Арбалет - Геннадий Дорогов

– Да не волнуйтесь вы так! Скоро всё узнаете.

Когда в кабинет вошёл Вершин, Чанов сидел у окна. Оба посетителя были страшно удивлены, увидев друг друга. Уловка следователя сработала: с самого начала Вершин был выбит из колеи. Допрос начался, и до Ильи Васильевича постепенно стало доходить, в чём тут дело. Его лицо исказила гримаса ненависти. Несколько раз он вскакивал с места и что-то кричал, но следователь тут же осаживал его. На Вершина было жалко смотреть: его била дрожь, лицо покрылось красными пятнами. Васильеву казалось, что будет не трудно выжать из него признание, а также показания против Малькова. Но Юрий Петрович вдруг проявил завидное упрямство. Предавать друга он не мог и не хотел.

– Все эти убийства…. Нет, это не Мальков. Он на такое не способен, – упрямо повторял Вершин.

– Откуда у вас такая уверенность? – спросил Васильев.

– Я слишком хорошо знаю Вадима. Он добрый, порядочный, законопослушный человек.

– Хорошо знаете? – усмехнулся следователь. – Два дня тому назад вы даже вспомнить его не могли.

– Я… ах, да… видите ли…

Допрос продолжался. Васильев вдруг поймал себя на мысли, что ему жаль подследственного. Слабый, затурканный жизнью человек. Как же он решился на такой отчаянный поступок? В его отношениях с начальником многое прояснилось. Следователь с неприязнью взглянул в сторону потерпевшего. Чанов был ему неприятен. Вот такие упыри и доводят людей до крайности. Васильев уже жалел о том, что пригласил его на допрос. Не поступи он так, Вершина можно было бы отпустить, а дело его замять. Какой он, к чёрту, преступник! Скорее, жертва. В тюрьме такому не выжить. Но теперь уже ничего нельзя было изменить. Непременно возникнет скандал с серьёзными последствиями. А при таком исходе, капитан, никогда ты не станешь майором. Значит, остаётся только одно – доводить дело до конца.

Закончив допрос, следователь сказал:

– Вот здесь распишитесь о невыезде из города. Ждите очередного вызова на допрос. А пока свободны.

Вершин направился к двери. Чанов тут же вскочил на ноги.

– Почему вы отпускаете его? – закричал он. – Немедленно заключите под стражу! Он же убийца!

Васильев повернулся к нему и сказал с нескрываемой злобой:

– У себя в кабинете орите. А здесь я начальник.

Юрий Петрович медленно брёл по улицам, почти не осознавая, куда идёт. В висках набатом стучала кровь. И лишь когда он уже ступал по бетонным плитам бульвара, в голове немного прояснилось.

– Ничего-ничего! Всё не так страшно, – убеждал он себя. – Вот сейчас присяду на скамейку и успокоюсь.

Он взглянул вверх, словно ища поддержки у неба, но оно было сплошь затянуто тучами. Юрий Петрович направился к скамейке.

– Что и говорить, дело серьёзное, – продолжал он бормотать себе под нос. – Но нельзя паниковать, нельзя хоронить себя раньше смерти. Я пока ещё жив. Я пока ещё на свободе. Значит, всё поправимо. Безбрежная гладь океана…

Он упал, не дойдя до скамейки двух шагов. Здесь, в двух шагах от бульварной скамьи, Юрий Петрович Вершин навсегда избавился от всех своих проблем. Мимо проходили люди, искоса бросая взгляды на лежащего человека. Одни думали, что валяется пьяный; другие ничего не думали, просто проходили – и всё. Да и, в конце концов, какое всем нам дело до тех, кто упал?

Ленивый сентябрьский ветер медленно гнал по плитам первые опавшие листья.

Родинка

У майора Васильева настроение было испорчено с самого утра. На утреннем совещании шеф прилюдно устроил ему разнос. Нет, он не кричал – полковник очень редко повышал голос на подчинённых – но каждое его слово, сказанное спокойным тихим голосом, било как плеть. В заключение он нанёс нокаутирующий удар:

– Помнится, Олег, раньше ты работал лучше. Когда ещё был капитаном.

Звание майора Васильев получил девять месяцев тому назад после раскрытия серии убийств, связанных с применением самодельного арбалета. То дело тоже начиналось нелегко, со скрипом, но в итоге было успешно завершено. И хотя оно не обошлось без нервотрёпки и моральных издержек, но, в конце концов, принесло Васильеву очередное звание и должность начальника отделения. А теперь, выходит, он не оправдывает оказанного доверия. Попробуй-ка, оправдай это доверие, когда на тебя одновременно навешивают десяток дел.

Дверь в кабинет приоткрылась, и в образовавшемся проёме появилось молодое лицо оперативника.

– Разрешите, Олег Сергеевич!

– Ну, что у тебя? – проворчал Васильев. – Опять труп в иномарке?

– Как, вы уже знаете? – удивился молодой опер.

– Да ничего я не знаю! – Васильев от досады махнул рукой. – Ну, какую новость ты мне ещё мог принести? О том, что китайцы побывали в космосе?

Убийства владельцев дорогих иномарок начались два месяца назад, в мае. Конечно, подобные убийства совершались и прежде, но по другим мотивам: либо с целью завладения автомобилем, либо выполнялся заказ на устранение конкретного человека. Здесь же был налицо элементарный мелкий грабеж. У погибших пропадали деньги и дорогие вещи. За какие-то два месяца шесть убийств. Нет, теперь уже семь. Именно эта цепочка преступлений доставляла больше всего неприятностей Васильеву и его коллегам по работе. Самое досадное, что не было никакой серьёзной зацепки. Характерный почерк преступлений говорил о том, что все они совершены одним лицом или одной группой лиц, но одни и те же «пальчики» в разных машинах обнаружить не удалось.

Васильев тяжело вздохнул:

– Что-нибудь уже известно?

– Практически ничего, – ответил старлей. – Только что сообщили об этом.

– Ну что ж, Костя, поехали на место происшествия, – сказал Васильев, поднимаясь из-за стола.

Чёрную спортивную «Тойоту» обнаружили на обочине дороги возле соснового бора на правом берегу Томи. Водитель сидел, откинувшись на спинку сиденья. Его посиневшее лицо с широко раскрытыми глазами и ртом не оставляло сомнений, что преступник опять применил яд, парализующий органы дыхания. Оперативная группа производила осмотр места происшествия. Медицинский эксперт осматривал труп. Оперуполномоченный старший лейтенант Костя Логов подошёл к Васильеву и сказал:

– На полу машины мы нашли бумажник и обрывок золотой цепочки. В бумажнике пластиковая карточка и водительские права на имя Мирохина Ильи Петровича. Денег нет. На безымянном пальце правой руки след от кольца, на среднем пальце – след от перстня. Я уверен, что убийство совершено с целью ограбления.

– Возможно, ограбление инсценировано, – заметил Васильев и спросил. – Что ещё нашли?

– В кармане пиджака обнаружена записная книжка с адресами и телефонами.

В этот момент к ним подошёл медицинский эксперт.

– Предположительно, смерть наступила вчера в период с девяти до одиннадцати часов вечера, – сообщил он. – Точнее пока сказать не могу.

– Так-так, – Васильев поскрёб подбородок. – Вот что, Костя: первым делом опроси близких погибшего. Возможно, им что-то известно о том, с кем Мирохин вчера вечером планировал встретиться. Потом займись записной книжкой – поговори с людьми. Должна же быть, чёрт возьми, хоть какая-то зацепка! К концу дня доложишь о результатах.

– Побойтесь Бога, Олег Сергеевич! – воскликнул оперативник. – Здесь работы на неделю.

– Нет у нас этой недели, – отрезал Васильев. – Дадим тебе помощников – и за дело!

Вечером старший лейтенант Логов докладывал:

– Жена Мирохина сказала, что вчера вечером они крепко повздорили, после чего муж ушёл, хлопнув дверью. Похоже, у них в семье были серьёзные проблемы. Теперь о записной книжке. Один из её абонентов, Мусин Аркадий Викторович, оказался близким другом погибшего. Вчера вечером в начале восьмого Мирохин позвонил ему, предложил развеяться: снять девочек, затариться вином и забуриться куда-нибудь на ночь. Мусин отказался, сославшись на занятость. Тогда Мирохин сказал, что поедет один.

– У них были свои места, где они знакомились с женщинами: кафе, рестораны или что-нибудь ещё? – спросил Васильев.

– Они пользовались услугами проституток, – ответил Логов. – Проезжали по проспекту Ленина и выбирали приглянувшихся девчонок.

– Да, не густо, – сказал Васильев. – Но всё же лучше, чем совсем ничего.

Он ещё не определился с планом расследования, поэтому решение проехать вечером по проспекту Ленина было принято интуитивно. Васильев неторопливо вёл машину, приглядываясь к стоящим у обочины «жрицам любви». Чуть ниже остановки «кинотеатр «Юбилейный» стояли три девушки, чьё одеяние не вызывало сомнений в роде их занятий. У одной из них верхнюю половину лица закрывали огромные тёмные очки. Почему-то именно эти очки привлекли внимание Васильева. Он остановил машину и опустил правое боковое стекло.