Эрагон - Кристофер Паолини

Брома, казалось, встревожили его слова.

— А сам-то ты что думаешь? — спросил он.

— А я не знаю, что и думать, — беспечно пожал плечами Мартин. — И вряд ли когда-нибудь узнаю. Если, конечно, мне не «повезет» и я сам на одном из таких захваченных судов не окажусь.

— Ты что, моряк? — спросил Эрагон.

— Нет, — фыркнул Мартин. — Разве ж я похож на моряка? Капитаны нанимают меня для защиты своих судов от пиратов. Но это ворье в последнее время здорово поутихло. А все ж работа у меня неплохая.

— Только опасная, — заметил Бром. Мартин пожал плечами и допил свое пиво.

Бром и Эрагон распрощались с ним и направились в западную часть Тирма. Здесь было гораздо красивее: чистые, просторные дома, хорошо одетые спокойные люди. Эрагон в своей пропыленной бедной одежде сразу почувствовал себя очень неуверенно.

СТАРЫЙ ДРУГ

Лавчонка травницы была украшена яркой вывеской, и найти ее не составило труда. Низенькая кудрявая женщина сидела на пороге, держа в одной руке лягушку. Другой рукой она что-то писала. Вид у нее был такой необычный, что Эрагон сразу решил: это и есть пресловутая Анжела. На противоположной стороне улицы стоял довольно богатый дом.

— Как ты думаешь, это дом Джоада? — спросил Эрагон. Бром задумался:

— Сейчас выясним. — Он подошел к женщине и вежливо спросил: — Не скажешь ли, госпожа моя, в котором тут доме Джоад проживает?

— Скажу, — ответствовала она, продолжая писать.

— Так скажешь или нет?

— Скажу. — Она еще быстрее заскребла пером по бумаге. Лягушка у нее в руке квакнула и уставилась на гостей своими выпученными глазами. Бром и Эрагон неловко переминались с ноги на ногу, но женщина больше не произнесла ни слова. Эрагон уже начинал злиться, но тут Анжела снова подняла на них глаза: — Ну конечно, я вам скажу! Нужно было всего лишь спросить по-человечески. Ваш вопрос состоял в том, скажу ли я вам, где живет Джоад.

— В таком случае позволь мне задать свой вопрос как следует, — с улыбкой сказал Бром. — Где живет Джоад? И скажи еще, почему ты держишь в руке лягушку?

— Ну вот, это уже кое-что, — фыркнула Анжела. — Джоад живет справа. А что касается лягушки, то это не лягушка, а жаба. К тому же самец. Я пытаюсь доказать, что жаб на свете не существует и есть только лягушки.

— Как это их не существует, если ты одну из них в руках держишь? — не выдержал Эрагон. — И зачем тебе доказывать, что на свете существуют только лягушки?

Женщина так энергично встряхнула головой, что ее темные кудри рассыпались по плечам.

— Ну как ты не понимаешь! Если я докажу, что жаб не существует, значит, эта жаба никогда и не была жабой, а является лягушкой. А стало быть, она никому не вредна! — Анжела подняла тонкий палец и прибавила: — Ведь если я смогу доказать, что существуют только лягушки, жабы будут просто не в силах творить зло, — а ведь они на многое способны: могут, например, сделать так, что у человека все зубы выпадут или бородавки по всему телу пойдут, а то и отравить или убить человека могут. Ну и ведьмы, конечно, тоже не смогут своими злыми чарами воспользоваться — ведь тогда вокруг ни одной жабы не будет!

— Понятно… — осторожно протянул Бром. — Интересная мысль! Я с удовольствием послушал бы тебя еще, но нам просто необходимо поскорее встретиться с Джоадом.

— Ах, ну конечно! — отмахнулась она и снова принялась что-то писать.

Когда они отошли от лавки травницы подальше, Эрагон воскликнул:

— Она же сумасшедшая!

— Возможно, — пожал плечами Бром, — но не похоже. Вполне вероятно, что она и что-нибудь полезное выдумать может, так что погоди ее критиковать. Кто знает, а вдруг жабы действительно окажутся лягушками!

— А мои башмаки — золотыми! — буркнул Эрагон. Они остановились перед резной дверью с красивой металлической колотушкой. На крыльцо вели мраморные ступени. Бром три раза ударил колотушкой, но в доме стояла тишина. Эрагон, чувствуя себя полным идиотом, робко спросил:

— А может, это и не тот дом? Давай попробуем постучаться в другой, — но Бром даже бровью не повел и продолжал стучаться.

Дверь так долго не открывалась, что Эрагон в отчаянии уже повернулся, чтобы уйти, но тут вдруг в доме послышался топот ног: кто-то бегом спешил к двери. Она со скрипом приотворилась, и в щель осторожно выглянула светловолосая молодая женщина с бледным лицом. Глаза у нее припухли, словно она долго плакала, но голос звучал абсолютно спокойно.

— Что вам угодно? — спросила она.

— Джоад здесь проживает, госпожа моя? — вежливо осведомился у нее Бром.

Женщина, надменно кивнув, ответила:

— Здесь. Это мой муж. Он вас ждет? — Дверь она до конца так и не открыла.

— Нет, не ждет, но нам необходимо поговорить с ним, — ответил Бром.

— Он очень занят.

— Мы прибыли издалека. И это очень важно. Лицо женщины точно окаменело:

— Он занят.

Бром явно рассердился, но говорил с ней по-прежнему вежливо.

— Ну, раз уж он так недоступен, не соблаговолишь ли ты, госпожа моя, передать ему кое-что? — Женщина поморщилась, но все же кивнула. — Скажи ему, что у крыльца его ждет старый друг из Гиллида.

Женщина подозрительно на него глянула, но сказала:

— Хорошо. — И поспешно закрыла дверь. Эрагон услышал ее удаляющиеся шаги.

— Не слишком-то она любезна, — заметил он.

— Оставь свое мнение при себе, — рявкнул Бром. — И вообще — помолчи. Предоставь все разговоры мне. — Он явно был очень зол: скрестил руки на груди и нервно барабанил пальцами по резной двери. Эрагон отвернулся и решил помалкивать.

Дверь внезапно распахнулась, из дома выскочил какой-то седой высокий человек. Его дорогие одежды были в полном беспорядке, волосы всклокочены, но лицо печальное, как на похоронах. Длинный шрам спускался от макушки к виску.

Увидев их, он изумленно раскрыл глаза и бессильно прислонился к дверному косяку. Рот его беззвучно шевелился, точно у выброшенной на берег рыбы. Затем он тихо и недоверчиво пробормотал:

— Бром?..

Бром приложил палец к губам и стиснул руку высокого старика.

— Рад тебя видеть, Джоад! И рад, что память тебя не подвела, но не произноси этого имени вслух. Могут быть большие неприятности, если кто-нибудь узнает, что я был здесь.

Вид у Джоада был совершенно ошалелый.

— Но я был уверен, что ты погиб! — прошептал он. — Что же все-таки с тобой случилось? И почему ты раньше не дал о себе знать?

— Я все тебе потом объясню. Есть у тебя место, где можно спокойно поговорить?

Джоад явно колебался; глаза его смущенно бегали, но лицо оставалось непроницаемым. Наконец он сказал:

— У меня нельзя… Но если вы согласитесь, я мог бы отвести вас в одно безопасное место, где нам будет удобно.