Нечестная игра - Кэнди Стайнер

создавал приложения для стартапов и, как какой-нибудь риелтор, продавал их тому, кто больше заплатит. – Джемма пожала плечами. – А когда я окончила университет, мы поженились, после чего я вошла в роль жены и помогла Белль построить бизнес. Думаю, я всегда была ее помощницей, причем во многих отношениях.

Я провел рукой по ее гладким волосам.

– Готов поспорить, Белль дорожит тобой.

Джемма улыбнулась.

– Так и есть. Она всегда благодарит меня и хорошо ко мне относится. Платит больше, чем следовало бы. Но… – она покачала головой. – Это прозвучит странно, но с тех пор, как умер Карло, я начала понимать, что всегда поступала вопреки своим желаниям. Мы были единым целым, мы все делали вместе. Я правда не знаю, чего хочу и кто я без него.

Я нахмурился, садясь и увлекая Джемму за собой, а затем обнял и поцеловал ее волосы.

– На самом деле я тоже не знаю, чего хочу, – признался я. – Я ни разу не спрашивал себя о своих истинных желаниях с тех пор, как бросил футбол. Конечно, мне нравится работать у Дока. В некотором смысле он похож на Белль – платит мне больше, чем следовало бы, и, возможно, больше, чем он может себе позволить. И еще он мне как отец. Однако… не знаю. Хочу ли я работать барменом всю жизнь?

– Понимаю, – вздохнула Джемма. – Это и есть главный вопрос, не так ли?

– Может, мы сможем разобраться с этим вместе, – предложил я, откидываясь назад, чтобы заглянуть ей в глаза. – Но я никуда не спешу. В любом случае, работа не определяет то, какой ты человек.

– Неужели? – Джемма всплеснула руками. – Все всегда начинают общение с этого вопроса, например, на вечеринках и тому подобном. Они хотят знать, где ты работаешь, чем зарабатываешь на жизнь. Но разве за этим не кроется что-то большее?

– Кроется, – сказал я. – Например, что ты делаешь помимо работы, как проводишь свое свободное время. Где ты заряжаешься энергией, обретаешь покой.

Джемма прильнула ко мне.

– И где же это место для тебя?

– Твоя кровать.

Она шлепнула меня по руке.

– Не знаю, есть много мест. Дом моих родителей, спортзал… – я затих и провел пальцами по ее волосам, заправляя пряди за ухо. – И, если серьезно, в таких местах, как это. С такими людьми, как ты.

Джемма улыбнулась, опираясь на мою руку, все еще ласкающую ее лицо. Она долго смотрела на меня, прежде чем сократила расстояние между нами и прижалась своими губами к моим.

Я обнял ее за талию и притянул к себе. Мы оба вдохнули этот поцелуй, как глоток свежего воздуха, в котором отчаянно нуждались после погружения под воду. Ее маленькие ручки сжались в кулаки на моем свитере, и она задрожала так, что по шее пробежали мурашки.

– Давай вернемся в бар, – прошептал я ей в губы.

– Подожди, – сказала она, сглотнув. Взгляд Джеммы упал на мои губы, а затем медленно поднялся вверх, пока ее глаза не встретились с моими. – Что, если мы… уйдем.

– Ты хочешь уйти с вечеринки по случаю собственного дня рождения?

Джемма пожала плечами.

– Игра окончена, свечи задуты. Остаток ночи они переживут без меня.

Я ухмыльнулся.

– И куда бы ты хотела пойти?

Она провела пальцем по моей руке, проследив за ним взглядом, и прикусила губу. Когда ее глаза снова встретились с моими, на ее щеках появился легкий румянец.

– Отвезешь меня к себе?

Она облизнула губу, которую только что прикусила. Что-то теплое вспыхнуло в моем животе, прокатившись по телу. Желание затмило все остальное. Я хотел, чтобы ее влажные губы оказались на мне. Я хотел увидеть Джемму в своей постели, в костюме, который она должна была надеть в этот день.

Поэтому я быстро встал, подняв ее на ноги, после чего притянул к себе для еще одного долгого, страстного, намеренного поцелуя.

И я подарил имениннице то, чего она желала.

– Добро пожаловать во дворец, – сказал я, придерживая дверь в свои апартаменты. Она закатила глаза, вошла и замерла возле двери, пока я запирал ее на ключ, который следом повесил на крючок.

Джемма засунула руки в задние карманы, с легкой улыбкой оглядываясь по сторонам. Моя квартира была скромной по сравнению с ее: маленькая студия в южной части города. Кухня и гостиная представляли собой, по сути, одну комнату, а спальня и ванная были разделены лишь тонкой стеной. Дизайн был современный: бетонные стены с кирпичной облицовкой, освещение, подвешенное на проволоке. Все было аккуратно и минималистично. Мне много не нужно было.

– Здесь очень мило, – сказала она и начала ходить по комнате, разглядывая то немногое, что в ней находилось: старые фотографии с футбола, меня и семьи, несколько старых вывесок из бара. – Здесь… круто. Современно.

– Ты, кажется, удивлена, – сказал я, изображая обиду. Попутно я поставил на кухонный островок две коробки, которые захватил с собой. Это были подарки ей на день рождения, но я сказал, что она не может открыть их, пока мы не останемся одни. – Я не кажусь тебе крутым?

– Примерно такой же крутой, как Карлтон из «Принца из Беверли-Хиллс»[26].

Я рассмеялся.

– Я даже могу исполнить этот танец.

– Почему я ни капельки не удивлена?

– Это очень забавно после нескольких кружек пива. Еще лучше, когда я без штанов.

– Поверю тебе на слово, – усмехнулась она. – Но, если честно, это место тебе подходит. – Ее взгляд задержался на фотографии, которую я, мама, папа, Мик и Док сделали на Рождество несколько лет назад. После этого она повернулась ко мне лицом. – Мне здесь действительно нравится.

Я потер щетину на подбородке.

– Спасибо. Хочешь чего-нибудь выпить?

– Нет, – сказала она, тут же покачав головой. – Я выпила достаточно. Однако хочу открыть это.

Она с широкой улыбкой пристроила свою задницу на одном из моих барных стульев и постучала по крышке одной из коробок, которые я для нее завернул.

– А кто это не хотел, чтобы я дарил ей подарки?

– Что ж, – сказала она, растягивая слова. – Ты не послушался. И теперь, когда мне известно о подарке, я хочу знать, что там лежит.

– Забавно, как быстро все изменилось.

Она скрестила руки на груди.

– Не веди себя так, будто ты не умираешь от желания, чтобы я их открыла.

Было трудно с этим поспорить, поэтому я просто улыбнулся и подвинул к ней первую коробку – ту, что побольше.

– Что ж, тогда избавь нас обоих от страданий.

Она просияла, когда коробка оказалась перед ней, и, захлопав в ладоши