Повелитель крыс - Ричард Кнаак

Что бы там Григорий ни почерпнул от Абернати, из-за этой потери черный маг лишился жизни. В конце концов только это и имело значение. Григорий был сам себе отвратителен и чувствовал себя разве что самую малость лучше, чем лежавший на ковре мертвец. От бесповоротной ненависти к собственной персоне Николау удерживала только мысль о том, что при жизни Абернати был законченным мерзавцем и загубил немало невинных душ.

Своими выводами Григорий поделился с Терезой. Та его не до конца поняла, но поверила ему на слово. Долее развивать эту тему он не стал из опасений, что Тереза задумается о судьбе других людей, наведывавшихся в «Дозорный». К примеру, о судьбе Мэтью Эмриха. Судя по тому, что сегодня открылось Григорию, Вильям Абернати был достоин гораздо более ужасной смерти. Он отнимал — или пытался отнимать — ту самую силу, которую сегодня у него отобрал Григорий, у людей, поименованных в его страшном списке.

Вот для чего предназначалась воронка — мерзкое орудие, порождение злого колдовства. Через нее вытекала из тел несчастных жертв жизненная сила.

Если предположения Николау были верны, стало быть, Абернати умел высасывать энергию у других магов, но впитывать ее целиком ему было не под силу. Обладай он энергией такой мощи, Николау ни за что бы не выстоять в схватке с ним.

То, что оставалось от жертв злодея, хранилось в банке. Он держал ее при себе в надежде на то, что в один прекрасный день придумает, как впитать этот концентрат чужих жизненных сил, чтобы он стал частью него. Рассказы о таких чудовищах время от времени возникали на протяжении истории человечества. Ходили такие слухи и среди магов. Пожиратели душ. Вампиры. Суккубы и инкубы. Как бы они ни назывались, правда оказалась куда страшнее всех страшных историй.

Григорию страшно было подумать об этом, но, похоже, он понял, какая участь постигла бедолагу Мэтью Эмриха, а возможно, и всех прочих. Связанный маг Петер Франтишек наверняка не уступал могуществом Вильяму Абернати, а сила, обитавшая внутри дома скорее всего была столь же велика и столь же злобна. Видимо, исчезновения людей были следствием деятельности обеих сторон… а Григорий оказался меж двух огней.

Вспомнив о Франтишеке, Григорий заторопился. Им с Терезой нужно было как можно скорее покинуть номер Абернати, пока их никто не заметил. Кроме того, Григорию еще предстояло избавиться от тела. Вильям Абернати должен был исчезнуть бесследно. До встречи с ним, до окончания поединка такая задача была бы для Григория поистине непосильной, теперь же он был способен сделать все необходимое. Грозила ему только самая обычная усталость.

Николау сжал кулаки. Хрустнула бумага, и тут он вспомнил о том, что еще не успел взглянуть на извлеченный из кармана Абернати клочок бумаги. Скорее всего ничего важного этот клочок не содержал, но Григорий не имел права рисковать.

Торопливо сделанная запись. Адрес на окраине города. Запись занимала обрывок бумаги почти целиком. Неужто Абернати забыл про свою записную книжку? Да и сам клочок бумаги вроде бы был вырван из этой самой книжки… Адрес Николау ни о чем не сказал, запись — тоже, хотя, что это все могло значить, Григорий догадывался. Он протянул бумажку Терезе и спросил:

— Не знаком ли тебе случайно этот адресок?

— Я немного не в себе, но, похоже, почерк разобрать сумею… — Тереза повнимательнее всмотрелась в записку. — Это о ком-то… О нескольких людях… Где они живут. О передвижениях нескольких человек. — Тереза оторвала взгляд от бумаги. — А ведь тут есть что-то очень знакомое, Григорий.

— То есть?

Лучше было бы, конечно, дождаться такого момента, когда они перебрались бы в более безопасное место — тогда и можно было бы обсудить эти записи в спокойной обстановке, но Григорию совершенно необходимо было узнать наверняка, что означала эта запись. Если Абернати наметил для себя очередную жертву, следовало разыскать этого человека, пока его не сцапали приспешники Франтишека или не призвал дом.

— А ты послушай: «Никогда не выходит из дома. Дом со всех сторон окружен охранниками. Сегодня их трое. Верзила с «конским хвостом» — его правая рука? Дом пока неприступен. Стоит испробовать парижский трюк. У него под пиджаком пистолет, необычный… выяснить, что за оружие». — Тереза посмотрела на своего спутника, ища в его глазах подтверждения своей догадке. — Это ведь так похоже на то, о чем ты мне рассказывал! Разве это не об этом… Петере Франтишеке?

Григорий, можно сказать, выхватил клочок бумаги из рук Терезы и пристально вгляделся в записи, после чего остановил взгляд на адресе. Вильям Абернати был опытным лазутчиком. Видимо, способности у него вообще были самые разнообразные. Григорий вновь поразился тому, что ему удалось взять верх в схватке с таким могущественным чародеем. Только неожиданное поглощение энергии, наворованной Абернати, спасло Григория от того, чтобы его душа попала в страшную коллекцию черного мага.

Адрес запросто мог принадлежать и не Франтишеку. Он мог быть вообще, если на то пошло, никак не связан с другими записями. И все же, судя по тому, что прочла сейчас Григорию Тереза, сомнений быть не могло — конечно, все было связано воедино. Абернати ухитрился разыскать логово связанного мага… но что же теперь Григорию было делать, разжившись этими ценными сведениями?

Взглянув на труп Абернати, Григорий решил, что адресок может и подождать. Сейчас было куда важнее избавиться от трупа, и притом срочно. Абернати должен был исчезнуть, но так, чтобы ни в гостинице, ни где бы то ни было еще никто ничего не заподозрил и не связал это исчезновение с Терезой и Григорием. Кроме того, нужно было сочинить какую-то легенду для агентства «Дозорный» насчет внезапной пропажи потенциального покупателя недвижимости. Но, с другой стороны, история продажи дома настолько изобиловала случаями отказа клиентов от покупки, что еще один подобный случай вряд ли бы кого-то из сотрудников сильно удивил.

Убрав бумажку с адресом в карман, Николау приготовился к исполнению неприятной задачи. Тереза растерянно смотрела на него.

— Нам нужно что-то сделать с телом покойного мистера Абернати, Тереза, — сказал ей Григорий. — Но с этим я справлюсь и без твоей помощи. Почему бы тебе не спуститься и не подождать меня в машине? Так ты избежишь неприятностей, если что-то вдруг пойдет не так.

— Но… я не могу бросить тебя тут одного!

Григорий был благодарен ей за заботу, хотя она и была сейчас неуместна. То, что он намеревался предпринять сейчас, ему лучше было бы сделать одному, без посторонних, дабы не произвести на Терезу впечатления злодея под стать поверженному Абернати. Обстоятельства диктовали необходимость очистить гостиничный номер от любых следов пребывания здесь этого постояльца, однако процесс «очистки» основывался на применении довольно грубых методов, не признававших жалости и чувствительности. А ведь Тереза могла и не понять того, что необходимость почти не оставляла Григорию выбора.