Время надежд (Книга 1) - Игорь Русый

- Halt! - крикнул молодой, узкое лицо его с выпуклыми глазами было потное и сердитое.

Андрей вытащил из кармана гимнастерки пропуск, чувствуя, как мелко, неприятно дрогнули колени. Солдат постарше взял пропуск, равнодушным взглядом окинул Андрея и пристально, с интересом уставился на Дарью.

"Если начнет обыскивать, - подумал Андрей, - тогда ударю ногой в живот".

- Домой идем, - улыбнулась Дарья, но улыбка получилась косая, вымученная. - Он из плена, брат мой...

Солдат засмеялся, ощерив большие прокуренные зубы, и хлопнул ладонью по широкому заду Дарьи.

- Prima russische Frau... Extraklasse! [Хороша русская женщина Товар высшего качества! (нем.)]

Ткнув пальцем в грудь Андрея и возвращая пропуск, он добавил на ломаном русском языке:

- Ты ходи комендатур!

Отступив на шаг, солдат махнул рукой.

- Кажется, проскочили, - отойдя немного, шепнул Андрей.

Солдаты позади начлли громко разговаривать.

- Очень толста, - говорил молодой. - Не грудь, а двенадцатидюймовые снаряды..

- Что ты смыслишь, молокосос? У нее все, как из железа. А если под кофтой ничего нет, то лучше клади в постель винтовку. Это слабаки взяли моду на тощих баб, потому что с настоящей им не справиться.

- Чего они? - спросила Дарья. - Про что лопочут?

- Говорят, сегодня хорошая погода, - ответил Андрей.

XXVII

- Вот здесь мы жили, - сказала Дарья, тоскливо оглядывая комнаты рубленого домика. - Жили. .

На полу была рассыпана картошка, валялись осколки тарелок, поломанные самодельные игрушки Мимо окна прошел солдат, неся курицу в руках. Донесся гудок паровоза.

Дарья начала подбирать игрушки, то и дело смахивая рукавом набегающую слезу. Затем она сдвинула до бровей платок и с осунувшимся, посуровевшим лицом вдруг стала очень похожа на сестру.

- Я выйду, будто соседей навестить...

- Узнайте, живет ли еще тут врач? - попросил Андрей.

Она ушла, прикрыв снаружи дверь. Андрей отвязал "вальтер", сунул его в карман и по маленькой лесенке из сеней влез на чердак В затянутое паутиной чердачное оконце было видно станционное депо. Там солдаты устанавливали зенитное орудие.

Андрей в уме рисовал схему подходов к станции, запоминал ориентиры и начал уже беспокоиться, что нет Дарьи, когда мелькнула ее цветастая косынка. Спустя несколько минут она, волнуясь и часто поглядывая на окно, рассказывала Андрею:

- К станции-то никого не пускают. А комендатура в школе, и полиция там...

- Какая полиция?

- Из местных набрали, главным у них Фома Несвит... За три дома отсюда живет. Раньше кассиром был.

Встретила его, как назад шла. Он и говорит: наведаюсь, часом. И моргает одним глазом. Что же делать?

Зайдет ведь он!

- Ну что ж, - кивнул Андрей. - Про доктора узнали?

- Есть... Остался, - сев на табуретку, она уже спокойнее заговорила о том, что видела. - Деньги теперь марками называют. Только не берут их, все за соль покупают. Объявления висят: кто на работу в Германию едет, тому харч бесплатный...

Кто-то постучал в дверь.

- Фома это, - испуганно вскинула голову Дарья. - Больше некому.

- Открывайте, - сказал Андрей.

Сгибаясь под притолокой, вошел человек в шароварах и украинской рубахе, на поясе его болтался немецкий тесак.

- От и я, - заговорил он низким веселым голосом, передавая Дарье бутылку, но тут же заметил Андрея, и толстые пальцы стиснули рукоятку штыка, а мясистое, буроватого оттенка лицо насупилось. - А це хто?

- Да брат мой, - ответила Дарья. - Из плена... Документ у него есть.

- Так шо? - возразил Несвит. - Треба зараз до полиции явиться.

Он был раздосадован, что встретил здесь постороннего.

- да вы садитесь, Фома Григорьевич, - приглашала Дарья. - Чего туда идти, коль власть сама наведалась. Я так уж рассудила...

- Хитра, - пробормотал он и уселся на табурет, который заскрипел под тяжестью его тела. - Як в плен хлопчик сдався, то у него разум е.

Дарья поставила три чашки, и он сам разлил в них желтоватый самогон.

- Ну шо ж... Иван, як ты кажешь, в Киеве?

- С паровозом же уехал, - наклонив голову, ответила Дарья.

- Звернется, - усмехнулся Несвит. - Будемо!

Он выпил самогон, и то, что ни Андрей, ни Дарья не притронулись к чашкам, насторожило его.

- Тэ-эк... Братка найшла... А шо ж я нэ бачив раньше хлопця? Дэ ж вин був?.. Який у тэбе документ е?

Андрей вынул из кармана пистолет.

- ПТп такэ? - челюсть начальника полиции отвисла.

- Только шевельнитесь, застрелю, - пояснил Андрей, удивляясь сам тому спокойствию, которое было в нем. - Ясно?

- Кобель ты, Фома Григорьевич, - сказала Дарья. - Нешто и впрямь решил, что на гулянку ждала?

У тебя дочка почти моих годов...

Андрей отобрал у Несвита штык, проверил его карманы.

- Усих вас нимци за то повисять, - угрюмо бормотал Фома Григорьевич. Усих!..

- Немцев сегодня мы вышибем отсюда. Много их тут? Говорите правду.

- Эх, пропала горилка, - вздохнул Несвит. - Хай тоби, Дарья, черт очи высмалить...

То и дело вытирая ладонью с шеи пот, Несвит рассказывал, что гарнизон здесь человек двадцать, а эшелоны стоят у депо. Паровозы ремонтируют, и он слышал, что здешний комендант грозил расстрелять начальника депо, если утром не отправит эшелоны к разъезду.

Андрей посмотрел на окно. Уже стемнело, и в хате терялись очертания углов.

- Теперь можете пить! - Андрей пододвинул к нему чашку И, взяв ее дрожащими пальцами, Несвит вылил самогон в рот как лекарство. Какое-то мальчишеское озорство захватило Андрея, потому что все очень ловко получалось. Он снова налил чашку.

- Пейте!

Так же, не глотая, а будто сливая в глотку жидкость, Фома Григорьевич опорожнил чашку и шумно выдохнул сивушный перегар.

- Шо мэни, нимцив жалко? Быйтэ их, як можетэ...

Всих побыйтэ! Я ж нэ нимцам служу... Я служу У крайни! У нимцив мы зброю добудем, а як сформуем вийско, та тож будемо гнать. Всих гнать!

Андрей был озадачен и слушал, пытаясь разобраться, кто же этот Несвит, враг или союзник? Он посмотрел на Дарью, стоявшую у печи. В этот момент Несвит быстро, не поднимаясь, выдернул из-под себя табуретку. Андрей не успел отклониться. Табуретка обрушилась на голову; синие, желтые круги заплясали перед глазами; Андрей выстрелил и еще раз нажал спусковой крючок...

Не упал он и не потерял сознание лишь от жгучей мысли, что все потеряно Выстрелы должны услыхать патрули, они скоро будут здесь.

- Уходить... немедленно! - проговорил он.

Окончательно пришел в себя Андрей на задах подворья, куда его чуть не волоком тащила Дарья. Черные тени лежали под копной сена. В поселке было тихо, лишь на станции звякало железо, шумно выпускал пары паровоз.

- Что же? Никто и не слышал, оказывается, - удивился Андрей.

- Фому-то убили? - спросила Дарья и вдруг уткнулась ему в плечо, затряслась от сдерживаемых глухих рыданий.