Эрагон - Кристофер Паолини

«Это было на редкость глупо с твоей стороны», — добродушно заметила она.

Эрагон промолчал. С утеса он отлично видел все вокруг, особенно прекрасным было море, покрытое пенными валами… Да уж, место Сапфира выбрала действительно удачное! К тому же здесь вряд ли кто-то мог ее заметить.

«А этому приятелю Брома можно доверять?» — спросила она.

«Не знаю. — Эрагон попытался припомнить все, что случилось с ним за день. — У меня такое ощущение, что нас окружают какие-то неведомые силы… И нам никогда не понять истинных мотивов тех, кто за нами охотится… У всех тут какие-то тайны!»

«Ну, тайны в нашем мире — дело обычное. Забудь об этом, доверяй или не доверяй только конкретным людям. Вот Бром — хороший человек, он не желает нам зла, и его тайных намерений нам остерегаться нечего».

«Надеюсь», — ответил он, не поднимая глаз.

«По-моему, попытка отыскать раззаков через написанные на бумаге слова — довольно странный способ выслеживать добычу, — заметила Сапфира. — А нельзя ли как-то иначе, скажем с помощью магии, прочитать нужные вам записи и не совать нос в логово врага?»

«Не знаю… Наверное, пришлось бы как-то объединить силу заклинания, дающего возможность видеть на расстоянии, с силой света, с самим расстоянием или с чем-то еще… Мне это пока не по силам. Но я спрошу у Брома».

«Это будет весьма разумно».

Оба помолчали.

«А знаешь, нам, возможно, придется на какое-то время здесь задержаться», — сказал Эрагон.

В ответе Сапфиры явственно слышалось раздражение:

«А мне, как всегда, придется ждать снаружи?»

«Ты же знаешь, мне этого совсем не хочется. Ничего, скоро мы опять будем путешествовать все вместе», — попытался утешить ее Эрагон.

«Скорее бы!»

Эрагон улыбнулся и обнял ее. И только тут заметил, что уже почти темно.

«Ой, мне пора идти, — спохватился он, — а то ворота закроются, и я не попаду в город. Ладно, желаю тебе завтра хорошо поохотиться! А вечером я к тебе обязательно загляну».

Сапфира расправила крылья:

«Садись, я отнесу тебя вниз».

Он уселся ей на спину и крепко обнял за чешуйчатую шею. Она легко соскользнула с утеса, внизу промелькнула кленовая роща, и вскоре они уже приземлились на дороге. Поблагодарив Сапфиру, Эрагон бегом бросился в Тирм.

Решетка уже опускалась, когда он подбегал к воротам. Громко крича стражникам, чтоб не закрывали ворота, Эрагон что было сил припустил по дороге и проскользнул под решеткой за несколько секунд до того, как она со стуком упала на землю.

— Еще чуть-чуть, и тебя бы пополам перерубило, — заметил один из стражников.

— Я больше не буду, — пролепетал немного испуганный Эрагон, с трудом переводя дыхание.

Он долго петлял по темным улицам Тирма и далеко не сразу отыскал дом Джоада. На воротах дома призывно горел фонарь. Толстый слуга открыл Эрагону дверь и без лишних слов проводил его в кабинет хозяина. Каменные стены дома украшали прекрасные гобелены. До блеска натертые полы были застланы пестрыми коврами, с потолка свисали позолоченные люстры.

Кабинет Джоада был полон знакомого трубочного дыма. Все его стены были увешаны книжными полками. Здесь были книги всевозможных размеров и толщины, также множество старинных свитков. В камине жарко горел огонь. За овальным столиком сидели и дружески беседовали Бром и Джоад. Завидев Эрагона, Бром взмахнул своей трубкой и весело воскликнул:

— Ага, наконец-то! Мы уж беспокоиться начали. Как прогулялся?

«Интересно, — подумал Эрагон, — чего это он так развеселился? И почему даже не спросил, как там Сапфира?»

— Отлично, — сказал он. — Вот только стражники чуть не оставили меня за воротами. А Тирм, оказывается, такой огромный! Я ваш дом с большим трудом отыскал.

Джоад засмеялся:

— Погоди, вот скоро увидишь Драс-Леону, Гиллид или хотя бы Куасту, и наш городок уже не будет казаться тебе таким уж большим. Хотя мне здесь нравится. Если не идет дождь, Тирм, по-моему, просто прекрасен.

Эрагон повернулся к Брому:

— Скажи, мы долго здесь пробудем?

— Трудно сказать… Все зависит от того, сможем ли мы добраться до судовых регистров и сколько времени потратим на поиски нужных нам сведений. Работы хватит для всех. Завтра я намерен поговорить с этим Брандом, а там увидим, разрешит ли он нам ознакомиться с регистрами.

— Но я-то чем смогу быть вам полезен? — смущенно спросил Эрагон.

— Как это «чем»? — удивился Бром. — Для тебя тоже дело найдется.

— Но я же не умею читать! — в отчаянии признался Эрагон и опустил голову.

Бром даже вскочил:

— Что ж Гэрроу-то тебя не выучил?

— А он разве умел? — в свою очередь удивился Эрагон.

Джоад с интересом наблюдал за ними.

— Ну конечно умел! — фыркнул Бром. — Ах, глупый гордец… И о чем он только думал? Мне надо было догадаться, что тебя он учить нипочем не станет… А впрочем, он, должно быть, счел это ненужной роскошью. — Бром нахмурился и сердито дернул себя за бороду. — Тогда придется несколько изменить наши планы, но ничего страшного. Будем учиться читать. И если ты сразу возьмешься за ум, это не займет слишком много времени.

Эрагон поморщился: уж он-то знал, каков Бром в роли учителя. Его умение заставить ученика работать порой граничило с жестокостью. Эрагон приуныл, но все же покорно промямлил:

— Да, наверное, это ведь необходимо…

— Тебе понравится, — заверил его Джоад, указывая на свою библиотеку. — Из книг и старинных свитков можно узнать очень много нового. Для меня, например, книги — лучшие друзья. Они всегда со мной. Они заставляют меня смеяться и плакать, они помогли мне отыскать смысл жизни!

— Звучит многообещающе, — признал Эрагон.

— Ты ведь по-прежнему занимаешься своими исследованиями? — спросил Джоада Бром.

Тот пожал плечами:

— Уже нет, пожалуй. Боюсь, я превратился в обыкновенного библиофила.

— В кого? — переспросил Эрагон.

— В человека, который любит книги, — пояснил Джоад, и они снова о чем-то заговорили с Бромом, не обращая на Эрагона внимания. Тот, немного обидевшись, принялся рассматривать книги, стоявшие на полках. Одна из них — в изящном переплете, украшенном золотыми заклепками, — привлекла его внимание. Он снял ее с полки и внимательно осмотрел.

Переплет был из черной кожи, и на нем были вытиснены загадочные руны. Эрагон даже погладил книгу, так хороша была ее гладкая прохладная поверхность. Текст, написанный от руки красными блестящими чернилами, ровным счетом ничего ему не говорил, и он бездумно перелистывал страницы, пока его внимание не привлекла какая-то колонка слов или знаков, вынесенная на поля. Слова в колонке выглядели непривычно длинными и какими-то текучими, точно цепочка гор с острыми вершинами.