Необычайны - Дониэль Клейтон

– Мастерджи Такур, вы нарушаете последовательность процедуры. Вам дадут слово, когда придет ваша очередь, – раздраженно проговорила зам Набокова и оглянулась, ища поддержки у необычайн-директоров.

Элла затаила дыхание.

– Моя очередь уже настала. Я должен положить конец этой ерунде. – Мастерджи повернулся к преподавателям Арканума. – Вы говорите, мы должны чтить Путь необычайнов, чтить порядок и традиции. Но что, если все они уходят корнями в предрассудки? – Он обвел гневным взглядом преподавателей. – В прошлом году мы сделали то, что должны были сделать давным-давно: открыли двери чародеям. И что же? Мы фактически разглядывали Эллу Дюран под микроскопом, требуя от нее идеального поведения, но даже такой мы ее не принимали. Мы всегда враждебно относились к новым группам людей, вливающихся в наше сообщество, но к чародеям отношение было просто чудовищное. Далеко не каждый в нашем мире получает второй и тем более третий шанс. – Мастерджи Такур прошелся перед замершими слушателями. – Мне повезло, я получил такой шанс. Все вы знаете, что в юности я сбился с пути и стал частью Тузов. Когда-то я считал Джию Тривелино своим лучшим другом.

Несколько человек громко ахнули.

– Сплетни не лгали. Но вы дали мне место среди вас и поверили, когда я поклялся, что все понял и исправился. Кому-то вы даете шанс и место, кому-то – нет. Но кого вы не приемлете категорически и отталкиваете словом и делом, так это чародеев. В этом можно обвинить каждого сидящего здесь. И все это делается во имя наших традиций. Но не пора ли нам дать начало новым традициям?

Зам Набокова скрестила руки на груди:

– Вы закончили?

– Нет, не закончил, – нахмурился Мастерджи. – В обсуждаемый день и час Элла Дюран была вместе со мной в комнате Основателей Арканума и никак не могла пересечься с Клер Люмен.

В зале снова заахали. Преподаватели заволновались.

– Зачем вы ее туда повели? – закричал профессор Уинчестер.

– Ученикам вход запрещен, – вставил профессор Солхад.

– Это не соответствует нашим правилам, – заметила профессор Бирден.

– Элле необходимо было понять, что она здесь своя. Наше общество делает вид, что оно открыто для всех, хотя на самом деле открыто лишь для немногих – тех, кто живет в строго очерченных для них рамках. Но в нашей истории бывало всякое. Объединение не всегда происходило так легко и безболезненно, как говорят сейчас. Мы много говорим о дружбе, но одно дело – сказать человеку, что он свой, и совсем другое – показать ему это. – Мастерджи Такур глубоко вдохнул и обхватил себя за горло обеими руками, а затем громко крикнул: – Самым первым архитектором Арканума был чародей!

Зал словно взорвался. Мама Эллы ахнула, а папа опустился на ближайший стул. Оба были так потрясены, что не могли выговорить ни слова. Мастерджи Такур начал задыхаться и кашлять, но ближайший преподаватель протянул ему стакан воды.

Отовсюду неслись крики:

– Богохульство!

– Лжец!

– Вас надо вышвырнуть из Института за ваши теории заговора!

Зам Набокова с силой треснула молоточком по столу. Раздался такой грохот, что наступила тишина. Элла прижала руки к отчаянно бьющемуся сердцу.

– А кто же тогда напал на Клер? Ваш рассказ этого не объясняет! – гаркнул мистер Люмен. – Виновник должен быть наказан!

В этот момент двери распахнулись, и кто-то крикнул:

– Подождите!

В зал вошли Самайра и ее мама – президент Объединенной лиги необычайнов. Брючный костюм женщины и хиджаб того же цвета блестели в свете ламп. Следом шла группа охранителей. Все в зале встали, приветствуя ее и выражая уважение.

– В чем причина вашего знаменательного визита, госпожа президент? – воскликнул необычайн-директор Макдоналд, вскакивая с места.

– Мы так рады видеть вас здесь! – подхватила, подбегая, необычайн-директор Ривера. Ее трость ярко сияла.

– Моя дочь хочет сообщить что-то комиссии, – объявила президент.

У Эллы сердце ушло в пятки.

Президент аль-Нави подтолкнула Самайру в центр зала. Они были очень похожи между собой лицом и светло-коричневым оттенком кожи – обе в красивых, расшитых драгоценностями хиджабах.

Самайра показала всем свою лампу:

– Я нашла ее сегодня утром вместе с кучей других пропавших вещей под полом в башне «Малая Медведица». И я поймала воришку. Он у меня в рюкзаке.

Элла, вытянув шею, ловила каждое движение Самайры. Кого же она поймала?

Самайра расстегнула рюкзак и вытащила за ухо пикси. Это был один из пикси Шивон. Его зеленая от природы кожа покраснела от злости.

– Я поймала его, когда он пытался стянуть мои ленты.

– Чей он? – Необычайн-директор Ривера выдернула пикси из рук Самайры и щелкнула пальцами. Ее папель пикадо тут же превратились в бумажную клетку, окружившую пикси.

– Немедленно отправляйтесь за Шивон О’Малли, – приказала зам Набокова, и три робота стремительно вылетели из зала. – Что ты наделал? – Она сурово уставилась в вытаращенные от страха глаза пикси.

Он залопотал что-то невразумительное.

– Кто-нибудь здесь понимает язык пикси? – спросила зам.

– Я вызову профессора Дойля, – сказал необычайн-директор Макдоналд. – С этими существами неприятностей не оберешься.

Снова открылись двери, и появилась хмурая Шивон. Она еле плелась, окруженная тремя роботами. Еще два пикси сидели у нее на плечах, шипели и скалились на окружающих. Пикси в клетке пронзительно заверещал.

– Шивон О’Малли, это твои пикси? – спросила зам Набокова.

Шивон кивнула:

– Это ночные пикси.

– Ты знала, что они продолжали воровать после вынесенного тебе предупреждения?

Пикси закрыли лица. Шивон произнесла что-то на странном языке, неизвестном кристаллу-переводчику. В зал вбежал профессор Дойль, весь красный и запыхавшийся. Он промокнул потный лоб носовым платком в горошек и посмотрел налево, потом – направо, потом – на потолок и себе под ноги. Обнаружив наконец пикси, профессор поморщился и заговорил с ними.

Пикси совсем съежились и понурились.

– Что вы им сказали? – спросила Набокова.

– Что они должны признаться во всех своих шалостях, – ответил профессор. – Они, кстати, прекрасно понимают и говорят по-английски, что бы там сказки ни рассказывали.

– Мы виноваты, – признался один из пикси. – Мы не хотели, чтобы все обижали нашу милую любимую Шивон и указывали на нее пальцами. Вот мы и устроили всякие неприятности, чтобы отвлечь от нее внимание.

– Мы изобразили голос девочки Эллы, – продолжил второй пикси. – Прикинулись ею.

– Но нам за это заплатили. Дали кучу золота и охапку наших любимых ленточек специально для того, чтобы мы это подстроили, – объявил третий пикси.

– Кто? – рявкнула Шивон.

– С меня довольно этого цирка, – внезапно проговорил профессор Уинчестер и, хлопнув ладонями по столу, хотел встать.

Но пикси мигом подлетели к нему. Профессор попытался отмахнуться, а они закричали:

– Это он! Он давал нам всякие блестящие вещи.

– Представления не имею, о чем они, – забормотал профессор, отпихивая малышей и краснея. – Ночные пикси – известные врунишки. Как вы можете верить тому, что они говорят?

Зам Набокова зло прищурилась:

– Может быть, мне попросить профессора Шваба принести эликсир правды?

Профессор Уинчестер побагровел.

– Вы угрожаете мне, когда наше общество в опасности! – Он вскинул руки. – Мы все погибнем из-за чародеев. Я видел! Глаза зрят в корень! Я пытался помешать им. Вы еще скажете мне спасибо!

Мама Эллы снова ахнула, а папа сжал кулаки. Слова профессора обожгли Эллу огнем.

Президент аль-Нави кивнула охранителям, и они подхватили профессора Уинчестера и вынесли из зала с такой легкостью, будто он был куклой.

После того как все в зале успокоились и замолчали, зам Набокова и необычайн-директора торжественно встали.

– Все обвинения сняты, – объявил Макдоналд.

Элла кинулась на шею маме, а потом – папе. Они поцеловали ее по сто раз, и Элла почувствовала, как у нее горят щеки.

– Правда всегда выйдет наружу, малышка. – Мама взяла ее за подбородок, потом оглянулась на папу: – Пойдем поговорим с необычайн-директорами?

Элла подбежала к Шивон и крепко обняла ее сзади. Пикси принялись перебирать Эллины косички и шептать: «Прости нас».

– Прости, – сквозь слезы повторила Шивон.

Мистер Люмен вместе с семьей гневно покинули зал, а внутрь хлынули репортеры. Эллу и Шивон ослепил свет фотовспышек, но на этот раз Элла улыбалась широко и искренне.

ПАРФЮМЕРНАЯ МАСТЕРСКАЯ