Седьмой флот - Сергей Качуренко

Это было наше первое рукопожатие…

Бывали случаи в моей жизни, когда я не мог заставить себя обращаться к человеку на «ты», хотя мы были равны с ним и по возрасту, и по статусу. Да и человек этот не был против такого обращения. И вовсе это ни барьер в общении и никакие не комплексы, как может показаться на первый взгляд. Просто человек выстраивает внутри себя некую дистанцию, чтобы оставалось место для деловых контактов. Чтобы не допустить панибратства и не смешать воедино сугубо служебные отношения и товарищеский междусобойчик. А тем более в присутствии подчиненных. Но это как у кого сложилось по жизни. Как по мне, то лучше такая избирательность, чем нарочито фамильярничать и демонстрировать окружающим, насколько ты близок с уважаемым и авторитетным человеком.

– Я говорил уже, что верю в невиновность Недоходова, – продолжал Сергей Давидович (да, именно Давидович – в Одессе не говорят «Давыдович»). – Но я стараюсь, чтобы это не было слепым доверием. Ну, посудите сами. В протоколе осмотра спичечный коробок не зафиксирован. Писавший протокол милицейский следователь сказал мне, что в кухне повсюду было разбросано множество всяких мелочей, а вот спичечного коробка он не помнит. Все мелочи описаны в протоколе, как осколки посуды, остатки еды и прочий бытовой мусор. Окурков, кстати, не было. На плите пусто. Чайник электрический. Ну, как можно было спьяну придумать про какой-то коробок?! Да еще не простой, а раритетный? Я таких никогда и не видел.

– Если учесть, что Доход, – какой-никакой опер, то он мог бы придумать что-нибудь более правдоподобное, – теперь пришла очередь моим мыслям вслух. – Если, конечно, это не жалкая попытка запутать следствие. Ведь что нам дает этот коробок? На данный момент, ничего. Но Лёнька, похоже, не юлит – он просто знает, что убить не мог. И почему-то верит, что коробок с олимпийским медведем – это подтверждение его невиновности. Интуиция что ли? Ведь для нас, даже, если мы его найдем, в деле мало что изменится. Наверное…

– А мне сегодня звонил Бокальчук, – так, как будто это не столь важно, сообщил Панфилов. – Спрашивал о Вас и о наших делах. Сказал, что отправил Вам в помощь своего человека. Вот контакт.

Он протянул мне клочок бумаги с номером мобильного телефона. Под неровным рядком цифр было выведено: «Нюра».

– Да я и сам не знаю, что бы это значило, – перехватив мой удивленный взгляд, усмехнулся Панфилов. – Бокальчук убеждал меня, что это не человек, а кладезь. Так и сказал: «Залезет в любую щель, нароет все, что не попросите. В общем, научит вас, панов, работать».

Я сразу узнал бокальчуковский стиль конкретно выражаться. Вадим всегда был требователен к людям. Впрочем, как и к себе самому. В этом был весь Бокальчук. И, как ни странно, но именно это качество притягивало к нему людей.

– Вот интриган! – изобразил я недовольство. – Вечно Вадим что-то учудит. Теперь какая-то Нюра будет нас учить работать. Ну да ладно – учиться всегда полезно и никогда не поздно.

Перед уходом, Панфилов предложил «отужинать по-людски». Я, конечно же, не возражал, после чего он еще раз пожал мне руку и ушел, отряхивая на ходу песок со штанин.

Искупавшись и обсохнув, я направился в сторону дома. По дороге перекусил в кафе с привычным для Украины названием «У Вахтанга», после чего решил позвонить новому протеже Бокальчука.

От «Чайки» на улицу Красных зорь можно пройти по заросшей и замусоренной платановой аллее, которая когда-то служила парадным проходом от трамвайной линии на Фонтанской дороге до самого пляжа. Теперь она больше походила на неухоженную рощу с непроходимыми зарослями кустарника и кучами строительного мусора. В тени раскидистого каштана я присел на бетонные останки парковой скамейки и набрал телефонный номер. К моему удивлению мне ответил мужской голос и, не давая опомниться, быстро расставил все точки над «i»:

– Здравствуйте Сергей Иванович. Сразу объясняю: Нюра – это «погоняло», потому что фамилия моя Панюрин. А Вы – Слон. И все, что мне нужно о вас знать, я знаю. О трудностях Вашего человека мне рассказал папа. «Папой» для удобства мы с Вами будем называть, сами знаете кого. Теперь скажите, куда и во сколько я должен подъехать.

– Через час у фонтана «Похищение Европы», – быстро ответил я и посмотрел на часы.

В ответ прозвучало короткое «Окей!», после чего наш брифинг был окончен. Слова, которыми Бокальчук охарактеризовал рабочие качества Нюры, похоже, нашли свое подтверждение.

Ровно через час я прибыл в условленное место. Благо дойти до него от дома Марии можно за пять минут. Укрывшись в тени акаций от нещадно палящего солнца, расположился на каменном парапете, служившем оградой довольно необычного фонтана. В чем его необычность? В том, что это впечатляющее сооружение вовсе не похоже на традиционный фонтан, а представляет собой объемный бассейн авангардной формы с нависающей над ним громоздкой скульптурной композицией по мотивам греческой мифологии. Огромный железный бык, застывший в мощном прыжке, уносил куда-то на своей холке статую хрупкой девушки. Но и это еще не все. Было одно обстоятельство, которое отодвигало на задний план и мускулистую тушу быка, и точеную фигурку девушки…

Не знаю, из какого металла отлита вся эта композиция, но с годами его поверхность почернела и покрылась темно-зеленым налетом. Зато бычье «достоинство», изображенное скульптором довольно реалистично, было отполировано до золотого блеска. Кто и с какой целью это сделал, оставалось загадкой. Хотя у меня зародилась одна версия.

В центральном коридоре нашей школы милиции стоял бюст Дзержинского. Так вот он был отлит из такого же металла. А у курсантов существовал обычай: проходя мимо бюста, нужно было обязательно потереть «железному» Феликсу нос. Так сказать, на удачу. Вот поэтому железный шнобель главного чекиста страны Советов всегда блестел, из-за чего суровое лицо Феликса Эдмундовича было похоже на маску коверного клоуна.

Оставалось только предположить, на какую именно удачу загадывали одесситы и гости южной пальмиры, когда с усердием натирали железное бычье «достоинство»…

Неожиданно зазвонил мой телефон. Это был Нюра:

– Поздравляю! За Вами «хвост», – послышалось в трубке. – Садитесь на трамвай в сторону центра. Сойдете на шестой станции. Там есть базар. Гуляйте, покупайте что-нибудь.

Спрятав телефон в карман, я побрел на трамвайную остановку. Решил не вертеть головой по сторонам в поисках «хвоста», потому что это могло насторожить неизвестных наблюдателей. «А вот интересно, с какого времени меня «пасут»?» – думал я, дожидаясь трамвая. – «Теперь понятно, почему Панфилов прибег к таким методам предосторожности. А может это его рук дело? Стоп! В таких случаях, главное – не пороть горячку».

На базаре было многолюдно, не смотря на послеобеденное жаркое время. Приезжие отдыхающие и коренные одесситы различались не только по цвету кожи, но и по скорости передвижения в сутолоке базарных рядов. Я затолкался в гущу народа где-то на овощных рядах, расположенных недалеко от остановки трамвая. Пошел на запах малосольных огурцов. Холодный огурчик, кусочек сала с ароматным черным хлебом – вот был бы перекус! Но моим желаниям не суждено было сбыться. Кто-то неожиданно ухватился сзади за пояс моих брюк, а спокойный голос, похожий на тот, что я слышал в телефоне, сказал четко и внятно: – Когда я Вас отпущу, медленно повернетесь кругом и пойдете за белой шляпой.

Выполнив указание, я проталкивался между людьми, а впереди маячила белая шляпа типа сомбреро. Еще виднелась часть бритого затылка, переходящего в тонкую, как у девушки шею. «Шляпа» зашла в зал игровых автоматов. Я вошел следом. Внутри было прохладно и немноголюдно. Понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть к сумраку прокуренного помещения после солнечного света. Вот только никого в белой шляпе все равно не было видно. В дальнем углу зала за столом под вывеской «Администратор» сидели два пацана лет двадцати. Один из них кивком головы пригласил меня подойти и для убедительности показал из-под стола край белого сомбреро.

– Нюра – это я, – негромко сказал юноша. – Меняйте деньги и садитесь к любому автомату там, где рядом никого нет.

Я не имел ни малейшего понятия об этих играх, но сделал, как было велено. Через какое-то время улыбчивый юноша умостился на высоком стуле у соседнего автомата.

– Делайте, как я, и слушайте, – манипулируя светящимися кнопками и рычагами, пояснил Нюра. – Не думал я, что будет так серьезно. За Вами «ходят» на двух машинах. Только не старайтесь их высмотреть. Пусть спокойно работают. Главное сейчас, чтобы не вычислили меня.

Я старался слушать и одновременно нажимать какие-то кнопки.

– Завтра у Вашей хозяйки освобождается комната в пристройке, – продолжал он. – Я уже договорился. Поселюсь там со своей девушкой.

Потом он положил передо мной на стойку автомата брошюрку с названием «Дорожные кроссворды».