Клан Мамонта - Сергей Калашников

— Лен, а как они заставили их идти?

— Вор приманил нескольких солью, а потом от другой стороны поляны зашли женщины с палками в руках, и слегка шуганули сомневающихся — олени и потянулись в нужном направлении. Вот тебе туес, и ступай, воды принеси. Заодно придумай, как приладить на дверь шкуру.

Смена пришла на следующий день — неделя «дежурства» прошла, словно корова языком слизнула.

— А у вас тут весело, — улыбнулся Пых, а Кузя поставил тачку и озирался по сторонам. — Так это те самые охотники, которых нужно дождаться, — показал он на чумы и несколько фигур между ними. Полосатая ноябрьская погода принесла бодрый морозец с прохватывающим ветерком.

— Они оказались оленеводами, — ответила Ленка с довольной улыбкой. — Шеф вас сейчас познакомит. А я пока вещички соберу — хочу успеть домой к ужину.

— В общем, так, парни! Группа эта, хоть и невелика, но надо дать им понять, что мы будем рады видеть их в этих краях. Кстати, они всегда зовут нас к столу, так что провиант не экономьте и угощайте их при любом случае — не оголодаете. Ваша задача — смотреть, слушать и делать выводы. Ещё среди них есть хромой юноша и старик — хочу их к себе зазвать. Паренёк с руками, а дедулька знает на севере каждого лемминга.

Проблем у этих ребят две: Нет своего железа, и они не верят, что на оленях можно ездить. Усекли? Тогда, айда знакомиться.

— Привет, Веник! — Серый подошёл к Шефу, когда тот только что вернулся в тёплый дом из мыльни. — Гостинчик у меня, — он протянул небольшой свёрток. — Я золото нашёл.

Посмотрев на блестящие камушки, Веник вернул драгоценность обратно:

— Светке отнеси, пускай она Лариске покажет, Сане и ещё кому захочет. Пуночке обскажешь, где и при каких обстоятельствах ты это обнаружил — пусть она тренируется записывать. Сам потом поверь, чего она накалякала и поправь. Исполняй. Думаю, за ужином уже будем знать, что это за блестяшки.

Проводив взглядом Серого, Веник вернулся мыслями обратно в мыльню — не обманула его Ленка. И сейчас было откровенно не до нового открытия. Золото, конечно, могло пригодиться, но никак не было для них чем-то важным. Может быть, удастся сделать из него зеркало? Или чашечку для лаборатории? Ту же кислоту со всякой всячиной смешивать. Послать летом группу, чтобы наковыряли не горсточку, а несколько килограммов. Впрочем, это не к спеху. Сейчас важнее дождаться ночи и пошептаться с Ленкой. А то как-то он уж очень ошеломлён.

— Не золото это, — доложил за ужином Саня. — Я по нему молотком ударил, но оно не смялось, а раскололось. Потом в открытом тигле почернело и как будто сгорело, но не в золу или шлак, а в непонятные комочки. Растер, перемешал с углем в том же тигле и поставил в печку, на которой Пуночка греет всякие деревяшки. Там всегда горит огонь, вот и посмотрим, не выйдет ли чего-нибудь, потому что это не просто минерал, а с какими-то свойствами, раз меняется при нагреве.

— Это, мне кажется, пирит. Золото дураков, — сказала Лариска. — Из него можно делать обалденные украшения.

— Еще в одном таком же тигле смешали толчёный пирит с порошком выпаренного щёлока. Тоже под крышку, и в печку. До завтра, — пожала плечами Светка. Увидим, что вышло.

— А как-то поточнее проанализировать? — вскинулся Серый.

— Ну, может, кислотой капнуть? — предложила Наташка.

— Или в чайнике нагреть? — спохватилось Пуночка. — Серый, ты не мог бы принести ещё, а то очень мало этого пирита для чайника.

— Я могу и совсем маленький чайник сделать, — сообщила Галочка. — Буквально на одну горсть.

— Принято, так и действовать, — подвел черту Шеф. — Про оленеводов расскажу перед сном, а тебе, Ларочка, стоит к ним сходить. Они теперь совсем близко — помнишь, где ты ногу подвернула? Так вот — у них верёвки сплетены из каких-то прочных ремней. Надо бы выспросить, как они это умудряются так их выделывать? В том месте племя простоит с неделю, а потом пригласим их на луговину, что за речкой — тут их стаду корма хватит на месяц.

Глава 31

Дела сердечные

— Лен! А чего вы с Галкой так странно переглядывались? — прошептал он на ухо подруге, когда в спальном отсеке все угомонились.

— Волнуется. Боится, что ты её пришибёшь. Залетела она.

— Вот блин! Так что, в той мыльне не мы одни? Ну, это самое.

— Взрослые-то парочки из местных простым запретом не остановишь. Просто пришлось научить их некоторым приёмам из нашего времени. Сам понимаешь, если невозможно предотвратить, то хотя бы организуй. А некоторые любопытные приметили и поинтересовались. Но бывают и пролёты. Уже два раза пришлось абортальное применять. Но это я только тем, у кого уже есть детки. А Галочку травить не стану.

— Не понял. Что? У нас и абортальное есть?

— Так та же пижма. Ты, когда ею выводил глистов, Мэг и скинула. Парням про это знать не надо, а девочки в курсе. И спи, наконец. Я ведь тоже захочу, а мыльня сейчас занята. Там после отбоя чёткий график.

К приходу оленеводов клан специально готовился. Мостик через речку, что выше брода, расширили — тут раньше лежали два притёсанных друг к другу древесных ствола прямо с берега на берег — удачно совпали возвышенные места как раз там, где когда-то плющили булыжником пятирублёвые монеты. То есть, при подъёме воды мост не смоет.

Теперь к настилу прибавили ещё три длинных бревна — всем кланом волокли эту тяжесть, подкладывая катки — по мёрзлой земле они шли хорошо.

Хотя, девочки тоже впряглись в постромки, Галочку Шеф до этой работы не допустил. Отвёл в сторонку и приказал командовать, задавая ритм рывков, когда страгивали груз с места:

— Ты у нас сейчас на особом положении, — дал он ей понять, что в курсе её… в курсе, и всё. — И в кузницу не ходи. И в лабораторию — мало ли чего там нанюхаешься.

Зачем расширять мост? На случай, если придётся по нему провести оленя. Понятно, что несколько штук они у кочевников выпросят. Те уже заглядывали знакомиться. Особенно их очаровало «колдовство» Сани около пылающего горна — картина превращения светящегося раскалённого металла в клинок — зрелище впечатляющее. А у Димки они «выхвалили» ножик с тонким клиновидным лезвием.

И луговину одобрили. Особенно долго расхаживали вокруг полурастерзанной копёшки забытого сена — даже на зуб его пробовали. Спросили, где есть ещё?

Женщин занимали Лариска в своей кожевне и Любаша около плиты. Пуночка отпросилась на несколько дней в стойбище, а Кып ушёл туда, как всегда, без спросу. Просто поставил Шефа в известность, где его искать. Контакты ширились. На выделку поступили две новые оленьи шкуры. Они хороши тем, что при относительно коротком мехе, очень тёплые.

Вору передали комплект охотничьей одежды, сказали, что для ходовых испытаний. Чуть погодя, тот вернул куртку на доработку — объяснил, что сзади нужно сделать длиннее, тогда в любом месте можно будет садиться на подстилку. А впереди хорошо бы чуть укоротить, чтобы полы не мешали ногам при беге. Новую модель назвали фраком и снабдили капюшоном, вместо отложного воротника.

Ещё вожака оленеводов научили носить рукавички на верёвочке, переброшенной через шею под курткой, и пропущенной сквозь рукава.

— И чего мы носимся с ними, как с писаной торбой, — возмущался Серый. — А если они опять уйдут весной на свой север?

— А если потом вернутся сюда осенью и пригонят оленей? — ухмыльнулся Пых. — Свежее-то мясо и тёплые шкуры в обмен на то, что нам и без них нужно делать — разве плохо? Мы будем промышленность развивать, а они — сельское хозяйство.

— Шеф, ты для новых арбалетов плечи приготовил? — спросил Саня. А то у меня железные части уже на выходе, да и ложа Ванька вырезал.

— Вот! И арбалеты им! — воскликнул Серый. — Для себя ещё на всех не сделаны.

— Нафига нам на всех? — рокотнул Саня. — У охотников есть, а Ленка с Пуночкой предпочитают луки. Ты что, собираешься вооружать армию?

Садиться на оленей верхом или запрягать их в санки оленеводы не хотели. Хотя, Кузя, что стал подолгу пропадать в стойбище и научился многим пастушьим премудростям, даже поймал накинутым на рога арканом одного оленя. Угощал лакомствами, водил повсюду за собой, можно сказать, пас. Приладил своему любимцу ремённый хомутик на морду — прототип будущей сбруи. Придумал, как закреплять на спине попонку из шкуры — то есть усиленно трудился в заданном направлении.

Самого этого оленя не раз приводил в посёлок и оставлял там привязанным — чтобы тот привыкал к людской сутолоке. Несколько раз нагружал животное вьюками и отводил обратно в стойбище. За достигнутыми успехами личный состав клана поначалу следил с неослабевающим вниманием. Потом интерес потихоньку угас, и очередные шаги воспринимались уже не так остро. Первой верхом на рогатом транспорте прокатилась Колька. Как она на него вскарабкалась — этого никто не видел. Да разве уследишь за этой непоседой!