Нечестная игра - Кэнди Стайнер

– Фу, нынешние отношения – отстой. Никогда не знаешь, кем вы являетесь друг для друга. Но позволь мне с уверенностью сказать, что ты нашла себе мужчину, Джемма Манчини. И он мне нравится.

Я улыбнулась.

– Он мне тоже нравится.

Правда. Он мне очень нравился. Я не могла сдержать улыбку, которая, казалось, постоянно появлялась на моем лице с тех пор, как я проснулась. Это была самая прекрасная ночь, и потерять контроль над своим планом оказалось не столько пугающе, сколько волнующе.

С Заком я чувствовала себя в безопасности, с ним мне было комфортно. Как будто он знал все мои самые большие страхи и как с ними справиться еще до того, как я ему поведала о них.

Этого стоило опасаться. Мне следовало бы беспокоиться о том, насколько сильно я хотела доверять ему, впустить его в свою жизнь. Но в то утро я не могла найти в себе сил беспокоиться.

Тем не менее Белль подняла хороший вопрос – мы не обсуждали, что будет дальше. Я не знала, кем мы являлись друг для друга, и мое «я», желающее вознести все в официальный статус, было готово начать бунтовать, если я не установлю какие-то четкие правила и границы. Я сделала мысленную заметку поговорить с Заком об этом позже.

– Но, серьезно, больше не игнорируй мои сообщения. – Белль указала на меня. – Что, если ты окажешься мне нужна?

– О да, скорее, тебе нужно было полюбопытствовать, – сказала я, доставая телефон из сумочки. Честно говоря, я даже не заглядывала в телефон с тех пор, как мы покинули игру. Он пролежал в моей сумочке всю ночь. Когда я посмотрела на экран, то увидела пропущенные сообщения от Белль и несколько – от парня, которого отшила прошлой ночью. Но не они привлекли мое внимание. – Вау.

– Ну да. Мне нужны подробности, – сказала Белль, подняв руку. – Но в свою защиту скажу, что помимо любопытства я гадала, жива ли ты.

– Нет, нет, дело не в этом, – сказала я, открывая уведомление, которое заставило меня остановиться. – Мне позвонила мама Карло.

– София?

Я кивнула.

– Да. В полночь.

– Это странно.

– Это точно, – согласилась я, и у меня внутри все перевернулось при виде ее имени в телефоне. Не было ничего необычного в том, что я получила сообщение от Софии, но наше общение прервалось после похорон Карло. Казалось, что раз все бумаги оформлены, завещание составлено, тело предано земле… нам больше не о чем было говорить.

Ее сын, мой муж – умер.

Он являлся единственной нитью, которая связывала нас вместе.

– Ты собираешься ей перезвонить?

Я помотала головой, убирая телефон обратно в сумочку.

– Позже. Уверена, ничего страшного не произошло. Может, ей просто стало грустно прошлой ночью.

– Может, – сказала Белль и, протянув руку, сжала мое предплечье. – Эй, не позволяй ей подпортить твое радостное настроение, хорошо? Тебе позволено быть счастливой. – Она ухмыльнулась, взяв меня под руку. – Особенно после того, как тебе вылизали задницу.

– О боже мой, Белль. – Я фыркнула. – Ни стыда…

– Ни совести. – Она перекинула волосы через плечо.

– Почему бы тебе не рассказать мне о Джордане, – поинтересовалась я, возвращая разговор к ней. – Он пошел с тобой домой?

Белль ухмыльнулась.

– Ну. Леди никогда не кончает дважды и не рассказывает об этом.

– Я так и знала! – Я рассмеялась. – Эй, по крайней мере, горячий доктор с очаровательной собачкой не пропал даром.

– О, поверь мне. Ничего не потеряно. К тому моменту, как он ушел, мой уровень энергии был на нуле.

Я фыркнула, закатывая глаза. Я даже не смогла найти в себе сил удивиться. В этом вся моя подруга.

– А теперь, – начала она, беря меня под руку, – расскажи мне еще раз о члене Зака.

– Может, мне просто нарисовать его?

Она побледнела.

– А ты могла бы?

Я оттолкнула ее от себя, и мы обе рассмеялись. Белль признала, что это уже слишком, и перевела разговор на нашу утреннюю встречу. Она разрабатывала дизайн офиса одной из рекламных фирм в центре города. Я достала ее эскизы, когда мы завернули за угол к нашему офисному зданию. Но даже когда мы говорили о столах, рамах и естественном освещении, я все равно не могла перестать улыбаться – перестать думать о нем.

Я не знала, что будет дальше. Не знала, не поторопилась ли я, не напрашивалась ли на неприятности, отказавшись от своего безопасного плана и поверив, что Зак не причинит мне боль. И даже несмотря на то, что мать Карло выбила меня из колеи своим звонком, Белль была права – я действительно заслуживала счастья, пусть даже всего на одно утро.

Я перезвоню ей позже. И, кто знает, может, завтра утром я проснусь и пойму, что все было ошибкой. Может, к следующей домашней игре я снова возьму себя в руки, как сказал Зак, найду нового парня и вернусь в строй. Может, мы с Заком были временным развлечением друг для друга и просто повеселимся пару недель, а потом разойдемся в разные стороны.

А, может, будущее и правда не имело значения.

Быть может, стоило жить в настоящем, радоваться блаженному утру и просто быть счастливой.

Какой я не являлась уж очень давно.

Зак

Я будто находился под кайфом.

За всю свою жизнь я не употреблял ни одного наркотика, кроме алкоголя, и все же чувствовал именно кайф, когда слонялся по бару, выполняя заказы и напевая песню, ревущую из динамиков. Футбольный матч в понедельник вечером должен был начаться через полчаса, и бар снова оказался забит до отказа, но ни это, ни ворчание Дока не имели значения. Почему, спросите вы? Потому что прошлой ночью я держал в своих объятиях Джемму Манчини.

Она была моей личной дозой наркотика.

– Может, ты перестанешь быть таким… счастливым? – проворчал Док, хмуро глядя на меня, когда поставил два пива перед парой наших постоянных клиентов. – Ты пугаешь посетителей.

– Дразни меня сколько хочешь, Док, но сегодня тебе меня не сломить. – Я прошел позади него, убирая пустые стаканы со стойки и принимая новый заказ от группы девушек, которые только что сели.

– Ты хоть собираешься рассказать мне, почему улыбаешься, как Чеширский кот?

При этих словах моя улыбка стала еще шире, и я занялся оформлением заказа, который только что принял. Док скользнул позади меня. Я пожал плечами.

– Мой план сработал.

– Какой план?

Я встретился с ним взглядом.

– Прошлой ночью я ночевал у Джеммы.

Брови Дока взлетели вверх.

– Серьезно?

– Ага, – ухмыльнулся я.

– Значит, она наконец устала