Предназначение. фантастический роман - Николай Лапшин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Аннушка, познакомься, это Вася. Он сегодня именинник. Окончил нашу чмошную бурсу на отлично, но самое главное, он еще мальчик. Нужно организовать оргию по такому случаю и лишить Ваську целомудрия. Пригласи Светку. Если можешь, закрой свою лавочку пораньше, не париться же нам здесь до закрытия» – попросил Григорий.
Аннушка дурашливо поднесла ладошку к виску и отчеканила:
«Слушаюсь. Мой генерал! Повинуюсь мой господин! – и добавила – посидите здесь немного мальчики, а чтоб вам было не скучно, Светка сейчас принесет бутылочку водовки и закусочку».
Минут через пять, в кабинет вошла невысокого роста девушка лет двадцати, неся на подносе бутылку Столичной, рюмки, на тарелочке нарезанную колбасу, банку шпрот и другую вкуснятину.
«Да красиво жить не запретишь!» – промолвил прапорщик и потянулся к бутылке.
В кабинет вошла Аннушка, она поставила на стол две запотевшие бутылки Борджоми. Стоя выпили за знакомство и любовь. Ждать закрытия магазина пришлось недолго. Повесив на двери табличку «Магазин закрыт из-за отсутствия товаров», Аннушка отпустила продавщиц, сказав им, что завтра магазин откроется не раньше десяти. Женщины понимающе посмотрели на Аннушку. В их душах шевельнулась зависть к ней:
«Вон с какими парнями их товарки будут всю ночь ездить за товаром, а их дома ждут голодные дети и полупьяные мужья, которые давно забыли про их „товар“. Эх-ма жизнь!».
Сдав магазин под охрану на пульт вневедомственной охраны, четверо молодых, счастливых людей, остановили таксиста-частника и покатили к Аннушке домой. Сидя в автомобиле, Василий ощутив теплоту женских бедер, боялся шевельнуться. Гришка обсуждал с водителем последние события из жизни страны. Светка втихую поцеловала Ваську в шею, от чего у него налилось все тело. Светке очень понравился Васька. Она можно сказать влюбилась в него с первого взгляда, и дала себе зарок, что если у нее с Васькой сложится, то больше другие мужики к ней не ходоки. В свои неполные двадцать лет, Светка уже многое умела по части секса и была, по выражению знавших ее мужчин, девицей без комплексов. Аннушка часто осаживала ее, но для нужных людей подставляла без всякого зазрения совести. Дело есть дело. Чем еще может взять баба, как не лаской да « ……..» сладкой.
С Григорием Аннушка познакомилась в магазине, куда он зашел отовариться. Ей приглянулся статный молодой прапорщик. Она бабьим чутьем уловила его одиночество. Аннушка подошла к Григорию и попросила:
«Помогите, офицер, переставить бочку, я женщина слабая – она повела высокой грудью —
не могу с ней справиться, проклятущей!»
Гришка смекнул, какую бочку ему придется передвигать. В подсобке он перекатил бочку с квашенной капустой из одного угла в другой и через пару минут сидел в кабинете с рюмкой в руке и принимал благодарности от хозяйки.
«Объединились два одиночества» – грустно пошутил Григорий, выслушав короткую историю Аннушкиной жизни.
«Родителей я не помню, выросла в детдоме. После восьмилетки поступила в торговый техникум, окончила его. По распределению оказалась в здешнем райцентре. Работала хорошо, выбилась в завмаги. Встретила тебя и втюрилась!» – игриво закончила повествование о своей жизни Аннушка.
Григорию Бурлакову нравилась Аннушка, он почти влюбился в неё, но выработанная жизнью осторожность, сдерживала бравого прапорщика и он не спешил делать ей предложение.
Глава 3. Смерть Светки
Комар на горизонте быстро вырастал в сокола-канюка. Его крылья-лопасти хлопали с присвистом. Четверо беглецов, оцепенев, заворожено смотрели на вертолет. Им казалось, что это злое чудовище надвигается на них, увеличиваясь с каждым мгновением. Ревущее чудище пронеслось над ними на высоте нескольких десятков метров, показав грязно-белое брюхо и обдав гарью турбинных газов. Вертолет заметил беглецов. Он пролетел с километр по прямой, набрал высоту и начал описывать круги.
«Суки! – выдохнул Григорий – нашли. Всем в машину!» – крикнул он и бросился к тягачу.
Василий сгреб в охапку брезент с едой, в три прыжка достиг тягача, открыл дверцу кабины и бросил, не разбирая, брезент с едой во внутрь тягача, помог забраться в тягач женщинам.
«Светка, подай калаш» – приказал он женщине.
Светка подала автомат Василию. Григорий выбрался из тягача и спросил:
«Что будем делать братишка?»
Вертолет завис метрах в двухстах от них. Гул турбин и воздушный поток заглушал слова, загонял их вместе с воздухом в глотку. Друзья перебежали за тягач. Звук пулеметной очереди они не слышали. Пули прошлись выше голов беглецов, вспороли брезентовую крышу тягача. Послышался заполошный крик Аннушки:
«Светку убили..и..и!»
У Васьки онемели ноги от этого крика. Он начал сползать вдоль заднего борта тягача. Гришка подхватил его и спросил:
«Задело Васек?»
«Светку убили! Суки! – прошептал Василий и оттолкнув Григория, взревел – Све..т..ку уби… ли сук… ки!»
Затем из его горла вырвался дикий, первобытный, вопль-стон самца, непередаваемый в своей тоске, ненависти и желания крови отмщения. Длинная очередь из старого, доброго АК-47, перерезала пулеметчика, оставила ряд пробоин в обшивке вертолета. Винтокрылый дракон взревел и в одно мгновение унесся в высоту неба. Преследователи не ожидали такой разрядки. Вторую очередь Василий выпустил уже вслед вертолету. Григорий силой втолкнул Василия в тягач, влез сам. Оглянувшись, он увидел откинувшуюся Светку, ее метвенно-бледное лицо, а на задней стенке кабины, Светкины мозги и волосы.
«Разрывная пуля» – машинально подумал Григорий.
Он не торопясь, запустил двигатель, опустив голову на рычаги, подумал:«Куда податься? Где спрятаться?»
«Командир, очнись. Вертолет заходит на боевой курс» – голос Василия вывел Григория из оцепенения. Он вновь стал командиром, воином.
«Вертушка транспортная. РС на нем нет, бортовых пушек тоже. При параллельных, с противоположного двери борта, курсах, их пулемет нам не очень страшен. До этого по нам стреляли, больше для испуга и выполнения служебного долга. Сейчас, видимо, в вертолете отморозки не из нашего батальона, открыли огонь на поражение без предупреждения. Целились в двигатель» – мозг Григория лихорадочно анализировал сложившуюся ситуацию. Вертолет летел левее тягача встречным параллельным курсом, представляя возможность пулеметчику вести огонь из двери вертолета. Когда до вертолета оставалось метров триста, Бурлаков резко газанул, повернул тягач на девяносто градусов и дав двигателю полные обороты, ушел под вертолет. Метров через двести он остановился.
«Вася, карту!» – попросил он.
Вертолет пронесся в стороне от них. Вглядевшись в карту, Григорий закричал:
«Ура, Васек! Мы спасены. Километрах в двух от нас холмы и речка, а это значит мы поиграем с вертушкой. Боже и тягачик, выносите наши грешные души!»
Пришедшая в сознание Аннушка, которая была в глубоком обмороке, слабо застонала.
Смертельная игра с вертолетом продолжалась до тех пор, пока Григорий не дотянул до гряды невысоких холмов. Издалека их было не видно, они сливались с местностью. Прапорщик поставил тягач между двумя холмами, что повыше и сказал:
«Теперь мы более-менее защищены, а там у вертушки закончится керосин и она уйдет на базу».
В подтверждение его слов гул вертолета стал стихать, а вскоре и совсем затих. Григорий заглушил двигатель. Тишина, как и грохот давит на уши.
Тундровое пернатое население славило, как ни в чем не бывало, жизнь, соперничало друг с другом за самок, за территорию, или молча высиживало птенцов, продолжение пернатого рода. Птицам нет дела до людей, которые гоняют по бескрайней тундре себе подобных, чтобы забрать у них желтый металл. Солнце склонилось к горизонту, коснулось его и теперь огромное, красно-оранжевое колесо, катилось по земле. В тундре в это время суток вся пернатая живность умолкает. Затем Солнце-колесо ползет в гору, начинается новый полярный день и все живое продолжает свои жизненные хлопоты. В тундру пришла Весна. Весна любви.
Среди космической бескрайности тундры, в еще не сошедших до конца снегах, затерялась железная коробочка, в которой трое живых людей борются за свои жизни. Один из живых потерял самое ценное для него, жизнь любимой женщины.
Глава 4. Миг счастья
О великая страна Советов! Нет среди твоих городов всяческого подчинения и различных статусов, где бы не было улицы имени Владимира Ильича Ленина. Таксист-частник, дядька неопределенного возраста, крутя баранку своего задрипанного Москвича, ерничал:
«Щас доставим господ охвицеров к парадной».
«Митрофанович – вторила ему Аннушка – ты не шибко гони лошадей, не растряси господ офицеров, а то нам со Светкой будет урон. Мы тебе за это счет выставим!»
Митрофанович с хохотом выдохнул на господ охвицеров сивушно-луковый перегар и заверил:
