Песня чудовищ - Анастасия Александровна Андрианова

– У меня нет опыта общения с мужчинами, – призналась Лита. – Я имею в виду, того опыта, который я пожелала бы приобрести сама. Меня только возили из леса во дворец да обратно. А с Грайей говорить про это… стыдно.

Нежата понимающе закивала. Домир зевнул и стал готовиться ко сну: расстелил плащ так, чтобы со спины защищал поваленный ствол, а сбоку грел костёр. Вьюга бросил: «Отдыхайте, я постерегу» и, коротко кивнув Нежате, ушёл возводить снежную стену вокруг их убежища. Грайя после вина тоже быстро разомлела, нахохлилась и сонно втянула шею.

– Ты не хочешь спать? – спросила Нежата.

Лита помотала головой.

– Пока нет. Расскажи мне про Вьюгу.

Нежата перегнулась через их сиденье, убедилась, что колдун далеко, и начала вполголоса:

– Мы встретились всего год назад. Я пришла на могилу матери. Зимой. Со мной была моя служанка, Февета. И она тогда говорит: смотри, Нежата, какой статный господин на нас смотрит. А он там и правда стоял: вот такой же, весь в белом, в этой накидке. Седой, но красивый. И спокойный. Я тогда первая с ним заговорила. Спросила, кто он таков и зачем пожаловал. А он сказал, что наслышан о красоте царской дочери. В общем, сказал какую-то мужскую глупость, каких я уже с тысячу слышала от разных мужчин. Но он не стал продолжать и лебезить. Я сначала подумала, что это нахально. Даже немного разозлилась. Но потом он спросил о колдовстве. Говорил, что видел ненароком, как я пытаюсь колдовать, указал мне на ошибки. А когда я спросила, так и ответил прямо: мол, я стрейвинец, верховный вьюжный. Хотите – велите меня повязать.

– И ты не сказала о нём во дворце? – ахнула Лита.

– Нет. Сначала хотела, но потом поняла: если отец и Ружан узнают, то между Стрейвином и Аларией всё станет только хуже. А я видела, как переменился брат после битвы. Видела, сколько аларских воинов там погибло. И… я испугалась. Знаешь, мне жутко было представлять, что станет со страной и со мной. Много дней я боялась выходить за ворота. Верховный колдун пришёл за царевной. Звучит как начало страшной сказки. Но ничего плохого не происходило, зато каждую ночь… – Нежата порозовела и отвела взгляд, – каждую ночь он мне снился. Неопасный. Вежливый, спокойный. Мужественный. Совсем не похожий на дикого Военега. И не похожий на юного сына глангрийского халифа, которого мне тогда сватали. Вообще ни на кого не похожий.

– Он ходил прямо по Азобору, и никто его не поймал?

– Никто. Простой человек не различит колдуна, пока воочию не увидит его колдовство. Иногда Военег устраивал облавы на трактиры с яблоками, но только когда бывал не в духе или по чьей-то наводке. Больше для острастки, нежели чтобы изгнать всех колдунов из Аларии. А если схватить одного из верховных, то трое остальных тотчас явятся вызволять своего. Наверняка ещё и приведут войско. Так что даже если кто-то знал, что Вьюга так близко от нашей столицы, то, скорее всего, делал вид, что ничего не замечает.

– И как вы потом встретились ещё? Ты сама его нашла?

Нежата устроилась поудобнее на бревне и начала медленно переплетать косу.

– Мне хотелось многое спросить. Про колдовство, про то, что ему нужно в Азоборе. И я снова вернулась на кладбище. Февета поклялась, что никому не расскажет о том, что я сама искала встречи с колдуном. Я знала, что на неё можно положиться.

– Он каждый день ждал тебя там? – усомнилась Лита.

Нежата тихонько посмеялась.

– Нет, что ты. Я три дня ходила на место нашей первой встречи, но Вьюги там не было. Я тогда так злилась… Представь, царевна ищет встречи, а он как сквозь землю провалился. Февета надо мной смеялась, говорила, что не станет же он целыми днями ждать, когда я приду. И второй раз мы с ним встретились случайно. На торгу.

Лита слышала про торжища от Айвры. Она говорила, это такие места на краях городов, где купцы на длинных-длинных столах выкладывают свои диковины, а народ гуляет, глазеет, пробует леденцы на палочках и платит за товары монетами. Лите было сложно представить это тогда, сидя на ветке в Серебряном лесу, но теперь она подумала, что торг, наверное, мог бы отдалённо напоминать царский пир. Только вот воспоминания о пире были совсем не радостными.

Нежата хитро посмотрела на Литу, будто хотела, чтобы та спросила, что же было дальше. Царевна с таким упоением рассказывала свою историю, и Лита поняла: ей хотелось кому-то об этом рассказать, но перед братьями было неловко, Вьюге не расскажешь, а тут – новая знакомая, которая слушает с открытым ртом, да и то скоро они разлучатся.

– Как встретились-то? – спросила Лита.

Нежата сделала довольное лицо.

– Очень глупо, признаюсь. Мы с Феветой и другими служанками гуляли. За нами шли дружинники – я иногда сбегаю из дворца, но в тот раз всё было как положено: прогулка царевны в окружении свиты. С Феветой мы держались под ручку и рассматривали всякую дребедень. Я попросила дружинников держаться чуть подальше, не пугать народ. И служанки были похожи на обычных простолюдинок. Так что если нас и узнавали, то далеко не у каждого лотка, но всё-таки шли шепотки, что царевна гуляет, и я часто натыкалась на любопытствующие взгляды. Дети тянули шеи, высматривали меня. Одна девочка даже подарила свой деревянный гребешок в виде лошадки. Я отговаривала, но она так радовалась мне… До сих пор где-то в моей светлице тот подарок лежит.

Нежата с грустью поджала губы и натянула накидку до самого подбородка. Лита тронула её крылом. Сейчас они с царевной были похожи: обе – далеко от дома, только Лита скоро вернётся, а вот вернётся ли Нежата, неизвестно.

– И на торгу был Вьюга? – шепнула девоптица.

Нежата встрепенулась, покосилась в сторону, где стоял настороже колдун. Он кивнул ей и махнул рукой – ложись, мол, спать. Нежата махнула в ответ и накрыла ладонью лапу Литы, как если бы это была рука подруги. Лите было непривычно такое прикосновение, но она не сдвинулась с места, чтобы не обидеть Нежату. По ту сторону костра Ивлад тихонько хмыкнул, наблюдая за ними.

– Я в него буквально впечаталась, – продолжила Нежата с лёгким смешком. – Не заметила, представляешь? А он узнал меня и – клянусь – растерялся. Сделал такое лицо… но скоро взял себя в руки. Я быстро сообразила и сказала, что буду ждать его вечером на старом месте. И ушла, пока ни служанки, ни дружинники ничего не заподозрили.