вы девушку в краску вгоняете? Такие вопросы и уголовникам не задают - каждый выбирает по ходу дела.

- Я бы хотела,- не слушая Шаю, сказала Рене,- делать то, что не противоречит естественному праву человека.

- Ты что?! - испугался за нее Огюст.- Какие естественные права?!

- Погодите,- заинтересовался Казимир.- Она же учится на юридическом факультете Пусть объяснит - юристы-то мы не очень грамотные. Не до того - с нашими делами да занятиями.

- Естественным правом каждого является право на жизнь и свободу выбора,- сказала, как на экзамене, Рене.- Поэтому, например, вербовать я никого не буду.

- Почему? - спросил Казимир.

- Потому что каждый волен жить как хочет, и склонять человека к тому, что он считает преступлением, само по себе незаконно.

- Рене! - вскричал Огюст.- С такими мыслями здесь делать нечего!

- Да погодите вы! - сказал польский еврей, от рождения привыкший к склокам и к сварам.- А с государством можно бороться?

- Можно и нужно,- отвечала та.- Государство само ведет себя преступно.

- Теперь, кажется, начинаю понимать,- сказал Казимир, не вполне потерянный для юриспруденции.- Интерес одного человека выше государственного?

- Вот именно,- сказала Рене.- Я лучше буду курьером - для тех, кто сам решил свою судьбу. А остальных оставлю в покое. Нельзя обманывать людей это всегда выходит боком.

- Может быть, и так,- сказал Казимир: не то всерьез, не то в поисках примирения.- На последнем процессе самое большое впечатление произвели те, кого обманом вовлекли в сбор разведывательных данных. Народу это больше всего не понравилось. Не трогайте простых людей - так сказал мне один в зале.

- Именно вам? - удивилась Рене.

- Вообще сказал, никому в частности. Я с ним вместе возмущался... А может, и мне специально,- передумал он вдруг.- Сейчас, с твоей помощью, догадался: французы бывают проницательны... Ладно, Рене. В нашем деле нужны мыслящие самостоятельные люди, имеющие свои принципы и поступающие в соответствии с тем, что считают нужным...- И прибавил с грустным польским местечковым юмором: - В России бы твоя философия не подошла: там естественное право не в почете, а здесь - давай, действуй!..- И те двое, Филип и Шая, одобрительно переглянулись.- Курьером так курьером. Вербовщиком тебе действительно быть не надо. Для этого есть другие ... Будешь деньги получать,- прибавил он тоном посуше.- Пятьсот франков - немного, конечно, но столько получает рядовой Красной Армии: во всяком случае, на французской территории. А командировочные, дополнительные расходы они будут оплачивать,-и указал на Шаю и Филипа.- Связь пока через Огюста, он при необходимости свяжет с Шаей и обратно. Что, отпустим их?

- Вроде так,- сказал Филип и задвигался на своем стуле: был доволен исходом дела.- Нам тут еще кое с чем разобраться надо...

Огюст понял, что от него с Рене хотят отделаться. Это не входило в его планы.

- Казимир, а как быть с выгнанными моряками? Мы это дело провернуть хотим.

Казимир посуровел.

- Так где ж оно? Я давно о нем слышу - и никакого движения... Вы сказали о нем Барбе, тот был в Москве и о нем даже не заикнулся ...- Он смотрел жестко и выразительно.- Где они, эти списки? Кому вообще эта мысль в голову пришла? Я прежде всего этого не понял. Вам?

- Ей,- вынужден был сказать Огюст: ему не хотелось врать при девушке.

- Ей?! - поразился Казимир.- А с каких это пор она посвящена в такие дела?

- Дела еще не было. Она в разговоре придумала.

- С ее отношением к естественному праву? - и Казимир перевел взгляд на Рене, пытливый и недоумевающий.

- Сама потом пожалела,- призналась та.- Меня спросили, как лучше сделать, я и сказала. Не подумавши.

- Не подумавши,- проворчал Казимир.- Вы интригуете,- сказал он Огюсту.-Да еще Рене впутываете... А нам дело нужно, а не интриги.- И Огюст помрачнел и не нашелся с ответом.

Шая сменил тему разговора: он не любил безвыходных положений - поэтому его и не могла поймать полиция.

- Я тебе адрес дам для начала,- пообещал он Рене: будто сулил ей золотые горы.- Связь одну обеспечь. У парня ценные документы на руках, горит желанием передать их, а мои растяпы не могут до него добраться. Один сунулся - прямо в ворота базы, где он служит,- так его чуть не взяли. Сказал, что заблудился.

- И отпустили? - не поверил Казимир.

- "Отпустили!" Сотню франков сунул - только после этого. Пришлось изымать из непредвиденных расходов. Это в Алжире, Рене. Поедешь? Наш департамент, французский.- Последнее слово он произнес с легкой иронией инородца.

- Поеду, конечно.

- И бумаги привезешь?

- Привезу.

- Может, скажешь как?

- Зачем раньше времени? Может, все будет иначе. Не так, как я думаю.

- Может, все будет иначе,- повторил Шая, запоминая.- Золотые слова. Их бы где-нибудь на видном месте вывесить... Не попадайся только с этими бумагами. И не смотри, что в них. В нашем деле, чем меньше знаешь, тем лучше. Приходи завтра к отцу - я дам все, что нужно.

- А здесь нельзя? - спросил Казимир.

- Здесь народу слишком много,- сказал Шая.- Вы, шеф, начинаете забывать азы конспирации.

- А у него надежно?

- Для нее безусловно. Она ж у себя дома будет. А я как-нибудь пристроюсь. У него там роскошный черный ход с видом на помойку...

Они вышли с Огюстом на улицу.

- Договорились? - спросила их консьержка.

- О чем? - спросил Огюст, а Рене дернула его за рукав и сказала:

- Договорились.

- Но это далеко же очень? - Консьержке, умасленной квартиросъемщиком, хотелось услужить его гостям.

- Далеко, конечно, но условия приличные.

- Это главное,- согласилась та.- Сейчас такая жизнь, что на край света поедешь, чтоб заработать. Но говорят, это трудная работа - сбор каучука.

- Мы не сами собирать будем. Едем клерками и администраторами.

- Администраторами легче,- признала она и отпустила их со спокойной совестью: удовлетворила потребность в общении, которого, как ни странно, на этом бойком месте ей было недостаточно...

- Ты прирожденная разведчица,- сказал Огюст.

- А ты кто? - Она была недовольна его похвалою.

- А я так, любитель. Везде и во всем. Может, зайдем в кафе, обмоем это дело?

- Да нет уж. Мне в бюро нужно... Какими глазами я на своих товарищей смотреть буду, не знаешь?

- Это важно? - спросил он.

- Для меня очень,- сказала она.- И вообще - во всем нужно разобраться прежде чем обмывать. На это всей жизни, кажется, не хватит...- предрекла она, и они расстались...

Шая встретил ее у отца, рассказал, как и куда ехать, назначил срок поездки.

- Связь мы с тобой иначе будем осуществлять. Не через Огюста. Он слишком болтает... Удивляюсь, как он вообще на тебя вышел. Обычно мы его ни во что не посвящаем. Не знаешь?..- Рене знала, но промолчала.- Не хочешь говорить? Это не положено... Но на первый раз прощается. Тем более что ситуация деликатная: он, как-никак, отвечает за нас в руководстве...- Это он произнес со свойственной ему насмешливостью и дал затем телефоны для связи.-Прочти и верни - я сожгу: чтоб глаза не мозолили... Запомнишь? - с сомнением спросил он.