Швейная машинка - Натали Ферги

когда ее увезут, мы сможем тут прибрать, но было бы здорово, если бы ты смогла все переложить в пакет и оставить в кабинете старшей сестры. А я пока верну тележку. Приду через минуту.

На обратном пути Рут нырнула в раздевалку, умылась холодной водой и только потом вернулась к Джин.

Студентка держала в руке конверт:

— Он был в глубине ее тумбочки, вот мы и пропустили.

— Ой… — Рут узнала конверт, и ее тут же накрыло чувство вины. Она дала обещание и не сдержала его. — Ничего страшного. Давай мне, я положу его к другим вещам в кабинете старшей сестры.

Чтобы не упасть, ей пришлось прислониться к стене. В голове у нее все плыло.

— Теперь осталось позвонить на санитарный пост. Если хочешь, сделай это сама.

— А что сказать?

— Я сейчас объясню.

Они вместе пошли к телефонной будке за постом сестры-хозяйки.

— Смотри, это список номеров. Мы звоним санитарам, называем номер отделения и говорим, что нужно забрать карточку.

— Карточку? — с удивлением переспросила студентка.

— Это карточка трупа, там разные данные. Санитары должны забрать ее с собой вместе с телом.

— Понятно.

— Дело в том, что ты никогда не знаешь, кто стоит у будки, даже если дверь плотно закрыта. Это может быть старшая медсестра или, хуже того, родственники. Поэтому ты никогда не говоришь, что нужно забрать тело — это неправильно.

К ним подошла дежурная медсестра:

— Сестра Смит, я думаю, мы справимся. Вы можете идти в свое отделение. Сестра Уоткинс дальше закончит сама. Пожалуйста, поблагодарите вашу дежурную медсестру от меня за то, что она прислала вас на помощь.

— Да, сестра.

— Спасибо, — сказала Рут студентке, после того как фигура в отделанной рюшами шапочке удалилась в сторону главного отделения. — Я не уверена, могу ли расписаться у тебя в журнале учета за последние обязанности, но через несколько недель я уже заканчиваю испытательный срок и получаю квалификацию, так что, наверное, сойдет. Спроси у своего руководителя практики.

— Хорошо. Тогда я пойду.

Рут зашла в телефонную будку, снабженную небольшим стеклянным окошком, и плотно закрыла за собой дверь. Она набрала номер и зажала трубку между плечом и ухом. В ожидании ответа Рут теребила конверт, водя им взад-вперед по краю телефонной полки.

Дверь без предупреждения открылась, и она резко повернула голову, чтобы посмотреть, кто пришел. У нее снова закружилась голова, и Рут изо всех сил вцепилась в полку, чуть не оторвав ее от стены. Конверт выпал у нее из рук.

— Простите, сестра. — На нее поверх очков смотрела сестра-хозяйка. — Я вас не заметила. Вы надолго?

— Я закончу через… Ой, алло. Это санитарный пост? — Дверь за ее спиной захлопнулась. — Заберите карточку в четвертом отделении. Спасибо.

Положив трубку, Рут увидела, что над полкой торчит только уголок конверта. Она попыталась подцепить его, но, как ни старалась, он проваливался все глубже в щель между полкой и стеной, а затем и вовсе исчез за обшивкой.

Дверь будки снова отворилась:

— Сестра, вы закончили? Мне нужно поговорить с кухней насчет обеда.

— Э, — зарделась Рут. — Да, закончила. Просто…

— Отлично, тогда, если вы не возражаете, я займу ваше место, чтобы мы обе занялись своим делом.

Через двадцать минут в отделении появились санитары с тележкой для вывоза тела, накрытой розовым хлопковым одеяльцем. Они забрали карточку, и Рут перекрыла вход в палату переносным экраном на колесиках. Все пациенты понимали, что происходит, но санитарки продолжали убирать тарелки после завтрака, а сестры заполняли и проверяли графики в ожидании врачебного обхода.

Позже Рут села за стол и нашла карточку Джин в картотеке. Она внесла туда последнюю запись:

«Умерла в 05:25. Семья извещена. Имущество описано. Да упокоится она с миром».

Фред

Середина ноября 2016 года. Эдинбург

Мне сегодня позвонили.

Я совсем забыл про того мужчину, которого встретил на похоронах дедушки. Кажется, я тогда его узнал, но день был очень трудный, так что я не очень разбирался, кто есть кто. Он подошел ко мне поздороваться в конце похорон — так обычно делают, когда выражают соболезнования. Я не совсем понимаю, как это работает: кажется, это что-то противоположное свадебному завтраку, когда все счастливы и родня жениха и невесты делает вид, что они не поругались насмерть из-за того, вино какого сорта подавать на стол. В тот раз, конечно, все были печальны, что выглядело слегка сюрреалистично, потому что дедушка, вообще-то, указал, что панихида должна проходить под ту безумную музыку из «Жития Брайана»[36].

Мужчина сказал, что ему надо бежать, но у него есть кое-что для меня с дедушкиного участка. Я тогда подумал, что он имел в виду садовый совок, лопату или еще что-то в том же духе, но он, похоже, считал, что это нечто более важное, так что я дал ему свой номер… И вот вчера он позвонил.

Его зовут Стэн.

Сегодня днем он зашел ко мне — прямо с участка. Он даже кудрявой капусты мне принес. Стэн был соседом деда по участку более пятидесяти лет!!! Ему семьдесят два (чем он весьма гордится). В общем, когда дедушка постарел и больше не мог справляться с тяжелой работой, другие владельцы заключили между собой неофициальное соглашение и взяли на себя его участок, не говоря об этом совету, так что ему не пришлось отказываться от своего надела. А ведь очередь на участки растягивается, похоже, на годы, и я не знаю, как им это вообще удалось — но каким-то образом у них получилось все замести под ковер.

Я помню, как ходил туда в детстве, — наверное, Стэну было тогда лет сорок с небольшим, но я его все равно не запомнил.

Мы сели на кухне, я сделал ему кофе, и мы поговорили об участках и о том, какими они были раньше, когда многие мужчины попросту убегали туда отдыхать от дома и работы.

Я думал, что он принесет эту Очень Важную Вещь с собой. Но Стэн сказал, что она хранится у него дома и он захватит ее завтра.

Стэн пригласил меня на участок, чтобы я познакомился с соседями. Надо будет сходить.

Что же до моих швейных занятий, то я рассмотрел дополнительные шпульки, которые взял у Эллен. На каждой намотаны слоями разноцветные нити — эдакая геология портняжного дела. На