Пурпурные крылья - К. Уилсон

— Моя комната напротив твоей. Чуть позже, после того как вы обустроитесь, я устрою для вас грандиозное турне.

— Спасибо, Алек…

— Иначе и быть не может. Таня?..

— Я пытаюсь вникнуть в суть того, что случилось. Со мной все будет хорошо. — Она искренне надеялась, что ее слова не разойдутся с делом.

После того, как девушки распаковали свои вещи и привели себя в порядок, Алек устроил для них грандиозное турне по своей невероятной квартире. Как заметила Таня, Миа казалась на седьмом небе от счастья. Прежде, девушки ни разу не останавливались в таком доме, как этот. Уж кто-кто, а Таня знала об этом наверняка, потому что они выросли вместе с Мией. Они приходили в восторг от одних и тех же вещей, охая и ахая в каждой комнате. И все же у Тани голова была забита другими заботами. В ее планы не входило когда-нибудь жить вместе с Алеком. Но это для ее и Мииной защиты. И это временно.

Во время осмотра, Мия довольно часто легонько подталкивала локтем Таню, и как обычно она догадывалась, что задумала ее подруга. Подав Тани условный знак, Миа пожаловалась на усталость и, извинившись, оставила молодых людей наедине. Таня покачала головой, выказывая свое недовольство подругой, которая явно переусердствовала в своих начинаниях.

Неожиданно, Таня осознала, что находится с Алеком наедине и комната стала казаться все меньше и меньше. Его присутствие подавляло ее, одновременно заставляя нервничать и испытывать к нему влечение. Не зная, что он скажет в следующую минуту, она просто ждала теша себя надеждой. Чувства нахлынули слишком быстро и слишком скоро, и она не могла с ними справиться; необходимо завести разговор о чем-то нейтральном.

— Я голодна. А ты? Давай, что-нибудь поедим. — Она сбежала вниз по лестнице в гостиную.

— Подожди, не заглядывай в холодильник! — закричал Алек ей вдогонку.

Не обратив внимания на его предостережение, Таня направилась на кухню. Войдя в огромную кухню с профессиональной корпусной хромированной мебелью в черных тонах и открыв дверцу холодильника, она обнаружила, что он пуст, за исключением пяти бутылок вина на верхней полке. «Пять бутылок вина? В холодильнике? Зачем ему держать вино в холодильнике?» — спрашивала она у себя.

Вытащив одну бутылку, она вынула пробку и вдохнула запах вина; сладковатый аромат с металлическими нотками.

— Таня, это кровь.

Она посмотрела на Алека, а затем на винную бутылку в своей руке.

— О! — Таня положила бутылку обратно в холодильник и глубоко вздохнула, прежде чем закрыть дверь.

Это вязкое вещество определенно кровь. Желая быть беспристрастной, она сглотнула подступившую к горлу желчь, чтобы ее не вывернуло наизнанку прямо на кухонный пол. У нее нет права осуждать его или кого-то еще. Если это то, в чем он нуждается, тогда так тому и быть.

Таня прислонилась к холодильнику.

— Нам нужна человеческая пища.

Тряхнув головой, он предложил:

— Я сделаю заказ на дом — на сей раз китайская кухня?

Улыбаясь, она кивнула:

— Да, пожалуйста.

Алек снял телефонную трубку со стены и набрал номер. Таня подслушивала его разговор: он заказал все, что ей нравилось. Алек хорошо ее узнал, и это открытие расстроило ее. Ей нужно было узнать о нем как можно больше, так сказать уравнять шансы.

Синклер повесил трубку.

Таня разглядывала кухню: хромированные шкафы, полукруглая хромированная столешница и хромированная люстра, свисающая с потолка. Посудомоечная машина… для человека, который не ест. На столе хромированная кофеварка и тостер. Завершала картину рабочая зона, облицованная черным, белым и серым кафелем.

— Это одна из самых больших кухонь, виденных мной. У тебя прекрасный дом.

— Спасибо, но мне кажется, что здесь не хватает женской руки.

Она улыбнулась про себя от его намека и поспешила сменить тему разговора:

— Твои крылья причиняют тебе боль?

Алек растеряно на нее посмотрел.

— Ты истекал кровью в том месте, откуда они появились. Должно быть это больно?

— Чертовски больно.

Таня поморщилась от возникшей в ее голове картины: Алек терзаемый болью.

— Зачем ты позволяешь им появляться?

— Иногда они необходимы. Я должен был добраться до тебя как можно быстрее, а скакать с одного здания на другое из Бруклина до самого Манхэттена, не представлялось возможным. — Он кивнул на холодильник, к которому она прислонилась: — Мне нужно поесть. Ты не против?

— Выпить? О нет, конечно, нет. С какой стати я должна быть против? — Таня отошла от дверцы, позволив Алеку подойти.

— Возможно, это вызовет у тебя отвращение.

— Мы все должны есть, не так ли? Кто скажет, что хуже: есть сырой бифштекс или пить кровь? У каждого из нас свои потребности.

— С твоей стороны, это очень великодушно, — произнес он.

Смутившись, а затем, вздрогнув от боли, она отвела взгляд.

— Нужно приложить пакет со льдом.

— Со мной все будет нормально.

— Таня?

— Ладно, ладно, я должна приложить пакет со льдом.

Алек наполнил пакет льдом, закрыл его и приложил к ее шее. Вынув из холодильника бутылку с кровью, он достал из стенного шкафа бокал и наполнил его содержимым бутылки.

Поначалу Таня смотрела в сторону. Она испытывала неподдельную неприязнь, но потом что-то заставило ее взглянуть на Алека. Был ли это нездоровый интерес? Она смотрела, как он залпом опорожняет бутылку, в то время как сама была лишена своего повседневного обеда.

— А ты небрезглива для человека.

— Спасибо, по-видимому, это какие-то ваши вампирские штучки, которые делают меня сильнее и в то же время ослабляют?

— Это «штучки» западноевропейского вампира.

Она закатила глаза от его манеры шутить.

— Я нахожу всех этих созданий ночи увлекательными и… пугающими.

— Это не является частью вашей реальности. Вот почему это так страшит. А вот по поводу «увлекательности», тебе придется объясниться, — ответил Алек, повернувшись к ней спиной. Сполоснув бокал, он протер его и поставил обратно в стенной шкаф.

— Вы живете руководствуясь собственным кодексом. Я бы могла вызвать полицию, но не думаю, что обычная тюрьма смогла бы удержать в своих стенах разносчика пиццы.

— Любой вампир может загипнотизировать охрану, а затем покинуть тюремную камеру.

— Так вот, что ты сделал, когда появился.

— У меня не было выбора. Я чувствовал твои эмоции, каждое переживание.

— Как такое возможно?

— Я брал кровь у тебя, помнишь? Некоторым образом мы связаны больше, чем прежде. К тому же я принимал твою кровь и в прошлых жизнях.