Хищник - Макс Мах

От нас.

Вот те раз! Сами сдали, сами и помогают!

Зачем я им? — Дарья вытерла губы тыльной стороной ладони и поспешила на звук проточной воды. Ей хотелось пить, да и умыться не помешало бы тоже.

Ты сойсшерст.

Я сойсшерст, — согласилась Дарья, знавшая теперь, что и как она может сделать в рубке звездолета, — Я сойсшерст, и что?

Ты можешь говорить с нами. Воздействовать. Манипулировать. В империи таких называют операторы. Но сойсшерст редкость даже среди операторов.

Иногда Дарье казалось, что Камни нарочно придуриваются: могут «говорить, как люди», но выпендриваются и чаще изображают из себя долбанных сфинксов.

Вы помогаете им. Вы помогаете мне. Как так?

Мы уравниваем шансы.

«И это все?!» — ужаснулась Дарья, начиная понимать, что Камни действительно «стоят над схваткой». Они выделили ее, узнав в ней ту, кто может общаться с ними напрямую, но главное — эффективно, и стали помогать. Но они же, сначала сдали ее номадам — ведь среди номадов тоже были те, кто говорит с Камнями, — а потом — Черной горе. Возможно, хотя и не факт, что и Егор Кузьмич неспроста позвал ее в рубку. Знал? Очень может быть, что и знал. Но тогда, каковы мотивы Камней? Неужели, действительно — уравнение шансов?

И это все? — Спросила она, пытаясь побороть гнев.

Это все.

— Мы в воздухе! — вышел на связь Карл.

— Мастер Ватель? — сразу же переключилась Дарья.

— Вижу цель! — Ватель находился много выше, но он пилотировал штурмовой бот типа «Корсар», и это решало все. Корсары стояли на вооружении военно-космических сил королевства Кейх — три обитаемые планетарные системы в созвездии Орион, — но при всех своих замечательных или даже уникальных качествах были невероятно дорогими в производстве и эксплуатации. Поэтому оснащали ими только тактическую разведку и спецназ сил стратегического резерва. И, разумеется, они были страшно секретными. Однако в обмен на некоторые товары и услуги и, тем более, на сторону — то есть, туда, куда не заглядывает даже вездесущая Финансовая Гвардия, — их все-таки продавали. На «Лорелей», например, или еще куда, но всегда далеко и обязательно тайно.

«Тайно… секретно…»

— Пять секунд до перехвата! — сообщил Ватель.

— Веду обе цели, — почти в унисон великому кулинару успокоил Дарью Сам. — И учтите, княгиня, Людвиг и Птицелов прямо над вами, так что только свистните…

— Обязательно свистну! — Дарья дошла, наконец, до ручья с быстрой водой и опустила в него разгоряченное и испачканное рвотой лицо. «Говорить» это ей не мешало — все равно ведь она не произносила звуки речи вслух. Только мысленная артикуляция, и ничего больше. — Через минуту, или чуть больше. Но не позже чем через две минуты.

— Окно закрывается, — сказала она, надеясь, что командарм понимает, о чем идет речь. — И у них, я имею в виду оперативников Черной Горы, четкий приказ — брать живой.

— Интересная вы все-таки женщина, — система шифрования «Лорелея» позволяла передавать даже нюансы настроения, так что Дарья вполне оценила тон Егора Кузьмича, — пять минут в космосе, а уже нажили себе таких врагов!

— Извините!

— Не за что! — «отмахнулся» командарм, — Но с Легионом могут возникнуть серьезные проблемы. Могут, знаете ли, не понять…

— Могут и не понять, — согласилась Дарья. — Но отчего-то мне кажется, что ни с кем другим они работать не хотят или, может быть не могут?

— Не кажется! — согласился с очевидным Егор Кузьмич. — Но, если я с ними не объяснюсь…

— А вы объяснитесь?

— Очень сложно быть не искренним перед партией, княгиня! — Притворно вздохнул командарм. — Вам ли не знать?

— Но? — подвела черту Дарья, у которой на дискуссию времени уже не оставалось.

— Но своих не сдаем! Да, и куда они денутся! — подвел черту Егор Кузьмич, который тоже, видно, следил за временем. — У них свои ограничения, у нас — свои. Что-то придется рассказать, но не все, — успокоил он Дарью. — Удачи, Дарья Дмитриевна!

Эпилог

7 октября 1930 года (третий день третьей декады месяца дождей 2908), Вена, Австрийская республика, планета Земля

Звякнул колокольчик, и Дарья перевела взгляд на входную дверь. Командарма она почувствовала минут пять назад, но сейчас — как и договаривались, — он появился в кафе во плоти. Егор Кузьмич стоял слева от дверного проема, пропуская перед собой Сабину. Выглядел он замечательно. Темный костюм, светлый плащ, фетровая шляпа — ни дать ни взять солидный господин, не без удовольствия переживающий свою «осень в преддверии зимы». Ну, и дама соответствовала. Молода, соблазнительна, элегантна. В общем, вполне убедительна в нынешней своей роли — «последняя любовь» стареющего героя. Сабина оделась скромно, но со вкусом, которого у нее не отнимешь. Впрочем, несколько нерядовых камешков — в ушах и на длинных красивых пальцах — намекали на то, что скромность отнюдь не синоним стесненности в средствах.

Женщина встретила взгляд Дарьи, улыбнулась и пошла по проходу к их с Марком столику. Командарм следовал за ней, отстав буквально на полтора шага.

«Хорошая пара!»

Тут, что называется, не поспоришь — хорошая! И дело вовсе не в том, как они выглядят здесь и сейчас, — этот «театр» Дарья уже видела и не раз, — а в том, насколько они гармоничны, каждый сам по себе и оба вместе. Поразительная естественность, — вопреки очевидной склонности к фарсу, переходящему в балаган, — и удивительное совпадение в деталях.

— Господа! — встал им на встречу Марк.

— Беллисима! — склонился он к узкой руке Сабины.

— Егор Кузьмич, голубчик! — протянул он руку Командарму.

Для разнообразия говорили по-русски, хотя, по мнению Дарьи, местный вариант великорусского наречия напоминал скорее ново-архангельский русский ее собственного мира, чем тартарский или новгородский диалекты. Вообще, мир, в котором они теперь пребывали, оказался симпатичным, но совсем непохожим на ее родной. Вот вроде бы и люди те же, и культурное сходство несомненно, и все-таки не брат он ее миру. Тем более, не близнец. В лучшем случае, какой-нибудь кузен из богом забытой боковой линии. Здесь не было Тартара и Новгорода, — что уже грустно, — как не было и вольных городов Севера. Впрочем, и о Священной Римской империи в этом мире вспоминали всего лишь, как о факте истории…

«Австрийская республика! Ну, надо же!»

Жаль было старую империю, но, в конце концов, империя — это всего лишь история с географией. Однако в этом мире не было и воздушных кораблей, а вот это уже куда серьезнее. Во всяком случае, для Дарьи. Здесь вообще много чего не было, — продвинутой механики, например, или полимерной химии, — но зато все, что имелось, было свое, доморощенное. Про торговлю же с эфирными странниками тут, судя по всему, никто ничего не знал.

«Ну, почти никто! — ведь кому-то же груз, доставленный вольным торговцем, все-таки предназначался. — Раз есть груз, должен быть и адресат…»

Между тем, все, наконец, раскланялись, обменялись, так сказать, приветствиями и перешли к делам. Егор Кузьмич усадил Сабину и сел сам. Обер-кельнер принес меню и карту вин, но, пока суд да дело, заказали «для разминки» графинчик арманьяка, и вот под первую рюмку Домен д'Эсперанс и завязался неспешный разговор.

— Как поживают твои родственники, Марк?

Что ж, после всего, чему он стал свидетелем, — и в чем, к слову, активно поучаствовал, — утаить от Командарма эту часть истории стало попросту невозможно. Да и неприлично, если по совести. Другое дело, что, кроме Егора и Сабины, причин и подробностей случившегося переполоха не знал больше никто. А Легион вообще ничего пока не узнал. То есть, не заметить эпическую «пьяную драку в кабаке», учиненную Дарьей «со товарищи», было бы сложно. Вернее, технически невозможно. Однако на данный момент Легиону была аккуратно скормлена самая простая и логичная, из всех возможных, версия — это действительно была всего лишь «пьяная драка в кабаке».

— Как поживают твои родственники, Марк?

— Резвятся. — Ответил Марк, не вдаваясь в подробности.

И был прав. Поскольку всегда существует правда, которую лучше не озвучивать даже перед самыми близкими людьми. Господин Че и любовь всей его жизни — красавица Ши, возможно, и ощущали нынче некий дискомфорт, сравнимый с изгнанием из Рая, однако взамен они обрели свободу, о какой и не мечтали. Дарья сама видела пару дней назад гуляющих под луной по альпийским лугам атра и шаиса. Во всяком случае, так их назвал Марк. Что касается Дарьи, так она могла бы поклясться, что это были саблезубый тигр и огромный темно-палевый барс. Но аханкам виднее, а на Земле, причем во всех ее вариантах, и те, и другие, — и смилодоны, и большие кошки, — судя по всему, вымерли еще в доисторические времена.