Газета Завтра 209 (48 1997) - Газета Завтра

М. ВОЛЧКОВА

О РОЛИ "СЛАБОГО ИМПУЛЬСА" ( ЭКОНОМИКА )

А. Батурин

27 октября - Обвал на фондовом рынке Гонконга.

10 ноября - Председатель Федеральной резервной системы А.Гринспен заявил, что результатом кризиса в странах ЮВА будет некоторое замедление темпов экономического роста США, - это он считает положительным моментом.

18 ноября - Правительство Японии объявило, что не намерено расходовать госсредства на поддержку банков. Иена упала к доллару до самого низкого за 5 лет уровня.

24 ноября - Центробанк обнародовал “черный список”, в который попали 11 крупнейших западных банков. Российским банкам рекомендовано воздерживаться от сотрудничества с ними.

25 ноября - Ряд крупных западных банков решил продать половину из имеющихся у них 20 млрд. долл. российских гособлигаций.

27 ноября - Сорван аукцион по продаже Восточной нефтяной компании. Из запланированых на II полугодие 11-12 трлн.р. доходов от приватизации бюджет получит чуть больше половины. Это делает нереальными планы Кабмина погасить до конца года долги по зарплате.

Уже месяц российские финансы, а вместе с ними и наши доблестные денежные власти, стоят в довольно унизительной, можно сказать, неприличной позе. Мы уже как-то привыкли говорить о “финансовой стабилизации”, как о свершившемся и бесспорном факте, - о побежденной инфляции, о стабильном рубле. Хотя большинство смутно подозревало, что здесь что-то не так, что румянец у нашего рубля имеет несколько иное происхождение, чем хотелось бы, но на этом старались не сосредотачиваться. На фоне “стабильных” финансов уже и внутренние проблемы казались не такими уж неразрешимыми, несмотря на то, что они, эти проблемы, “почему-то” все время нарастали.

И вот кризис… Первая волна, вторая, третья. Гонконг, Нью-Йорк, Бразилия, Южная Корея, Япония, Лондон, снова Нью-Йорк. Разборки на самом высоком уровне, диверсии, в которых мобилизованы сотни миллардов долларов, потери - десятки миллиардов долларов.

Финансовые масштабы у нас, конечно, несопоставимы, и вмонтированы мы в мировую систему только одним, самым слабым своим местом, да и то как-то косо. И тем более обидно ждать с минуты на минуту, что наш родной плотик “финансовой стабилизации” вот-вот смоет и унесет болтаться где-то по просторам мировых финансов. А вместе с ним исчезнут и слабые надежды на решение острейших социальных проблем, на удержание минимальной политической стабильности. На этом фоне разговоры, что “зато мы теперь стали, как все”, звучат уже совсем дико.

А ведь то, что мы сегодня наблюдаем в мире - это отнюдь не такой уж глубокий катаклизм в мировой экономике. Это всего лишь промежуточная корректировка мировой финансовой системы, сферы в значительной мере виртуальной и служебной.

Эта сфера получила самостоятельное существование и накрыла собой мировую экономику не так давно, за несколько послевоенных десятилетий. В первом своем варианте она развернулась как империя доллара, который заменил собой золото, став мировой резервной валютой. Америка тем самым получила право и возможность экспортировать не только товары, но и собственные ценные бумаги, долги. Так была опробована в мировом масштабе первая система, через которую ресурсы перекачивались уже не в режиме классического эквивалентного обмена, а в долг. И оказалось, что при определенных условиях долг этот никто почему-то не спешил предъявлять к оплате.

Но монополия “на халяву” была недолгой. Она тут же стала оспариваться возникающими один за другим региональными финансовыми центрами, которые оттягивали у доллара свою долю мирового финансово-спекулятивного потенциала. И сегодня уже очевидно, что на смену мировой долларовой империи в ближайшие десять лет придет новая конфигурация финансового пространства, составленная из трех региональных валютных систем: американской, европейской и азиатской. Как они будут устроены, и кто будет верховодить в каждой из этих систем, еще до конца не ясно. Выяснение это и разворачивается сегодня на наших глазах в формах весьма эффектных и даже драматичных. Идет схватка за роль “банкомета” за каждым из этих игровых столов.

Что касается европейского региона, то его перспективы более или менее ясны (хоть и не бесспорны). Европа на полных парах идет к введению с 1999 г. единой европейской валюты. Есть основательные сомнения лишь относительно Лондона, который занимает промежуточную позицию между европейской и американской финансовыми системами.

США же пока пытаются распространить организационно-финансовые структуры Северо-американского общего рынка (НАФТА), куда сегодня входят Канада, США и Мексика, на Южную Америку. Но здесь они наталкиваются на довольно жесткий отпор южно-американских государств, предпочитающих крепить свою собственную систему интеграции, МЕРКОСУР. Во всяком случае, октябрьский вояж Клинтона по странам Южной Америки был самым невежливым образом сорван.

Еще менее определенным представляется расклад сил в азиатском регионе. Там до сих пор нет явного лидера. Экспортная ориентация экономик большинства “новых индустриальных стран” Азии в последнее время начинает давать сбои, а претензии Японии на роль регионального лидера сегодня убедительно оспариваются Гонконгом (теперь Китаем). Система регионального азиатского сотрудничества находится в процессе становления, в расплавленном текучем состоянии с неясными границами. Региональный товарооборот только начинает складываться, - пока большинство стран региона ориентированы в своей экспортной политике больше на США, чем друг на друга. Этому региону еще предстоит заложить основы топливно-энергетической и транспортной инфраструктуры и решить проблемы производственно-технологической независимости.

Неясностей, таким образом, еще очень много, но время поджимает. Дело в том, что к началу нового тысячелетия будет в основном исчерпана инерция экономического подъема и в Америке, и в Европе, и в Японии. Фаза подъема и так беспрецедентно растянулась. Период экспансии и роста должен смениться периодом сосредоточения и модернизации, формирования новых региональных плацдармов, на которых и будут закладываться компоненты нового роста, компоненты конкурентных преимуществ для грядущего этапа мировой гонки.

Поэтому-то и прокатилась волна последних предстартовых корректировок в недрах мировой финансовой системы. Здесь действуют опытные гладиаторы: они знают, как перед схваткой сбить дыхание противнику, лишить его морально-политического перевеса, кредита, перетянув часть его на себя, получив тем самым стартовую фору.

Первыми ударили американцы в направлении Гонконга-Китая. Вероятнее всего, этот удар был согласован с Японией, поскольку она кровно заинтересована сбить потенциал с набирающего мощь второго азиатского центра, опертого на Китай, и имеющего, кстати говоря, выраженный антиамериканский вектор.

Гонконгский доллар не шелохнулся. Трудно сейчас сказать, каких валютных затрат это стоило гонконгским финансовым властям и Китаю. Эта атака рикошетом ударила по Нью-Йоркской фондовой и валютной биржам, спровоцировав обвал акций и ослабив доллар. Участвующие в атаке фонды, в частности фонды Сороса, потеряли несколько миллиардов долларов, но американские биржи быстро пришли в себя. Этот первый результат, несомненно, был рассчитан, - американским финансам нужна была корректировка излишне перегретого и переукрепленного доллара, чтобы “охладить” американскую экономику и плавно перевести ее в фазу неизбежного циклического спада.

Одновременно второй удар американские фонды направили на непокорную и гораздо более слабую Бразилию. И ей, видимо, придется заплатить за свою слабость не только десятком миллиардов долларов, но и своей пенсионной системой.

Гораздо более болезненный рикошет от атаки на Гонконг пришелся на экспортно-ориентированные “азиатские тигры”: Южную Корею, Таиланд и др. Финансовые потрясения там спровоцировали банковский кризис в Японии. А поскольку Япония очень глубоко интегрирована в финансовую империю доллара, ее банковский кризис запустил вторую волну обвалов на финансовых площадках Лондона и Нью-Йорка. Это падение вызвало тревогу не только в Нью-Йорке, но и в Европе. Франция и Германия предприняли меры по поддержанию доллара, ибо они никак не заинтересованы в такой форсированной дестабилизации существующих валютных отношений накануне сложного и болезненного процесса запуска новой евровалюты. Но сам главный источник дестабилизации, Япония, не спешила откликнуться на требования США срочно погасить свой банковский кризис ценой государственных валютных резервов. Не получив на первой волне кризиса пальмовой ветки регионального лидера, Япония начала свою игру. И не исключено, что она решится на то, чтобы инициировать третью волну мирового кризиса, разрешив своим банкам сбросить американские казначейские облигации. А это грозит уже результатами, на которые американцы явно не рассчитывали: ослабление их позиций как на американском континенте, так и в отношениях с Европой, в частности, в плане ее влияния на Лондон.