Спираль Эолла. Часть первая. Четыре сердца в одном - Виктор Вассбар

На бархатной траве, в тени разлапистого кедра сидела прекрасная принцесса. Счастливая улыбка озаряла её лицо, а в глазах светился огонь свободы.

Дав своему «похитителю» минуту на отдых, она произнесла: «Пора идти, нас ждёт долгая дорога, – потом хитро посмотрела на него и указала рукой на невысокую кучу лапника.– Здесь ждёт тебя сюрприз».

Сюрпризом оказалось утерянное Вивасом оружие. Увидев его удивлённые глаза, девушка сказала, что самки нашли его возле ямы, в которую он упал, а так как оружие не заинтересовало их, то отдали его ей.

– Сюда я принесла его в надежде, что оно когда-нибудь пригодится, и не ошиблась, – договорила она и вновь поторопила Виваса, сказав, – пора!

Пробираясь по малозаметным тропам, девушка уверенно шла в одном направлении. Прошёл час, она молчала, лишь изредка оборачивалась назад, как бы проверяя, идёт ли за ней её похититель. Молча следовал за ней и Вивас, и хотя он не полностью доверял ей, но был спокоен. При нём было оружие, и в случае опасности он мог его применить. Лёгкое движение правой рукой и всё живое будет парализовано в радиусе километра.

Шло время, давно бы надо было сделать привал, но девушка не только не сбавила шаг, а пошла ещё быстрее, при этом стала поторапливать Виваса, который стал заметно отставать. И когда ему показалось, что сил осталось на несколько шагов, лес раздвинулся и открыл его взору большую округлую поляну, на которой отливал серебром межпланетный галактический корабль.

«Откуда?.. – воспрянув, хотел проговорить он, но замер и лишь тихо произнёс. – Они!» – Примерно в километре от беглецов из леса выходила большая группа элопитеков.

– Бежим, – крикнула девушка, но было поздно. Самки увидели их и отрезали путь к спасению. – Стреляй! Стреляй поверх меня? – поняв, что иначе невозможно достигнуть корабля, вновь крикнула она и распласталась на траве.

Вскинув оружие, Вивас выстрелил. Густая матовая струя дыма взвилась вверх, это самки элопитеки, секунду назад угрожавшие двум слабым созданиям – людям, превратилась в атомы, образовав широкий коридор. Вивасу было больно видеть эту жуткую картину гибели живых существ, но жизнь слабой беззащитной девушки и его жизнь были дороже жизни полулюдей, полуживотных. Смерть элопитеков дала возможность беглецам приблизиться к спасительному убежищу и укрыться в нём.

– Наш путь свободен ценою жизни несмышлёных диких людей, но другого выхода у нас не было! Да, простит на Великий Разум! – искренне, без показного сожаления, проговорил Вивас, помог девушке приподняться и, держа её за руку, пошёл к кораблю.

Лишь только закрылись створки входного люка корабля, девушка руками обвила шею Виваса и, глядя в его глаза светящимся от счастья взглядом, воскликнула: «Как долго я ждала этот день!»

Растерявшись от столь пылкого порыва нежности своей спасительны к своей ничем непримечательной, как он считал, особе, Вивас замер. Не зная, что предпринять, как ответить, он отстранил её от себя, но, увидев в её глазах растерянность, невысказанность и желания сочувствия и понимания, вспыхнул стыдливым румянцем и коротко проговорил:

«Я счастлив вместе с тобой».

Но не всё в глазах юной прелестной девушки увидел молодой мужчина, не всё понял, о чём они сказали. Девушка была юна и не умела скрывать свои чувства, а Вивас хоть и был уже не юношей, а мужчиной, но ещё не мог понять по глазам состояние её души. Если бы он мог читать её глаза, то, возможно, понял, что незаслуженно оскорбил самую нежную и чуткую душу.

(Так думаю я, посторонний наблюдатель. Возможно, Вивас всё видел, но понимал по—своему её взгляд. Возможно, он всё ещё не доверял своей невесть откуда появившейся спасительнице. Стойбище диких людей и суперсовременная девушка никак не вязались с тем, что пришлось пережить Вивасу буквально несколько минут назад).

Её глаза выразили недоумение и надежду, обиду и веру, беззащитность, боль и любовь. Человек с такими глазами, сколь долго бы он ни находился в неволе (жизнь девушки в среде дикарей иначе нельзя было назвать), не мог потерять человеческих чувств и веру в равного себе. Поэтому она открыто посмотрела в глаза Виваса и спокойно проговорила: «Я понимаю тебя. Ты вправе не доверять мне, но знай, я делала всё, чтобы не только сохранить тебе жизнь, но и освободить из плена, как тебя, так и себя».

– Кто ты? Как оказалась среди дикарей? И откуда здесь этот корабль? – не особо вдумываясь в слова девушки, выпалил он череду вопросов и подозрительно посмотрел на неё.

– Не уверена в том, что моё имя, которое, возможно, кое—кто ещё помнит на этой планете, даст ответ на твой первый вопрос, поэтому предлагаю пройти в видеозал, где ты всё узнаешь обо мне, моей семье и моей планете, – тихо ответила девушка и подошла к лифту.

Устыдившись своей грубости, Вивас осторожно приподнял лицо девушки, заглянул в заблестевшие от слёз глаза и нежно коснулся их губами.

Открытой и чистой душой, не потерявшей веру в искренность и добродетель, прижалась она, забывшая ласку и любовь, к Вивасу и, не пытаясь сдерживать трепет своего тела, прильнула алыми губами к его щетинистой щеке.

– Ты не знаешь, не знаешь, как счастлива я, как счастлива и спокойна с тобой! – отняв губы от лица Виваса, торопливо зашептала девушка. – Не знаешь, как долгие десять лет царственного плена я ждала тебя, рисуя мысленно твой образ, образ моего спасителя! Давай, давай сядем вот сюда, – указав кивком головы на биодиван, – я всё расскажу о себе.

– Да! Мне хочется знать, кто ты, но прежде следует поискать что-нибудь из одежды. Моя нагота не располагает к беседе, да и тебе надо надеть более скромное и удобное платье.

– А это тебе не нравится? – от удивления расширив глаза, проговорила девушка. – Я специально надела его для тебя. Раньше я никогда не носила одежду.

– То было раньше, а сейчас мы возвращаемся в цивилизованный мир и надо привыкать к ней.

– Возвращаемся, но на чём?

– Конечно на этом корабле, но прежде найдём моего друга.

– Это не возможно.

– Что не возможно? Взять моего друга?

– Не возможно улететь. Корабль не исправен.

– Не… не… – протянул Вивас и бросил в иллюминатор мимолётный взгляд.

На корабль надвигалась бурая волна, подгоняемая колышущейся массой самок—элопитеков. Приглядевшись к ней, Вивас увидел самцов, несущих на хилых плечах ветви деревьев.

– Ты о чём? – не уловив смысл вопроса, спросила девушка и перевела взгляд в направлении взгляда Виваса.

– Что они собираются делать? Выкурить нас огнём?

– Это их тактика! – спокойно посматривая сквозь иллюминатор за действиями элопитеков, ответила девушка. – Их обычная тактика выкуривания огнём, но не стоит беспокоиться, здесь мы в полной безопасности.

– Я это прекрасно понимаю и всё же… ну, хорошо, забудем о них. Так о чём же я говорил? Ах, да! Об одежде. Пойду, поищу, что-нибудь для тебя и оденусь сам.

Через непродолжительное время, держа в руках несколько комплектов женских комбинезонов, Вивас предстал перед девушкой, – Это всё, что мне удалось отыскать. Надеюсь, ты подберёшь из всего этого, складывая к её ногам одежду, что-нибудь по своему росту.

Широко раскрытыми голубыми глазами смотрела девушка на молодого стройного мужчину в облегающем лётном комбинезоне и с трудом верила, что перед ней именно тот человек, который совсем ещё недавно был пленником элопитеков. Бурно забилось её сердце, впервые пробуждая женские чувства, и алые губы раскрылись в жажде мужского поцелуя, но глаза Виваса не увидели, а сердце не почувствовало первой девичьей страсти.

– Что же ты стоишь? Выбирай комбинезон! – увидев, что девушка даже и не думает переодеваться, сказал он и отвернулся, но даже и тогда не услышал шелеста снимаемых ею одежд.

– Почему ты не смотришь на меня? – вдруг услышал он неожидаемый вопрос и растерялся, пролепетав первое выскочившее из головы:

– Я… я… я думал…

Не поняв его невразумительный ответ, а может быть, осмыслив его по-своему, девушка опустила голову, и сквозь навернувшиеся слёзы проговорила:

– Неужели я так же уродлива, как самки стойбища?

И тут Вивас вспомнил слова девушки, «раньше я никогда не носила одежду», и понял, что ей не знакомо чувство стыда. «О, Боже! Она приняла мои действия за оскорбление», – мысленно проговорил он и повернулся к ней лицом.

– Ты красива и даже более того, прекрасна, но… как бы тебе объяснить, – в задумчивости, сжав подбородок, – в обществе малознакомых мужчин девушки не снимают с себя одежду, не ходят обнажёнными.

– Пусть не снимают, пусть не ходят, но если ты вновь отвернёшься, я не притронусь к тому, что ты принёс. Я прекрасно обходилась без этого, – ткнув маленькой босой ножкой комбинезоны, – и без этого, – резкими движениями рук сорвав украшения и прозрачное платье. – Обойдусь и в дальнейшем, – проявив твёрдость характера, проговорила она.