Нечестная игра - Кэнди Стайнер

в объятиях Зака. После игры прошла всего пара дней, но в каком-то смысле это походило на наше первое настоящее свидание: он пригласил меня, заехал за мной, мы погуляли и поужинали.

И я не пыталась заставить его думать, что он мне не нужен. Что тоже было приятной переменой.

Я открыла рот, чтобы возразить ему: наши подшучивания друг над другом немного утешили меня, но ненадолго. Семья, стоявшая впереди нас, уже поднималась, так что все мои остроумные комментарии в итоге не были озвучены, ибо на их место пришло осознание того, что мы – следующие.

– О Боже, Зак, – запаниковала я, – я правда не думаю, что смогу это сделать.

– Эй, – сказал он, поворачивая меня лицом к себе, пока семья уходила. – Посмотри на меня. Мы в полной безопасности. Ничего не случится, кроме того, что ты увидишь потрясающий вид на город, который любишь, хорошо? И я все время буду рядом.

Я захныкала.

– Ты вправду хочешь уйти? – спросил он, ища мои глаза. – Если ты точно уверена, что не сможешь этого сделать, мы уйдем. Нам просто нужно развернуться и протиснуться обратно сквозь очередь. Мы можем сбежать.

– Ладно, пошли.

Зак вздохнул, его плечи немного опустились, но он понимающе улыбнулся.

– Хорошо.

Но когда он схватил меня за руку и повернулся к семье позади нас, дабы дать им понять, что нам нужно протиснуться мимо, чувство вины и что-то еще поселилось у меня в животе. Возможно, решимость?

Чертово соревнование.

Или, быть может, дело в том, что Зак спланировал это свидание для нас, запомнил один из моих страхов, и пытался помочь мне встретиться с ним лицом к лицу.

А я вела себя как слабачка.

– Подожди, – сказала я, слегка дрожа и проводя руками по волосам. – Боже, хорошо, я могу это сделать. Могу.

Улыбка озарила его лицо, и он шлепнул меня по заднице.

– Молодец, девочка!

Было сложно сказать, отключилась ли я или действительно прошло всего несколько секунд, прежде чем мы оказались на маленькой платформе, держась руками за металлические ручки по обе стороны от окон и смотря на город. Окна были от пола до потолка, точно такие же, как в моей квартире, за исключением того, что мы были на семьдесят четыре этажа выше, а окна – в три раза больше.

Я сглотнула.

– Срань господня, – выдохнула я, осматривая город в лучах заходящего солнца. Перед нами открывался и вправду потрясающий вид…

Если бы только я не чувствовала, как мое сердце выскакивает из груди.

– Срань господня, срань господня, срань господня, – повторяла я снова и снова, дыша так тяжело, что казалось, моя грудь вот-вот взорвется.

Зак накрыл мою руку своей, стоя с правой стороны и крепче прижимая меня к перилам. Кто-то пытался заставить меня повернуться, чтобы сфотографироваться, но я не могла пошевелиться.

Они сфотографировали меня сзади.

– Дыши, Джемма. Посмотри на меня, – сказал Зак.

– Я не могу.

– Посмотри на меня.

Вздохнув, я взглянула на него, и мое сердце затрепетало в груди.

Боже, какой он красивый.

Оранжево-голубое зарево городского заката подчеркивало мужественные черты его лица, в то время как остальное оставалось в тени. Зак сжал мою руку и улыбнулся, от чего на его щеке появилась маленькая ямочка.

– Я – рядом, – сказал он, приподняв брови. – Слышишь? Сделай вдох, а потом и я подключусь.

Я кивнула и последовала его совету. Зак не сводил с меня глаз, делая один глубокий вдох за другим, пока мы не начали дышать в унисон. Как только мы закончили, он снова улыбнулся.

– Вот и все.

Я повернулась обратно к окну – как раз во время первого наклона.

И тогда из моего рта вылетели ругательства.

Но все слова казались бессмыслицей, начинающиеся на букву «Б». Зак крепче сжал мою руку, смеясь, и каким-то образом мне тоже удалось засмеяться.

Слезы выступили в уголках глаз, но не от страха. Я не могла перевести дыхание, но не потому, что была напугана. Вся тревога превратилась в радость, а крики – в смех. И когда я осматривала здания, огни, реку – все любимые места Чикаго, – то ни капли не пожалела о том, что ступила на этот выступ.

На самом деле мне хотелось остаться на нем подольше.

– Это невероятно! – закричала я, смеясь еще сильнее, когда они наклонили нас в последний раз.

– Я же тебе говорил! – Зак сжал мою руку.

– Перестань выставлять себя героем, Зак Боуэн.

Он рассмеялся, и прежде чем я успела прочувствовать все эмоции, нас вернули в вертикальное положение.

Как только аттракцион закончился, я прыгнула в объятия Зака, и он поймал меня, закружив. Работники попросили нас сойти с площадки, чтобы могла подойти следующая группа. Они сказали что-то о покупке фотографий в сувенирном магазине, но мы едва расслышали их из-за волнения. А затем почти одновременно заговорили:

– Я сделала это! Зак, боже мой, ты это видел?

– Я знал, что ты сможешь. – Он засмеялся, качая головой, когда я немного отстранилась, по-прежнему обвивая ногами его талию. – И как ты себя сейчас чувствуешь?

– Как будто пробежала марафон, – выдохнула я, широко раскрыв глаза. – Или как будто только что приняла наркотики.

Еще один смешок вырвался у Зака. Он опустил меня на пол и, приподняв мой подбородок костяшками пальцев, прижался своими губами к моим.

– Я так горжусь тобой, – сказал он, и когда рот Зака вновь накрыл мой, я растворилась в его запахе и ощущении рук на мне. Он зарычал, углубив поцелуй.

Мне хотелось разлить все это по бутылкам и припрятать в своей сумочке, просто на случай, если когда-нибудь захочется попробовать.

По дороге в мою квартиру я все так же нервничала, руки тряслись, словно я выпила слишком много кофе. Прогулка заняла всего полчаса, и осенний дух полностью завладел Чикаго, отчего октябрьский холод пробирал до костей. Пожалуй, прогулка мне понравилась больше. Свежий ветерок проносился между зданиями, обдавая холодом мой нос и руки.

– Я все еще не могу поверить, что мы это сделали, – сказала я, беря Зака под руку. – Спасибо. И еще, возможно, ты только что превратил испуганного кота в адреналинового наркомана.

Зак усмехнулся.

– При условии, что ты разрешишь присоединиться к тебе.

– Ничего не обещаю.

– Не могу поверить, что ты никогда не была там раньше, – сказал он. – Конечно, это туристическое место, но ты прожила в Чикаго всю свою жизнь. Как так получилось, что ты ни разу там не была?

Я пожала плечами, глубоко вздохнув, когда мы остановились на светофоре.

– Не знаю. Как я говорила ранее, моих родителей никогда не