Загадка Скалистого плато - Юрий Ясько

Если Заров и его дружки надеются овладеть сокровищами Скалистого плато и каким-то образом по частям переправить их за границу, — они нанесут стране колоссальный ущерб. Но сокровища-то — легенда? Пока их никто не видел. Может, их и нету вовсе. А если в древности существовал, а лотом исчез город златокузнецов, — могли остаться предметы быта. Они тоже бесценны. Как бесценна Венера Милосская. Как не имеет цены скифский гребень. Как драгоценна одна лишь глиняная табличка, на которой начертаны знаки давно ушедшими шумерами.

Заров сделал, видимо, ошибку, убрав Луцаса. Если бы не случилось убийства — не развернулось бы следствие. Что же случилось в стане преступников? Луцас отправился под неизвестным именем. Тут разобраться пока невозможно. Может, он решил работать самостоятельно? Убирая с пути конкурента, так назовем его, предполагалось, что выяснение личности убитого затянется на долгий срок — за это время можно успеть совершить задуманное. Но почему Заров тогда не занялся Скалистым плато несколько лет назад? Если он знает разгадку тайны, то медлительность его в овладении сокровищами вовсе непонятна. Боялся возмездия тех, кто до поры до времени не позволял ему этого сделать? Вероятно. А теперь пошел ва-банк. Заров приступил в этой игре к эндшпилю и постарается сыграть так, чтобы сохранить свое лицо. Но его причастность к убийству неоспорима: отпечатки пальцев на примусе и на бутылке. Возможно, Георгий Николаевич принес коньяк тому, кто выжидал появления Луцаса, потом спустился к месту, где предполагалось убийство, чтобы забрать и спрятать вещи. Но причем тогда Васин? Какова его роль? Страховал, когда Заров прятал вещи? Если бы это имело место, то вещи были бы спрятаны не столь небрежно: Васин, после того, как Заров ушел, сумел бы более умело это сделать. Что еще? Васин с помощью пароля-портсигара получил в ресторане «Интурист» соответствующие инструкции от зарубежного туриста? Ведь и Парамонов на встречи с Гансом Рейкенау ходил с портсигаром.

Аргументация Васина по поводу его переезда на Кавказ из Алтая, где он являлся главным геологом крупной экспедиции, не совсем убедительна. Хотя положительные результаты детальной разведки на плато сулят громкую известность в геологических кругах.

Домыслы об участии Игоря Ивановича чисто психологического порядка. А портсигар, будь он неладен? Не вещественное доказательство?

Туриев раскрыл портсигар, снова прочитал изящную надпись, сделанную на внутренней стороне нижней крышки: «Сработано в Лейпциге. 1867 год. Петерс и сын». Такие портсигары, наверное, выпускались не только в 1867 году, продавались не только в Лейпциге. Международная торговля и в прошлом веке носила интенсивный характер. Другое дело, что подобная вещь могла принадлежать состоятельному человеку, бедняк ее не купил бы.

Да, он, Туриев, допустил промашку — и немалую: не попросил портсигар у Васина, чтобы сравнить, теперь надо ждать его возвращения…

Вермишев вошел в кабинет, связался с шифровальщиками.

— Немедленно принести! — рыкнул он в трубку.

В кабинете появился молодой человек в полувоенной форме, молча положил перед Дмитрием Лукичем полоску бумаги, удалился.

Вермишев вслух прочитал: «Извести старика и приступайте».

Прокурор потер макушку, откинулся к спинке стула, пророкотал:

— Расшифровали текст, который был у Луцаса в коробке из под зубного порошка. Теперь остается выяснить, от кого получена эта команда, — Вермишев помахал бумагой, — и кого должен был известить Луцас.

— Очевидно, от Ганса Рейкенау, а известить надо было Зарова, — Туриев в последнем не сомневался.

— Известить, чтобы получить пулю в затылок? — в голосе Вермишева — издевка. Борис на это не обиделся, отпарировал:

— Он ее не ждал, пулю. А Зарова не известил…

— Как же так?

— А так. По-моему, Луцас решил самостоятельно провернуть это дело. А вот как Заров об этом узнал?.. Дальше — легче проводить нить. Он прибыл в Рудничный, ждал появления Яна Христофоровича. Когда тот приехал и направился в машине к Скалистому плато, Заров, чтобы не ошибиться, остановил автомобиль, попросил у водителя спички, удостоверился, что в кабине рядом с шофером сидит именно Луцас. Выходит, Заров его знал в лицо, а Луцас — нет?

— А пощечина, что он дал пожилому человеку в Д?..

Зарова там не было. Он находился в Пригорске.

— Значит, был кто-то из его людей. О чем-то предупреждал? Ну, не будем гадать. Ты связался по телефону с Харебовым?

— Конечно! Заров в Рудничном не появлялся, тропа на Скалистое плато под контролем, муха не пролетит.

— Так уж и муха, — проворчал Вермишев, — у нее мозгов нет, а Заров — хитрец, каких свет не видел. Что, на Скалистое плато нет других подходов?

— Есть. Со стороны соседней республики. Надо быть опытным скалолазом, склоны-то крутые, и молодому понадобится немало времени, чтобы их преодолеть. Так что Зарова пока на Скалистом плато нет… Сделаем так… Я поднимусь на плато — наблюдение снимем. И тогда Георгий Николаевич направится на плато. Здесь-то я его и встречу, Дмитрий Лукич. Идет?

Вермишев с шумом отодвинул стул, открыл холодильник, выпил минеральной воды, вернулся и сказал:

— Нельзя работать непрофессионально, Туриев. Смешно, следователь по особо важным делам идет на засаду? Если понадобится, направим туда группу захвата.

— А если Заров, увидя это, уничтожит план или взорвет вход в подземелье?

— Когда же он успеет это проделать, если мы его схватим?

— Польза? Он ничего не скажет, и вся наша работа не только по расследованию убийства, но и попытка разгадать тайну Скалистого плато пойдут насмарку. Заров пошел на убийство Луцаса вовсе не для того, чтобы раскрыться перед нами. Представим себе и такую картину: группа захвата поднялась на плато, дождалась Зарова, следит за каждым его шагом, проникает вслед за ним в подземелье… Кто даст гарантию в том, что Заров, почуяв преследование, не совершит в чреве Скалистого чего-нибудь вроде маленького обвала, способность загубить людей? Никто такую гарантию, дорогой Дмитрий Лукич, не даст. В Рудничный Заров не заявится. К Скалистому плато он выйдет со стороны соседней республики, а там троп много, за каждой наблюдение не установишь. Его надо ждать на плато, и это сделаю я.