Его моя девочка - Эльвира Владимировна Смелик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лизе словно холодной водой в лицо плеснули – нет, не для того, чтобы испугалась или задохнулась, а чтоб в себя пришла, чтоб поняла наконец – Алик не делает вид, не играет. Ему действительно пофиг её переживания, не волнуют, не задевают. Ему смешно слушать о чувствах, он в них не верит, и единственное, что он делает искренне – от души потешается, обесценивая то, что важно и дорого другим, потому что для него всё это не имеет ценности – оно же чужое, не его. И она на секунду стиснула зубы, а потом спокойно возразила:
– Я не задумалась. Я просто понять пытаюсь, зачем это тебе. – Он ведь не боялся её ударить, так почему Лиза должна стесняться? – Так любишь за другом подбирать?
У Алика лицо на мгновение окаменело, но он почти сразу с напором исправил:
– Не подбирать, а отбирать.
– Всё равно же – после него, – не менее многозначительно уточнила Лиза.
Но на этот раз его не задело. По крайней мере внешне это никак не проявилось. Наоборот, он, будто опять ощутил свою силу: ему ведь ответили тем же, а значит, вступили на его территорию, и больше не нужны ограничения.
Он улыбнулся, махнул рукой, заявил благосклонно:
– Ну хорошо, уговорила. Особо увлекаться не будем, просто сделаешь мне приятно. – И неожиданно ухватил Лизу за запястье, поинтересовался, заглядывая в глаза: – Ты ж умеешь, правда? Ники всегда нравилось девочек перед собой на коленки ставить. Да они и сами никогда не отказывались. Да, Лизбет?
Алик потянул её руку к себе, положил ладонью на собственное бедро, недалеко от паха, потом сдвинул ещё выше, с силой сдавливая, чтобы Лиза не могла убрать. И смотрел по-прежнему в глаза, произнося:
– И Наденька, думаю, раз так в него вцепилась, тоже старалась. Из чувства благодарности.
Лизе всё-таки удалось высвободить запястье из его цепких пальцев. Она отдёрнула руку, но не собиралась вскакивать и обиженно убегать. Выдержала его взгляд. Внезапно возникшая мысль казалась безумной, но насколько сильно поражала и жгла, что просто невозможно было не освободиться от неё, высказав вслух.
– А не слишком ли много ты обо всём знаешь? Откуда? От Наденьки? Раз ваши родители хорошо знакомы, вы ведь общаетесь? Так, может, ты ей идею и подкинул? Совет дал, как получить то, что она хотела.
– Чё? – удивлённо выдохнул Алик, а потом заржал. – Ну и фантазии у тебя, Лизбет.
Её нисколько не смутил и не убедил его смех.
– Я не права?
Глава 40
Пожарский скривил угол, прицельно сузил глаза.
– Ну раз ты такая сообразительная, может, тогда ещё и подскажешь, зачем мне это надо.
Лиза даже не задумалась, ответ легко вылетел сам.
– Завидуешь.
– Ники?! – Алик нарочно несколько мгновений сидел с приоткрытым ртом и изумлённо поднятыми бровями, видимо, пытаясь выразить особенно красноречиво, какую она чушь сказала и что у него даже нет слов. И всё-таки он их нашёл, хмыкнул, выдал презрительно: – С чего мне ему завидовать? Он же – нищеброд, шлюха продажная.
– Да потому что его просто хотят. Без причины, – не сдерживаясь, высказала Лиза. Понимала, что, кажется, бьёт по самому больному, но остановиться не могла. Он ведь её тоже не жалел. – А тебя только по какой-то причине. Потому что ты богатенький, потому что популярный, потому что красивый.
– А он какой? – с вызовом вскинулся Алик. – Ну расскажи. Настолько в постели хорош, что вы все визжите от удовольствия? А может, и я не хуже. Ты же не пробовала.
– И не собираюсь.
И дело далеко, очень далеко не в постели. Вообще не в постели. Но что помимо неё существовало ещё и другое, гораздо более значимое и важное, Алик, видимо, просто не знал.
– То есть лучше оставишь его другой? – насмешливо заключил он. – Главное, сама чистенькая?
Тоже без зазрений совести бил в самое больное, но и Лиза умела держать лицо – не всегда, но сейчас получалось, потому что внутри всё кипело от разочарования и злости. Она поднялась, посмотрела на Алика сверху-вниз, и в то же время сочувственно – снисходительно-сочувственно – предположила с пониманием:
– Это всё оттого, что Полина тебя бросила? – Задумчиво поджала губы, выдержала паузу. – И мне вот уже давно интересно – тебя никогда не смущало, что она и с тобой, и с мужем? Или ты и её отбирал, просто что-то не задалось? Вот поэтому опять и пришлось после кого-то.
Она не успела договорить, как Пожарский, не вставая, вцепился в её плечи, и только тогда подскочил, толкнул к стене, придавил, произнёс громким хрипловатым шёпотом, приблизившись почти в плотную:
– Ты сильно-то не нарывайся. Я тоже не всегда такой лапочка. – Торжествующе усмехнулся прямо в лицо. – И ты ошиблась, Лизбет. Я не подбираю. И даже не отбираю. Да ты мне нафиг не сдалась. Разочек попользуюсь, и хватит. Уж очень посмотреть хочется, как Ники корёжить будет, если он узнает, что я тебя трахнул. Или что ты мне сама отсосала. Так даже лучше. Ну, Лизбет, так как? Пожертвуешь собой ради любимого? Ты же знаешь, моя мамочка кого угодно на что угодно может уговорить. Даже вон Ники не удержался. А Наденькин папашка, тем более не удержится, раз к ней неровно дышит. Так что всяко сделает, что она попросит. Если попросит. И если я её попрошу. А это уже от тебя зависит А Ники наверняка потом тебя простит. Ради него же. Тебя-то вон не смущает, что он сейчас с другой спит. Ты же его любишь. И он тебя тоже, да? Вот и дальше будете любить. Несмотря ни на что. Или как там правильно? Во-пре-ки?
Он по-прежнему хрипловато шептал, но в его голосе появилось знакомая чувственная вкрадчивость. Правая рука перестала с силой сжимать Лизино плечо, ладонь скользнула вверх. Алик провёл большим пальцем вдоль её
