Одной дорогой - Мария Шабанова

У Асель не было никакого настроения разговаривать с солдатами, которые выглядели так, будто вот-вот совершат подвиг, поймав вражеского шпиона. «Ну конечно, — думала она. — Узкие глаза — шпионка, баба с луком — шпионка… Да они вообще шпионов-то хоть раз видели?»

С раздражением Асель засунула руку во внутренний карман куртки и, видимо, сделала это настолько резко, что солдаты так же резко потянулись к своим мечам, а когда девушка протянула им слегка измятый листок бумаги, патрульные сделали вид, будто совсем не занервничали. «Остолопы. Удивляюсь, как с такой стражей по городу еще не бродят орды разведчиков Мар Занн Аши». Асель со скучающим видом смотрела на солдат, которые пытались разобрать каракули капитана заставы.

— Так, значится, Асель, дочь сапожника? — с недоверием произнес один из них. Она кивнула.

— Охотница?

Асель кивнула снова, мысленно посылая обоих стражей туда, куда их, возможно, еще не посылали.

— А чего-й то ты все молчишь, а? Может ты таки шпионка и итантале не знаешь, а? — допытывался солдат, которому очень хотелось получить прибавку к жалованию за поимку врага.

Асель очень хотелось для подтверждения уровня знания итантале озвучить парочку труднопереводимых выражений, истинный смысл которых чужеземцу понять было бы весьма затруднительно. Однако выражения эти имели нелестный смысл и непечатную форму, а ссориться со стражей в первый же день в планы степнячки не входило. Потому она пробурчала на чистейшем итантале что-то менее экспрессивное. Солдат все равно остался недоволен и хотел было продолжить допрос, но его остановил напарник:

— Ну что ты к девке прилепился, как банный лист к заднице? У нее с документами все в порядке, а у меня сейчас на солнце голова в шлеме сварится. Тебе этого надо?

Солдат с некоторым разочарованием прекратил дознание и поплелся на поиски новых приключений, а Асель, не сдержавшись, все же прошипела ему в след то, что думала о нем и его работе.

Степнячку в этом городе раздражало абсолютно все. Сотни людей, которые сновали вокруг, занятые какими-то странными делами, орущие торговки, орущие дети, скрипящие повозки и кричащие ослы лавиной обрушились на Асель, которая привыкла к тишине и спокойствию леса. Ее раздражало обилие запахов, которое особенно усилилось, когда она проходила по базару — жутко воняющая рыба, которая вот-вот протухнет на солнце, мясо, засиженное мухами, лошадиный пот и навоз, запахи готовящейся еды, которые исходили из открытых окон домов — все вместе они образовывали такой непередаваемый аромат, что у Асель ком подступал к горлу.

Когда она наконец-то выбралась из бесконечных рядов рынка, ей захотелось снова вернуться в баню и вымыться там еще раз, чтоб избавиться от всех этих запахов. Сейчас ее не радовали ни новая рубашка, ни повязка на голову, ни даже плотный горячий обед, о котором она так долго мечтала.

— Сладости! Сладости! Леденцы на палочке! — выкрики толстой торговки в цветастом фартуке смягчили сердце Асель.

— Сколько? — спросила она, ткнув пальцем в леденец, по форме напоминавший птичку.

— Один хетег, милая, всего один хетег! — так же громко нараспев орала тетка, хоть и было видно, что слово «милая» она выдавливала из себя через силу, с неприязнью глядя на степнячку.

Асель это совершенно не волновало — к косым взглядам она привыкла еще с детства. Потому, бросив на прилавок начищенный медяк, она с удовольствием засунула конфету за щеку, предварительно отгрызнув все неудобно выступающие части.

Через несколько минут Асель дошла до набережной, возле которой, как она узнала у местных, стоит мужская баня, где она должна была встретиться со своими спутниками. Ни Сигвальда, ни Оди в поле зрения не было, потому она уселась, скрестив ноги, на широкий парапет, отгораживающий набережную от реки, и принялась наблюдать за городом. «Яблони цветут… красиво. В лесу такого нет. Хотя есть, конечно, дички, но они совсем не такие. И речка красивая, только зря они ее камнем огородили…»

Цветущие яблони были по сердцу Асель, и она была в шаге от того, чтобы согласиться с Оди в плане его восхищений красотами города, как ее мечтательный настрой прервали.

— Эй, красотка, — кто-то тронул ее за локоть.

— Фто? — она обернулась, не вынимая леденца из-за щеки.

Перед ней стоял мужчина средних лет и ниже средней (по эстетическим признакам) наружности. Неопрятная одежда свисала мешком с тощих плечей, впалые щеки поросли неравномерным слоем щетины, на щеках играл нездоровый румянец, белки широко открытых глаз покрывала густая сеть сосудиков. «Эллекринщик, причем уже давно» — Асель поставила безошибочный диагноз.

— Пойдем со мной, малышка, — он снова протянул к ней руку.

— Пшел вон, — недвусмысленно выразилась Асель. — И убери свои клешни от меня.

— О, да ты, детка, с огоньком! Как я люблю… надо обучить тебя хорошим манерам… Обучить, да. Пошли, я научу тебя такому, что ты еще не умеешь! Тебе понравится!

Эллекринщик схватил Асель за руку и стащил с парапета прежде, чем она успела вытащить свой кинжал. Степнячка пыталась вырваться из цепких рук незавидного кавалера, но все же была намного слабее его, и получалось разве что беспомощно дергаться. Мимо сновали десятки горожан, но помощи от них ждать не приходилось — никто не хотел затевать ссору с невменяемым наркоманом.

Однако, один парнишка, которого Асель заприметила еще давно, словно набравшись решимости, хлопнул по плечу эллекринщика:

— Убери свои лапы от девушки! — решительно произнес он, хотя голос его слегка дрожал, судя по всему, от волнения.

Наркоман обернулся и смерил его уничтожающим взглядом — парень был ничем не примечателен и из всей толпы выделялся разве что глазами, в которых пылал огонь праведного негодования.

— Чё? — таким же уничтожающим, как и взгляд, тоном спросил эллекринщик.

— Лапы убери, — повторил парниша уже с меньшей решительностью.

— А то что?

Незнакомец замялся, было видно, что он сам не знает, что будет, если противник не уберет руки. Нахально ухмыльнувшись, наркоман снова повернулся к Асель и попытался потащить ее куда-то, продолжая нести всякую чушь.

— Отстань от девушки! — крикнул парень, кидаясь с кулаками на обидчика прекрасной незнакомки.

Но наркоман, находившийся под действием эллекрина, оказался не по силам худенькому пареньку, и после первого же полученного удара он сбил с ног защитника Асель, подставив ногу и с силой толкнув его в грудь. Растянувшись на мостовой, парень молча сносил побои накинувшегося на него эллекринщика, не умея даже закрыться от ударов.