Арбалет - Геннадий Дорогов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тайник, который он оборудовал в антресоли над входной дверью, мог надёжно укрывать арбалет от жены или дочери, но милиция в случае обыска его бы там легко обнаружила. Поэтому, уложив своё сокровище в сумку, Вадим отнёс его к своему лучшему другу Юрию Вершину с просьбой взять эту сумку на хранение и с убедительной просьбой не совать в неё свой нос. Юра жил один в своей маленькой однокомнатной «хрущёвке». После бесконечных скандалов, в основе которых лежало отсутствие денег, жена развелась с ним и уехала в деревню к матери, забрав с собой сына. Юра охотно согласился оставить эту сумку на некоторое время у себя. Но, как всем известно, просьба не совать куда-либо свой нос неизбежно вызывает острейшее желание этот самый нос туда сунуть. И едва Вадим успел вернуться домой, как жена тут же позвала его к телефону.
– Вадька! Ты что, совсем сдурел?! – Юра кричал так, что Вадиму казалось: слышно не только его семье, но и соседям за стеной.
– Да тихо ты! – он покрепче прижал трубку к уху, настороженно озираясь. – Подожди меня, сейчас приду. Тогда и поговорим.
Он опять отправился к Вершину, купив по дороге бутылку водки для лучшего взаимопонимания. Пока готовили закуску и разливали водку, Юра молчал и заговорил лишь, когда они выпили по первой стопке.
– Вадик, как же это? Я и представить себе не мог, что ты способен убить человека.
– Юра, ну чего ты всполошился? Я ведь хороших людей не трогаю. А без этих мерзавцев мир только чище станет.
– Но мы не судьи! Какое право мы имеем решать чью-то судьбу?
– А мы вообще какое-нибудь право имеем? – разозлился Вадим. – Мы живём так, словно перед всеми виноваты и всем должны. Это мы всегда уступаем дорогу и место в транспорте. Это мы жалобно просим, когда надо требовать своё. А они не просят! Они нагло берут и своё, и наше. И попробуй перейти им дорогу – растопчут и не оглянутся.
Юра помолчал, прежде чем продолжать спор.
– Ну, а о себе ты подумал? Неужели не понимаешь, какую опасную игру затеял? Чем рискуешь, подумал?
– Юра, да очнись же ты, наконец! Кто из нас с тобой больше рискует? Посмотри, как ты живёшь: денег ни на что не хватает, семью потерял, на работе начальник со свету сживает. Сам же говорил: хоть в петлю лезь. И ведь полезешь! А я – нет! Я теперь на неприятности смотрю сквозь прицел арбалета.
Юра ничего не ответил. Они молча допили водку и расстались.
* * *Милиция нагрянула через три дня. В поисках оружия квартиру буквально перевернули вверх дном. Та же участь постигла гараж. После обыска Вадима Михайловича посадили в машину и увезли с собой, оставив двух перепуганных женщин в разгромленной квартире.
Допрос длился четыре часа. Вадим Михайлович был совершенно вымотан. Он держался из последних сил, чудом избегая расставленных следователем ловушек. Перед тем, как отправить его в камеру, следователь сказал:
– Зря упираетесь. Мы и не таких орлов раскалывали. Подумайте над этим.
* * *Начальник технического отдела был не в духе, поэтому распекал своего подчиненного, не стесняясь в выражениях. По правде сказать, повод для недовольства был ничтожный, но надо же было на ком-то отыграться. Тот факт, что перед ним сидит живой человек, имеющий нервную систему и самолюбие, начальника ничуть не волновало. А сидящий напротив него Юрий Петрович Вершин уныло смотрел в пол, думая о том, до какой же степени ему всё это осточертело. Хоть в петлю лезь. «И ведь полезешь!», – вспомнил он слова Вадима. Так что же получается? Выходит, Вадька прав: чего бояться тому, кто раздумывает, не надеть ли на шею верёвку? Эта мысль показалась Юрию такой забавной, что он невольно усмехнулся.
– Вы что, смеётесь надо мной? – взревел начальник.
– Нет-нет, что вы! Я вас внимательно слушаю, – ответил Юрий Петрович, прикидывая, куда было бы лучше всего послать стрелу, чтобы рот вышестоящего хама закрылся навсегда.
* * *Следователь по особо важным делам капитан Васильев готовил план очередного допроса, когда раздался телефонный звонок.
– Олег Сергеевич, зайди ко мне, – прозвучал в трубке голос полковника.
Васильев отложил бумаги и пошёл в кабинет начальника.
– Слушаю Вас, Иван Егорович.
– Вот что, Олег Сергеевич, – сказал полковник, – есть подозрение, что по делу «робин гуда» мы взяли не того человека.
– Что такое?! – невольно воскликнул капитан. – Опять жертва? Кто на этот раз?
– Некто Чанов Илья Васильевич. Только что сообщили.
– Он мёртв?
– В реанимации. Состояние крайне тяжёлое.
– Что ещё известно?
– Пока больше ничего. Вот ты, Олег, и займись этим делом обстоятельно.
– А как же быть с Мальковым?
– Малькова придется отпустить. И, пожалуйста, сделай это побыстрее и как можно помягче.
– Считаете, что он не виновен?
– Прямых улик против него нет.
– Зато косвенных хоть отбавляй.
– Полностью согласен. И вот ещё одна интересная деталь: все предыдущие жертвы были поражены в спину, а Чанову стрела угодила в живот. Это, может быть, ничего не значит, но кто знает. Так что Малькова отпустить-то отпустите, но глаз с него не спускайте.
И капитан Васильев приступил к расследованию. Как стало известно, потерпевший работал начальником технического отдела на одном из заводов города, что озадачило капитана, так как не вписывалось в общую схему убийств. Все предыдущие жертвы были так или иначе связаны с криминалом. Но вскоре выяснилось, что гражданин Чанов на пару с компаньоном откупил на рынке торговую площадь, планируя всерьёз заняться коммерцией.
– Ну что ж, будем копать в этом направлении, – вслух подумал Олег Сергеевич, устало вздохнув.
* * *– Вадька! – воскликнул Юрий, когда за другом закрылась входная дверь. – Я тоже смог! Ты понимаешь!
Его глаза лихорадочно блестели.
– Юра, где арбалет? – перебил его Вадим. – Давай его сюда, быстро! И готовь инструмент: ножовку, молоток и прочий.
– Что случилось? – с тревогой спросил Юрий Петрович, с которого в миг слетела эйфория.
– Меня «пасут». Едва смог уйти от них. Если найдут арбалет, нам обоим конец.
Они торопливо принялись за работу, разобрав конструкцию до последнего винтика. Одни составные части распилили на мелкие кусочки, другие деформировали до неузнаваемости. Затем, выйдя из дому, разбросали по разным мусорным бакам всё, что осталось от некогда грозного оружия.
С Юрой Вершиным с тех пор Вадим не встречался и не созванивался, боясь того, что это может дать следствию основание связать покушение на Юркиного начальника с другими жертвами. Ещё какое-то время Вадим Михайлович чувствовал за собой слежку. Это его беспокоило, не давало расслабиться. Но однажды он почувствовал, что его наконец-то оставили в покое. Вадим облегченно вздохнул.
Однако, это облегчение было недолгим. Миновавшая опасность, казалось, унесла с собой жизненный тонус, постепенно погружая нашего героя в трясину былого уныния. Он пытался как-то встряхнуться, отвлечься от тоскливых мыслей, но ничего не мог с собой поделать. Без арбалета он вдруг почувствовал себя слабым и беззащитным. Хамство и несправедливость окружающего мира вновь стали больно ранить его.
…Вадим подошёл к зеркалу, разглядывая своё осунувшееся лицо.
– Ну что, гражданин Мальков, – обратился он к своему отражению, – похоже, мы плотно «подсели на стрелу».
Итак, что же теперь делать? Мастерить арбалет нельзя ни в коем случае. Но, в конце концов, можно же придумать что-нибудь другое – ведь он инженер! И, кроме того, ему всего лишь необходимо знать, что оружие у него есть, чувствовать его близость, а пускать в ход вовсе не обязательно. Ну, разве что разок, когда уж совсем достанут. А если и не один раз, то, опять же, можно как-то разнообразить свои действия, менять почерк – и всё будет в порядке.
Однажды поздним вечером, когда жена и дочь уже спали, Вадим Михайлович достал листки писчей бумаги и начал делать наброски.
2002 г.Безбрежная гладь океана
Продолжение рассказа «Арбалет»
Вряд ли кто-нибудь из знакомых Юрия Петровича Вершина мог бы поверить в то, что он способен покуситься на человеческую жизнь. Кто угодно, только не Вершин! Типичный представитель касты вечно ведомых, погоняемых, живущих по чужим правилам, Юрий Петрович ни разу в жизни не плюнул на тротуар и не бросил бумажку мимо урны. Он был хорошим человеком, даже очень хорошим: добрым, деликатным, порядочным. На работе его ценили за добросовестность и исполнительность, а также за стремление избегать скандалов даже тогда, когда с ним обходились откровенно несправедливо. Словом, Вершин обладал полным набором тех бесценных качеств, которые и в прежние-то времена не приносили никакой материальной выгоды, а в нынешнем изменившемся мире с его звериным оскалом и вовсе превратились в пудовые гири на ногах.