Необычайны - Дониэль Клейтон

Бриджит ободряюще кивнула:

– Жалко, что я не могу пойти с тобой.

У Эллы всплыл новый (как сказала бы мама, невежливый) вопрос, и она поспешно прикусила нижнюю губу, чтобы сдержаться.

– Ну что там? Выкладывай. – Бриджит дернула Эллу за руку.

– Да так, ничего, – соврала та.

– У тебя лицо становится такое странное, когда тебе хочется что-то сказать, а нельзя.

– Неправда.

– А вот и правда.

Элла отвела взгляд:

– Ну ладно. Спрошу. Ты ее вспомнила?

Бриджит ненадолго задумалась.

– Кое-что. Как будто при встрече с ней открылся потайной уголок у меня в мозгах, где хранились воспоминания. Взгляды. Улыбка. Странный смех. Но я сама не знаю, хочу ли ее вспомнить. – Глаза Бриджит наполнились слезами. – У меня никогда никого не было. Я даже не знаю, как это бывает.

Элла мягко сжала руку подруги:

– У тебя есть я.

Яйцо задергалось. Бриджит взволнованно выпрямилась, а Элла придвинулась ближе и захлопала в ладоши.

– Сейчас вылупится! – Скорлупа пошла трещинами, похожими на молнии. Осколки падали, открывая взгляду маленькие пустыни. – Ух ты! – Это напомнило Элле оживший снежный глобус.

Девочки склонились над мини-миром, осторожно трогая раскинувшуюся над ним защитную радужную пленку.

– У них ночь! Смотри, луна.

– Пять верблюдов похрапывают. Слышишь?

– У них есть крылья!

Они рассмеялись.

Раздался стук в дверь, и в комнату влетел Джейсон:

– Ты вернула чудо?

– Это ты так поздоровался? – хмыкнула Элла.

– Пытливые умы желают знать. – Следом за Джейсоном гурьбой ввалились вомбики и тут же вскарабкались на кровать. За ними появились кротти. – Ну так что?

– Пока еще нет, но собираюсь.

Бриджит улыбнулась и крепче сжала Эллину ладонь.

АРКАНУМСКИЙ ИНСТИТУТ УДИВИТЕЛЬНЫХ И НЕОБЫЧАЙНЫХ

ДИСЦИПЛИНАРНОЕ СЛУШАНИЕ

Дорогая Элла Дюран, просим вас явиться в 9:30 на дисциплинарное слушание в аудиторию, расположенную возле кабинета заместителя по воспитательной работе Набоковой.

Согласно протоколу, члены комиссии выслушают все заявления и свидетельские показания, после чего будет решено, можете ли вы продолжить обучение в Арканумском институте. Правила и традиции должны соблюдаться независимо от происходящего в стенах и вне стен Института.

Заместитель Набокова

Глава тридцатая

Дисциплинарное слушание

Элла зашла в зал, расположенный в том же холле, что и кабинеты зама Набоковой и необычайн-директоров. Восьмиугольные стены были увешаны яркими плакатами, на которых перечислялись основные принципы существования Арканума: честность, умение владеть собой, настойчивость, доброта. На возвышении стоял длинный стол, за которым сидели преподаватели Арканума и в центре – необычайн-директора.

Элла замерла перед столом. Родители встали по бокам от нее. Мама держала Эллу за одну руку, папа – за другую. У нее так тряслись коленки, как будто она проглотила землетрясение.

«Все будет хорошо», – звучал в голове мамин голос, и Элле очень хотелось в это верить. Но все равно ей казалось, что внутри у нее все завязалось тугим узлом. Прямо напротив сидели Джефферсон Люмен, его жена и Клер. Они были похожи на трех злых рыжих кукол, предвкушавших, что Эллу сейчас исключат из Института. Новостные аэрограммы носились туда-сюда мимо высоких, от пола до потолка, окон. В окна заглядывали репортеры, примериваясь, откуда лучше вести съемку для вестибоксов. Щелкали фотоаппараты.

На кафедру поднялась зам Набокова:

– Всем доброго утра и добрых чудес. Мы собрались здесь, чтобы разобрать обвинения, предъявленные ученице первого уровня Элле Дюран. Против нее выдвинуто два обвинения. Первое заключается в том, что она обокрала одну из своих соучениц. Второе – она напала на другую соученицу. Что скажет обвиняемая?

Элла нервно сглотнула, выпрямилась и заставила себя собраться:

– Я не делала ни то ни другое, профессор Набокова.

– Хорошо. Тогда начнем. – Профессор жестом велела Клер выйти вперед. – Пожалуйста, расскажи, что с тобой случилось восемнадцатого декабря.

Родители Клер злобно уставились на Эллу и ее маму с папой. Клер коснулась своего сверкающего ожерелья – рядом с ним ее бледная кожа словно светилась.

– Я шла к профессору Бирден для дополнительной работы со звездными сферами, как вдруг Элла Дюран выскочила словно из ниоткуда и прыгнула мне на спину. Она стала бить меня и говорить, что я лучше нее занималась на уроке. – Клер тихонько застонала, и ее мама прикинулась, что вытирает слезы. – А потом Элла начала слать мне письма и угрожать, что наведет на меня чародейную порчу, если я кому-нибудь об этом расскажу. Я боялась пожаловаться, пока мои родители не нашли письма.

У Эллы кровь ударила в голову. Она никогда не дралась ни с кем, кроме Уинни, и даже не знала, могут ли чародеи наводить порчу. Во всяком случае, она ни о чем подобном не слышала.

– Чародеи не занимаются порчами, – сквозь зубы процедила мама.

Зам Набокова вскинула руку:

– У Эллы скоро будет возможность оправдать себя. Сейчас посмотрим доказательства. – Она включила проекцию с фотошара и повернула рукоять, корректируя изображение.

Элла увидела расплывчатое изображение самой себя и услышала собственный голос.

Зам Набокова кивнула Клер:

– Спасибо за показания. – Она повернулась к Элле и ее родителям: – Что ты можешь об этом сказать, Элла?

Мама ободряюще похлопала ее по спине.

– У меня есть несколько свидетелей… и письма. – Элла показала письмо Бриджит, которое та прислала из больничной палаты, и еще одно, от Абины. Дети звезд передали оба заму Набоковой.

Джейсон и Мастерджи Такур встали с мест и подняли руки, показывая, что хотят что-то сказать.

– Мы выслушаем всех, – проговорила Набокова. – Но сначала прочитаем письма.

Она начала читать вслух.

Дорогие жители Арканума, меня зовут Бриджит Ибсен, и я одна из лучших друзей Эллы. Оказавшись в Аркануме, я не хотела ни с кем дружить, я и жить-то здесь не хотела. Если бы не она, я бы здесь не выдержала. Но она ни разу меня не бросила. Она всегда была доброй, даже если к ней относились совсем не по-доброму. Она самая замечательная и как ученица, и как человек. Блин, у нее отличные оценки, гораздо лучше моих. Если уж вам так надо кого-то исключить… исключите меня. Я уступаю ей свое место – так сильно я ее люблю.

Бриджит Ибсен

Элла с трудом сдержала улыбку. От слов подруги сразу стало тепло на душе.

– Наша Бриджит, – шепнула мама.

Стручок одобрительно хлопнул тяжелым хвостом по полу, а Грено сделал сальто у папы на плече. Даже чародейные спутники гордились Бриджит.

Зам Набокова откашлялась и принялась читать второе письмо.

Дорогие все, Элла, она ничего. Она просто другая, но все равно хорошая. Пожалуйста, не выгоняйте ее. Она помогла, когда мне было плохо. Мы могли бы стать подругами.

Абина

P. S. Лучше найдите тех, кто разгромил ее комнату.

Потолок вспыхнул, его высокие своды наполнились светом, и на зама Набокову дождем посыпались звездные письма. Набокова пыталась укладывать их стопками. Элла сдержала смешок.

– Похоже, у вас много почитателей, мисс Дюран. Я прослежу, чтобы это было отмечено в составленном нами заключении. – Набокова раздала другим учителям большие пачки писем. – Но сейчас давайте перейдем к свидетелям. – Она жестом поманила Джейсона: – Следующий свидетель – Джейсон Юджин.

При звуках его имени кудряшки мальчика подскочили от волнения. Он прошел между рядами и сел на стул лицом к преподавателям:

– Элла ни за что не обидела бы другого ученика. Она и животных никогда не обижает.

– Я еще ни о чем не спрашивала, – заметила зам Набокова.

– Ой, извините. – Джейсон с ужасом покосился на Эллу.

Она попыталась улыбнуться ему, чтобы он не волновался, хотя самой было все так же страшно. Совсем недавно их назвали героями за то, что они пришли другу на выручку. Но сейчас ей надо было спасать себя.

– Назови свое имя секретарю, – велела зам Набокова.

– Джейсон Юджин, – ответил мальчик.

– Насколько хорошо ты знаком с обвиняемой?

– Она одна из моих лучших друзей.

– Как вы познакомились?

– Необычайн-директора попросили меня познакомить ее с Арканумом, чтобы она поскорее освоилась. Я был ее сопровождающим.

Зам Набокова кивнула:

– Ты когда-нибудь замечал у нее приступы яро…