Открытый сезон - Дэвид Осборн

— Это все?

Она улыбнулась.

— Я ведь просто провожу уикенд с мамой.

— У нее нет телефона?

Ее улыбка еще больше расширилась от его обеспокоенности.

— Конечно нет, не волнуйся.

Знает ли она насколько ему не по себе? Он попытался сохранить спокойное лицо и, поставив на карту все, поцеловал ее, как подобает, и почувствовал ужас, когда она засмеялась и счастливо дотронулась до его лица. Только представить, что кто-то мог увидеть.

— Пойдем, — сказал он. — Мы можем выпить кофе в отеле.

— В каком отеле?

— В котором я остановился прошлой ночью. Утренних рейсов не было, так что я приехал вчера.

— А не можем мы выпить кофе здесь?

— Я еще не выписался.

Он поспешно повел ее к главному выходу, желая чтобы она выглядела покрасивее и более походила на девушку, с которой мужчина может отправиться на уикенд. Он чувствовал себя немного смущенным, как будто все, мимо кого они проходили, должны были знать или думать, что на лучшее он не способен.

— Все в порядке, — сказал он. — Я нас зарегистрировал, как мистер и миссис.

— Но они же будут знать, что прошлой ночью меня не было.

— Кто?

— Я не знаю, гостиничный клерк.

Мартин рассмеялся.

— Это большое место, У них кучи гостиничных клерков. Да и вообще, твой рейс задержали. Разве это преступление?

На стоянке они отыскали автомобиль, взятый им на прокат, и когда они уже направлялись к городу, он сказал.

— Детишки в порядке?

— У Мисти насморк. А твои?

— Все хорошо, я думаю.

Она поколебалась, зная, что ей не стоит спрашивать об этом, но не в состоянии сдержать свое любопытство спросила: — Что ты ей сказал?

— Кому? Джин?

— Да.

— Бизнес, — на минуту он замолчал. Разговаривать о том, как он обманывает свою жену, почему-то доставляло ему гораздо больше неудобства, чем то, что он не был ей верен. Вдали от нее он постоянно чувствовал вину, боялся ее, как будто она должна была с минуты па минуту узнать все. С ней и с ее постоянными придирками, командованием, он не мог дождаться, чтобы сбежать подальше. Ночь за ночью он лежал без сна, мучаясь, мысленно занимаясь любовью с любой хорошенькой молодой девушкой, встреченной им за день.

Он сказал;

— У меня есть прикрытие банка.

— Банка? — глаза Нэнси расширился

Он кивнул.

— Моего босса вдобавок.

— Здорово.

— Я наплел, ему с три короба насчет того, что сестра больна и не хочет, чтобы Джин знала. Так что, если она позвонит, он скажет, что я отсутствую по делам, — именно то, что я ей сказал.

— Но, Мартин, твой босс знает, что это не так. Как ты уладил это с ним?

Он ухмыльнулся.

— Он знает, что мне известно про его подружку, — и тут же пожалел об этом. Лицо ее помрачнело. Он быстро добавил: — Во всяком случае, у меня есть несколько дней, — и взял ее за руку.

Умиротворенная, она склонила голову на его плечо. Защищённый автомобилем и стеной безликого движения вокруг них на улице, он почувствовал себя в безопасности. Сердце его стучало тяжело, он жаждал ее. Он положил руку ей на бедро и вспомнил, что последний раз он был с ней, не считая той девки в Детройте, которой он заплатил. Джин не позволяла дотрагиваться до себя вот уже более восемнадцати месяцев.

В отеле у регистрационного стола, когда он попросил ключ, клерк оказался тем же самым, которому он сдавал его утром, и удостоил его и Нэнси бесцветным взглядом. Только на мгновенье, но тем не менее. Мартин почувствовал, что необходимо что-то сказать, и слова вылезли спотыкаясь и совершенно не те, что нужно. Это он почувствовал сразу, как только открыл рот.

— Ну, вот, наконец, она и приехала, Рейс аж с девяти вечера, а она только приехала. Ну, что скажешь?

Слабая улыбка клерка была понимающей. Ключ зазвенел по столу, брошенный без малейшего следа вежливости. Нэнси потянула его за руку, смущенная, торопясь побыстрее увести его прочь. Наверняка всякому ясно, что они не женаты. Жена обычно не появляется в номере своего мужа в десять утра. Что бы вы там не напридумывали. Но это может сделать та, которую только что подцепили.

В лифте они были наедине и она прошептала:

— Как наша фамилия?

— Тэрнер, — Мартин почувствовал, как пот стекает из подмышек по его ребрам. Все закончилось, они в безопасности. По крайней мере, на какое-то время. Пока не придется регистрироваться в другом месте. Он улыбнулся, обнял ее за плечи и поцеловал.

— Мы позавтракаем. Может быть, тебе захочется принять душ, Я еще не успел ни побриться, ни всего остального, только вскочил и сразу кинулся в аэропорт.

— Я только сегодня утром приняла душ перед отъездом.

— Ну, ты всегда можешь принять еще один, — он выжал смешок, внезапно осознав, что она сопротивляется. Но почему? Зачем же она тогда притащилась? Он снова украдкой бросил взгляд на ее одежду. Черт, она выглядит так провинциально. Неужели она не могла одеться хоть немного свободнее, может быть спортивнее!

Словно прочитав его мысли, она сказала;

— Я оделась специально для поездки. Чтобы успокоить Эдди. В сумке у меня есть кое-что получше. Куда мы направляемся?

Мартин успокоенный сказал:

— Куда-нибудь на север. На природу.

Когда они выходили, она смущенно улыбнулась.

В ожидании кофе она поддерживала невидимую дистанцию между ними, осматривая номер и болтая о пустяках. Место было бесцветное, ковер слегка потерт, мебель стандартная и устоявшийся запах пота. — Что ты делал прошлой ночью?

— Ничего особенного.

— Но ты должен был хоть что-то делать.

— Пропустил стаканчик в баре. Посмотрел фильм,

— Что за фильм?

— Не знаю. Какой-то вестери. Они все похожи.

Смотрел он сексфильм. Дважды. И узнал кое-какие штучки. Конечно он не будет сразу торопиться с этим, но через денек уломает ее испробовать что-нибудь другое. Черт, если девчонки могут делать это перед камерами, для глаз зрителей, она вполне может проделать это с ним наедине.

Когда прибыл официант с их заказом, она спросила:

— А, может, мы отправимся прямо к проливу?

Она имела в виду Мэкинэс, узкую полоску воды между озером Мичиган и озером Гурон, отделявший южный полуостров Мичигана от его северной части.

— Конечно.

— Я никогда не видела этот мост.

Но она представляла его себе: огромная изогнутая линия, соединяющая две покрытые лесом точки земли, подобная нити из стали и бетона, невероятно высоко над землей.

Она поднялась и выглянула на суетившуюся внизу улицу.

— Мне бы этого очень хотелось.

— Если ты хочешь, мы двинемся прямо к границе, — сказал Мартин. — Солт Сайт Мари, а то и до Канады. Ты когда-нибудь видела озеро Верхнее?

— Нет.

Он отер губы от кофе и придвинулся к ней.

— Может примем душ, а?

— Но, Мартин, я же сказала тебе. Я уже приняла.

— Ох, ну ладно тебе. — Он протянул руку и расстегнул молнию на спине ее платья. Ноги его внезапно стали ватными, в голове зашумело. Возбуждение.

— Пожалуйста, Мартин.

Он поцеловал ее, и спустил платье с плеч, потом бретельку лифчика.

— Тебе обязательно нужно напяливать эти проклятые доспехи? Все уже давно отказались от них. Он высвободил одну из ее грудей и прижался к ней ртом. Она отпихнула его голову и отшатнулась, прикрываясь.

— Мартин…

— В чем дело?

— Сейчас середина утра.

— И что из этого? Нам не надо выписываться до полудня.

— Но как же мы доберемся до Солт Сент Мари, если отправимся так поздно?

— Успеем.

— Пожалуйста, Марти, — она подняла на плечи платье. Пожалуйста, не сейчас.

Он отступил оскорбленный и сердитый.

— Прости меня, — сказала она, — Это просто… просто я как-то не так себя чувствую сейчас. Я ведь только что рассталась с детьми и… — она беспомощно замолкла. — Я хочу сказать, мы ведь можем подождать до вечера?

Эдди в это утро набросился на нее, и ей была неприятна сама мысль о мужчине. Даже о Мартине.

Мартин сказал с горечью:

— Конечно. Я просто подумал, может и ты меня немножечко хочешь. Уже месяц прошел. Мне кажется, нет ничего ненормального, если девушка тоже хочет парня, разве не так? Вот я и подумал, что может быть и ты…

Он тяжело побрел в ванную и через минуту послышался шум воды. Нэнси почувствовала биение крови в ушах и ощутила себя такой ненужной и виноватой. Но почему им так необходимо заниматься любовью в первые же минуты свиданий, как только они остаются одни. И каждый раз одно и то же. Раздевайся и притворяйся, что принимаешь ванну или душ, это просто повод для того, чтобы все не выглядело так уж откровенно. А потом прямо в постель.

Она знала почему. По крайней мере, думала, что знала. Гнетущее, приводящее в отчаяние почему, поднимающееся почти у половины всех женщин. И это знание делало мрачный номер еще мрачнее, а улицу внизу серой и страшной и людей на ней зловещими. Она попрощалась с Эдди и детьми и поспешно двинулась по своей собственной улице в серость рассвета. Этот побег украдкой от собственной неверности и существования Мартина. А Мартин взял и как-то испортил все своим стремлением к ней.