Стратегическое промедление (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

— Трое почти спят, еще двое будут испытывать заметные проблемы, у четверых разве только реакция окажется слегка замедленной, — пробурчал старый гнолл, крепко сжимая в руках артефактный кувшин, из которого в поданное солдатом вино лишь недавно лилась усыпляющая добавка. Солдат и их командира требовалось по возможности оставить в живых, ибо как минимум у родственников лейтенанта могли иметься способы узнать о его безвременной кончине. Да и среди сикхов простых солдат в принципе не нашлось бы, ведь выбранный для подмены отряд был не обычным армейским подразделением, а специализированной группой охотников на магических мутантов, чьей обычной работой было мотаться по весьма обширному региону в поисках редких, ценных и сильных тварей, представляющих угрозу как минимум целым деревням.

— С учетом выбывшего, у нас еще где-то трое трезвенников должны шастать. — Едва слышно хмыкнул Олег, спускаясь по ступеням в подвал, где располагалась пиршественная зала, а также сауна, которую от привычных ему по родному миру аналогов разве только отсутствие караоке отличало. — Фигня. Если бы не необходимость брать их всех тихо и без жертв, мы бы тут и на пять минут не задержались…

Просочившись внутрь через щель между косяком и полуоткрытой дверью в пиршественный зал, Олег активировал вшитый в его голову артефакт, сдвинувший чародея относительно нормального течения времени. Окружающий мир замедлился примерно вдвое, позволяя и без того очень даже стремительному волшебнику со скоростью молнии двинуться вперед, лавируя между мебелью, кальянами, спешно облачающимися в броню мужчинами и девицами, вопреки своей основной профессии бывшими скорее одетыми, чем раздетыми. Чем не были заняты здесь охотники на магических тварей, но собственно до веселья дело у них так и не дошло, из-за чего в голосах пьяно пошатывающихся индусов слышалось недоумение и даже подозрительность…Смолкавшая по мере того, как тела сикхов одно за другим рушились на пол, будто подрубленные деревья. Естественно, русский боевой маг не был невидимым. Но в первую секунду-две после обнаружения «начальства», пусть и движущегося в неестественно быстром темпе, мозги врагов тупили. Или вернее не поднимали тревогу, поскольку лейтенант Адамс у них никаких опасений не вызвал, ибо был им прекрасно знаком и даже пользовался в своем отряде настоящим уважением. А для целителя, одним мимолетным касанием подавляющего большую часть электрической активности в нервных тканях людей и тем самым превращающего их в бесчувственные парализованные бревна, а при нужде способного обойтись на короткой дистанции и без тактильного контакта, этот срок составлял едва ли не целую вечность. Лишь когда на ногах осталось всего шестеро противников, первый из них попытался увернуться от ложащейся на плечо руки приближающегося «начальства», заодно попытавшись левой рукой вогнать тому в грудь кинжал, а с правой метнув в его лицо жиденькую струйку огненных искр. И разумеется у него ничего толком не вышло. Для Олега, привыкшего к спаррингам с истинным оборотнем, увернуться от обеих атак и добиться желаемого было примерно столь же просто, как вставший на пути стул обогнуть.

— Доппельганер! — К сожалению, лейтенант Адамс был одним из тех, на кого добавки в вино либо совсем не подействовали, либо подействовали из рук вон плохо. И тупить при виде своей полной копии он не стал, вместо этого направив ей в лицо массивный пистолет с четырьмя стволами разного диаметра. Вылетела оттуда, правда, всего одна пуля. И еще три сгустка магической энергии: огненный, некротический и водяной. Если бы Олег не успел вовремя силой мысли швырнуть в руку англичанина тяжелый бронзовый кувшин, сбивая тому прицел, то чародею могло бы и не поздоровиться. Во всяком случае, в стене, куда пришелся залп этого необычного техномагического орудия, дыры образовались большие и глубокие. Особенно та, куда угодила капля наколдованной жидкости, ведущая себя так, словно она является разогнанным до очень приличных скоростей ядром. Если бы не факт нахождения помещения под землей, то у этой драки сейчас точно бы появились нежелательные свидетели, просто заглянувшие снаружи внутрь гостиницы. — Проклятье…

Кажется, англичанин хотел сказать что-то еще, но оказался вынужден защититься от приблизившегося на расстояние удара Олега, попытавшегося обеспечить своему очередному пациенту общий наркоз путем приложения грубой кинетической силы к его голове. При помощи подхваченной с пола табуретки. Вот только мебель разлетелась в щепки, повстречавшись с зачарованным клинком, вовремя выдернутым из ножен, после чего лезвие отнюдь не парадной сабли попыталось обезглавить русского боевого мага, будучи не без труда заблокировано уже его клинком. И на мече, прихваченном ну просто на всякий случай, если по какой-то причине вдруг не удастся разжиться оригинальным снаряжением британца, осталась глубокая зарубка. Но зато сгусток некроэнергии, одновременно с ударом попытавшийся забурить в череп Олега, резко изменил свою траекторию, обратив в ничто блюдо с жареной рыбой.

Дальнейших попыток использовать магию в рукопашном бою англичанин не предпринимал, поскольку за секундное отвлечение, потребовавшееся для первой из них поплатился мощным апперкотом, который обычного человека мог бы не просто вырубить, а и вообще прикончить. Адамс уступал Олегу в скорости, но превосходство это было не таким уж и значительным. Вдобавок чародей пытался взять своего противника живым, из-за чего избегал атак в грудь, голову или горло, остро сожалея о невозможности просто усыпить противника. В отличии от большей части своих подчиненных, с защитными амулетами лейтенант Адамс во время пирушки не расстался. Правда, болтались они у него поверх тонкой шелковой рубашки, что явно не предназначалась на роль доспеха, но особого преимущества данный факт русскому волшебнику не давал. Парочка порезов, оставленных на запястьях англичанина, перестали кровоточить буквально за доли секунды. Целительными навыками выбранная для подмены цель тоже владела отменно, пусть в отличии от Олега и никогда не оказывали услуг доктора кому-нибудь кроме себя или своих подчиненных.

Конец фехтовальному поединку двух внешне совершенно одинаковых людей положил хвост нага, саданувший британца сзади по коленям. Адамс подпрыгнул, спасаясь от угрозы, но одну из ног покрытое чешуей стремительно движущееся бревно все-таки зацепило, из-за чего британец полетел кувырком, саданувшись спиною о густо заставленный разнообразными блюдами длинный стол. А вот встать обратно на ноги Олег ему уже не дал, сорвав своим клинком связку защитных амулетов с шеи британца, чтобы без помех воздействовать своими чарами на его организм. Тот пытался сопротивляться, и даже смог заставить вылившееся из разбитых бутылок вино сформировать защитную полусферу, но после гнолл-шаман натравил на него какого-то духа, откачавшего из своей жертвы немало жизненной энергии за один укус, и совокупными усилиями излишне резвого британца наконец-то получилось вырубить.

— Никто к выходу прорваться не сумел? — Уточнил Олег, оглядываясь по сторонам. Напившиеся отравы и численно уступающие противнику сикхи сопротивлялись натиску непрошенных гостей изо всех сил, но исход этой драки был заранее предрешен. Ну а парочка ран, полученных диверсантами в бою с оригинальными носителями их обликов, лишь должны были добавить группе правдоподобности.

— Обижаешь! — Хохотнул сатир-полукровка, обнажив тройной частокол острейших клыков, явно предназначенных не для того, чтобы травку жевать. — Можешь хоть сейчас вылезать наружу и корчить из себя героя!

— Сейчас не надо, — Олег потянулся к своему кольцу со свернутым пространством. Потом, при приближении к Бомбею, он спрячет артефакт понадежнее, но сейчас его еще можно было просто на пальце таскать. — Мне еще травануться надо…Брр, как же не хочется эту гадость пить…

Первые три зелья, которые чародей извлек из пространственного хранилища, чтобы выпить залпом, особых неудобств ему не причинили, если не считать их абсолютно ужасающего вкуса. Правда, начало словно бы чесаться изнутри все тело, причем не только физическое…Но данный побочный эффект использования препаратов, сделавших глубинные слои его энергетического тела более устойчивыми к полученным повреждениям, следовало назвать скорее неприятными, чем действительно болезненными.