Голос Земли - Бернар Вербер

Весь день гости провели в экскурсиях по Микрополису (зон, открытых для посещения Великих), а вечером их собрали под огромным, наспех возведенным шатром, где расположился импровизированный Зал приемов, в котором планировалось дать грандиозный ужин.

Давид Уэллс обратил внимание, что политиков из числа Великих было совсем немного. У прямоугольного стола, покрытого белой скатертью, собрались главы только пяти государств: американский президент Смит, китайский лидер Чанг, глава России Павлов, правитель Индии Пребод, президент Франции Пелисье, президент Ирана Джаффар и десять крупных промышленников – руководители лидирующих мировых компаний в области информационных технологий, фармацевтики и производства продуктов питания. Всего шестнадцать человек.

Чуть дальше, за другим столом справа, также прямоугольным, но покрытым зеленой скатертью, сгрудились шиитские аятоллы, суннитские имамы и несколько генералов из стран Африки и Ближнего Востока.

Еще дальше стоял доктор Сальдмен, которого окружали коллеги, ученые мужи; была здесь и самая известная его пациентка – старейшая жительница Земли Фабьен Фулон. Число приглашенных за их столом, покрытым желтой скатертью, также равнялось шестнадцати. Фабьен Фулон, похоже, была в восторге от того, что ей удалось покинуть стены швейцарского геронтологического центра и открыть для себя Микроленд, достопримечательность Азорских островов. Она махала рукой на манер английской королевы, будто все пришли сюда исключительно ради нее. Устав улыбаться, она опустила вставную челюсть в стакан, полагая, что в нем вода, но на самом деле там оказалось шампанское, что немало позабавило всех собравшихся за столом. Сальдмен, в последнее время отрастивший приличное брюшко, вовсю поглощал легкие закуски.

Другой стол, другие нравы: профессор Фридман с коллегами и двумя новыми прототипами андроидов – «Казановой-006» мужского пола и «Гейшей-006» женского. Синяя скатерть и шестнадцать сотрапезников.

– Нет, это невозможно, Эмма не могла так поступить… – прошептала Наталья.

За следующим столом сидел Даниель Тимсит, брат Сильвена Тимсита. Это был тучный человек, страдающий клаустрофобией и в силу этого не пожелавший подняться на корабль – он называл его «консервной банкой, летящей во тьме, холоде и пустоте», – чтобы «умереть на его борту». Однако он стал представителем «мотыльков» на Земле. Именно он передавал обитателям звездолета новости с родной планеты и оповещал журналистов о новостях с корабля. Даниеля Тимсита окружали коллеги, так или иначе связанные с проектом «Звездная бабочка-2».

– Давид, тебе ничего не кажется странным? – спросила Наталья. – Взгляни-ка под ноги.

Опустив голову, профессор увидел, что пол под ногами выложен черными и белыми квадратами, но это не вызвало у него никаких ассоциаций. Тогда Наталья объяснила:

– Королева собрала здесь семь команд игроков в семиугольные шахматы и расположила их в точности, как на шахматной доске.

Взорам предстала новая процессия: профессор Аврора Каммерер-Уэллс в сопровождении делегации феминисток со всего мира. Они уселись за красным столом.

Давида Уэллса ее появление обескуражило.

– Вы что, больше не видитесь? – удивилась Наталья.

– Я могу встречаться с детьми каждые вторые выходные, но с Авророй почти не общаюсь.

– Кто же тогда сейчас с вашими тройняшками, раз она здесь?

К ним наконец подошел распорядитель и усадил за фиолетовый стол.

– Все ясно: в глазах королевы мы являемся представителями лагеря «редукционистов», – прошептала Наталья Овиц.

Давид поднял глаза и увидел на потолке зеркало, позволявшее обозревать весь зал.

– Эмма-109 всегда была хорошей ученицей, – признала полковник.

– Понимаю, она объединила всех, кто может так или иначе изменить мир, руководствуясь твоими стратегическими критериями игры в семиугольные шахматы – масть за мастью, – кивнул профессор.

Он посмотрел на зеленый стол, где собрались религиозные деятели, и попытался понять, почему Эмма пригласила только шиитов и суннитов, напрочь проигнорировав христиан или, к примеру, буддистов.

Наталья, будто прочитав его мысли, ответила:

– Эмма-109, должно быть, считает, что, кроме шиитов и суннитов, все остальные религии отказались от практики прозелитизма, то есть обращения масс в свою веру. И ей, вероятно, хотелось свести к минимуму риск возникновения конфликта за одним из столов. Если капиталисты еще могут поладить с коммунистами, то служители культа категорически не приемлют соперников, хотя и те и другие зачастую говорят одно и то же, разве что термины отличаются.

Давид внимательно присмотрелся к столу Синих, за которым сидели два андроида, наделенные признаками пола. Их речь, движения и жесты отличались некоторой скупостью, но лица по текстуре и кожному покрову ничем не уступали человеческим. Андроиды периодически моргали, а грудь их едва заметно приподнималась и опускалась.

Французский исследователь бросил взгляд на стол Красных, за которым, в числе прочих, сидела и мать его детей. Аврора выглядела очень веселой и обменивалась репликами с другими феминистками, тоже пребывавшими в состоянии радостного возбуждения. На него она не обращала ни малейшего внимания.

Аврора была для меня источником вдохновения, но теперь мы стали чужими.

В какой-то момент Давиду показалось, что Аврора все-таки смотрит в его сторону, и он, в свою очередь, повернул голову, но взгляда ее так и не поймал.

Под аплодисменты собравшихся в шатер вошла королева Эмма-109 в сопровождении министра науки Эммы-103. Зазвучал гимн Микроленда, собравшиеся поднялись с мест и, как положено, выслушали его стоя. Когда последние аккорды стихли, все сели, а правительница микролюдей поднялась на возвышение.

– Дамы и господа, я счастлива, что вы, приняв приглашение на празднование тринадцатой годовщины нашей независимости, приехали в новую столицу эмчей. Да, я догадываюсь – вы, вероятно, говорите себе, что все будет как обычно: печенье и все такое прочее. Но мы намерены немного изменить программу праздника. Некоторые из вас уже успели посетить многие достопримечательности Микрополиса, отстроенного всего три года назад. Завтра, встретившись со специалистами, ответственными за различные сектора нашей экономики, вы увидите, что мы намерены еще больше отточить изначально заложенные в наше общество характеристики, чтобы в нем еще больше проявлялось женское начало, еще больше присутствовало чувство локтя. В то же время мы стремимся, чтобы общество эмчей в минимальной степени загрязняло окружающую среду и обладало способностями к саморегулированию. Наконец, по нашему убеждению, мы должны как можно больше погрузиться в землю, чтобы не зависеть от природных катаклизмов. Другими словами, если позаимствовать идею присутствующего здесь Давида Уэллса, моего друга, мы хотим сделать наше общество похожим на муравьев.