Пурпурные крылья - К. Уилсон

— Может не спит, пойду посмотрю. — Все что угодно, лишь бы не сталкиваться со своим постоянно растущим влечением к нему. Она нуждалась в своей псевдокомпаньонке. В старших классах, во время тех чрезвычайноважных свиданиях в боулинге, подруги порой исполняли эту роль друг для друга.

Ничего не ответив, Алек продолжал вынимать еду из пакета.

Таня взбежала по лестнице к Мииной комнате и постучала в дверь. Подождав какое-то время, но так и не дождавшись ответа, она открыла дверь и увидела похрапывающую Мию, уютно закутавшуюся в одеяло, как тутовый шелкопряд. Тяжело вздохнув, она пробурчала:

— Отлично.

«С этой идеей покончено». Она бесшумно закрыла за собой дверь и обречено спустилась по лестнице, понимая всю унизительность своего положения.

— Она спит?

— Спит.

Девушка скорее почувствовала, чем увидела его широкую, самодовольную улыбку. Из чего можно было заключить, что с псевдокомпаньонкой фокус не удался.

Они сели за стол и начали есть.

Таня с любопытством смотрела то на него, то на его еду.

— Кажется, вампиры не едят?

— Те, кто молод — не могут есть обыкновенную пищу. Я стар, и могу есть кое-что из еды.

«Значит, он не сумасшедший. Зачем она выискивает объяснения, пытаясь придать происходящему видимость правдоподобности? Вряд ли ей это удастся», — размышляла она. — «Прими, как данность, Уильямс».

— А ты можешь есть что-нибудь с чесноком?

— Я ненавижу чеснок!

— Не переживай, я не буду готовить для тебя блюда приправленные чесноком.

В этот момент ей захотелось пнуть себя. «Неужели она предложила приготовить для него?! А почему бы и не переспать с ним к тому же? Черт возьми, ты почти переспала с ним, и это было невероятно хорошо».

— И рассыпчатые десерты, — пробормотал Алек.

— Откуда ты узнал, что Мии нравится курица с грибами по-китайски?

Он хитро улыбнулся.

— Я забыла, если ты можешь читать мои мысли, то и ее тоже.

— Мия — это открытая книга. Она — художник?

— Она дизайнер ювелирных изделий.

Довольно неприятная мысль, считать что кто-то способен копаться в твоей голове и вторгаться в твои мысли. У нее были помыслы и воспоминания, о которых ей не хотелось бы, что бы кто-нибудь узнал. Она искренне надеялась, что он не позабудет об интимной сфере ее личности.

Таня взглянула на кусочек еды, удерживаемый Алеком при помощи палочек. Со свисающих овощей капал коричневый соус, источая восхитительный запах. Таня пристально смотрела, как он поднес овощи к своему рту. Он посмотрел в ее сторону, девушка улыбнулась ему. Алек опустил палочки.

В ее голове возникла неожиданная мысль:

— Позволь, я попробую это?

— Конечно.

Таня потянулась вилкой к блюду, а Алек протянул ей кусочек, удерживая его палочками.

Они посмотрели друг на друга, удерживая на весу столовые приборы.

— А что, если ты позволишь мне покормить тебя?

Она напряглась от этого предложения.

— Ладно, — ответила она, в то же время, рассуждая про себя: «Если он покормит ее, то это ведь не изменит ее, не так ли? Она будет все той же Таней Уильямс, первоклассным судейским защитником женщин, подвергшихся насилию в семье. Она будет все той же Таней, дворовой девчонкой мисс Бруклин США. Кого она обманывает? Она меняется с каждым днем. Она стала мыслить шире, ее взгляд на жизнь тоже изменился. Ее мнение о мужчинах стало иным, и все это из-за того, что тем вечером на балконе, в объятиях Алека, ее доверие резко возросло. Они почти занимались сексом. Да, она должна позволить ему покормить себя».

Алек плавно опустил палочки с кусочком овощного Му-Шу ей в рот. Он еще не успел убрать палочки, как несколько мелко нарезанных овощей и соус упали на ее губу и подбородок.

— У тебя соус на губе и подбородке.

— Правда? Какой стыд. — Таня схватила салфетку, собираясь вытереться, но Алек остановил ее.

Он склонился к ней, от чего у Тани удивленно округлились глаза. Алек не сводил глаз с ее нижней губы. От его пристального взгляда, она почувствовала покалывание на затылке, а сердце учащенно забилось. Он наклонил голову и провел языком по ее нижней губе. Таня положила ладони на его грудь, чтобы оттолкнуть, но вместо того, чтобы отстраниться, Алек прижал ее руки к своей груди, не давая им пошевельнуться.

И в тот же миг она оказалась во власти его чувственного языка.

Его язык выскользнул из ее рта и слизнул коричневый соус с подбородка.

Таня была уверена, что Алек все понимает и надеялась, что он прекратит это безумие, прежде чем она совершит какой-нибудь безрассудный поступок. Но он этого не сделал. Пользуясь ее слабостью, он чувственно посасывал ее нижнюю губу, слегка сжимая своими губами. Затем он с жадностью впился в ее уста.

Увлеченная волной желания она прекратила сопротивляться. Обняв его за шею, она почувствовала, как он одной рукой приобнял ее за плечо, а другой начал неуверенно приближаться к ее груди. Сквозь пелену желания, страсти, и даже опьянения, она смутно услышала шаги.

— Ой! Извините, я однозначно помешала.

Алек отстранился от Тани и, продолжая смотреть ей в глаза, произнес в адрес Мии:

— Мы только что закончили.

Таня всматривалась в его глаза, в которых ничего нельзя было прочесть, прекрасно осознавая, что последние из оставшихся преград будут преодолены в ближайшее время.

Позднее тем же днем, — где-то около двух часов утра, — Таня благодарила бога, за то что это было утро воскресенья, а не понедельника. Она не могла уснуть, ворочаясь в постели и размышляя о своем открытие: воистину она и Алек знали друг друга в прошлой жизни. Ее звали Констанс и она была влюблена в Алека, а он в нее. Однако это было все, что она смогла вспомнить.

И это совершенно выбивало ее из колеи.

Устроившись поудобнее, она уставилась в потолок. Но ничего не смогла разглядеть, потому что еще было темно.

— Это безумие какое-то, — сказала она себе.

Таня вылезла из своей раздвижной кровати и принялась расхаживать по комнате взад-вперед.

В ней кипело столько эмоций, что она уже не могла их больше сдерживать. Душ всегда был хорошим способом все обдумать. Она вошла в ванную и, открыв стеклянную дверь душевой, включила воду. Расстегивая пижаму, проверила температуру воды. Ее даже теплой трудно было назвать. Вода была ледяной. Таня решила подождать, надеясь, что холодная вода сбежит и пойдет теплая, но этого так и не случилось.

Она вышла из своей комнаты и постучала в дверь к Мии.

— Мия?

В ответ — тишина.

Она вновь постучала, но уже погромче.

Дверь распахнулась, на пороге стояла Мия с раздраженным видом.