Песня чудовищ - Анастасия Александровна Андрианова

– Сейчас увидим.

Средний царевич обернулся на Литу и улыбнулся. Его кровоподтёки почти прошли, но он до сих пор ходил неровно, иногда держась за бок.

– У нас нет крова, зато будет обед, – объявила Нежата, приближаясь к соснам. – Ещё и с выпивкой.

Она вынула из корзины бутылку, обвитую тонкой веревкой, и покрутила ей в воздухе.

– С выпивкой! – ахнула Лита.

– Это такое пойло, от которого люди дурные становятся, – пояснила Грайя. – Мне нравится начало.

– Мне бы понравилось, если бы оно было сделано из чароплодов, – проворчала Лита.

Сил от яблок, принесённых Грайей, хватило ненадолго. Возвращались слабость и вялость, а засыпая, Лита всегда боялась вновь загореться – как там, на царском пиру, пусть даже и понимала, что вдали от коронованного царя ей не стоит этого опасаться. С другой стороны, в этот раз поездка проходила куда приятнее и спокойнее. Во-первых, с ней была Грайя. Во-вторых, с ними – человеческая девушка. Домир после песни оставался безобидным и послушным как щенок, а к обществу Вьюги и Ивлада Лита уже привыкла и знала, что от них можно не ждать дурных поступков. Даже иногда хотелось, чтобы путешествие длилось подольше: смотреть бы и смотреть на золотые кудри…

– Пойдёмте искать место для отдыха. – Голос Вьюги прервал её глупые мысли.

Подходящая опушка нашлась в ближайшем лесу: круглая неширокая поляна, надёжно защищённая елями. Их чёрные лапы клонились до самой земли, облепленные пушистым снегом. Иногда на вершины садились совы, и снег осыпался вниз. Вьюга вышел на самую середину поляны, так, чтобы никому не упала за шиворот снежная шапка, и осторожно поставил посох в снег. Вскоре запахло землёй, земля вокруг посоха очистилась, стало тепло, как ранним апрельским утром. Коней привязали к огромному пню, и они тут же начали щипать показавшуюся из-под снега траву.

– За хворостом кто пойдёт? – спросил Вьюга, отряхивая руки.

– Колдуны не умеют разжигать костёр? – удивился Домир.

– Умеют. – Вьюга криво ухмыльнулся. – Огненные – силой. Остальные – руками. Давай, царевич, раз самый умный. Придётся поцарапать белые ручки. Собери нам веток побольше и разожги костёр. Трактирщик дал гостинцев – попируем на славу.

Домир засмущался и без лишних споров ушёл под ёлки. Снег продолжал таять вокруг посоха, и скоро показались два упавших дерева, лежащих прямо друг напротив друга: как скамьи, только без стола. Лита с Грайей устроились на противоположных стволах и хитро перемигивались, совсем как дома, в Серебряном лесу. Если закрыть глаза, можно было представить, что они и правда вернулись.

Нежата раскладывала снедь из корзинки, а Ивлад покрутился немного и тоже пошёл за ветками, но в другую сторону, чтобы лишний раз не встречаться с Домиром.

– Как крыло? Не болит? – спросила Нежата, повернувшись к Лите.

– Нет. Почти не болит. Спасибо.

– Уши бы надрать козлёнку. – Нежата цокнула языком, посылая в спину Ивладу гневный взгляд.

– Он извинился, – напомнила Лита. И про себя добавила: «Раз эдак тысячу».

Вскоре запылал огонь, и поляна осветилась весёлыми рыжими бликами. Все уселись на поваленных стволах: Ивлад, Вьюга и Грайя – на одном, Домир и Лита – на другом. Нежата обошла всех с корзиной, чтобы каждый выбрал для себя угощение. Лита взяла в когтистую лапу сладкую булочку с повидлом, Грайя – ломтики какого-то сушёного фрукта, наверняка заморского. Царевна оставила корзину на стволе и села рядом с Литой, прислонившись к ней тёплым боком.

Сначала все ели молча. Наверняка думали о том, каково это – провести зимнюю ночь под открытым небом. Девоптицам не привыкать, Ивладу после всех путешествий тоже, а вот Домир с Нежатой выглядели растерянными как цыплята. Лита разглядывала похожие накидки царевны и колдуна, и вопрос сам сорвался с губ:

– Ваши накидки – откуда они? В них ваша колдовская сила? Я видела такие у Шторма, Пламени и Зверя, когда они заходили к нам в Серебряный лес за яблоками.

Вьюга согревал над костром рыбные пирожки, нанизав на тонкую ветку, и только ухмыльнулся вместо ответа. Потом, когда первый пирожок согрелся, снял его и отдал Нежате.

– Нет, они не сделают из человека колдуна. – Он повернулся к Лите и предложил ей второй пирожок, но она отказалась. – Колдовство требует усердия. Ему нужно учиться. Долго. А накидка – красивая безделица, самое большое, что она может, – это согреть в холод.

– Она спасла мне жизнь, – тихо сказал Ивлад.

– Потому что твоя сестра о тебе позаботилась. – Вьюга улыбнулся, искоса, но с нежностью глядя на Нежату.

– Тогда, выходит, моя накидка принадлежала кому-то из верховных колдунов? – спросила царевна. – Ты никогда не рассказывал ничего такого. Она много лет лежала в мамином сундуке, и всё.

Вьюга запустил пальцы в волосы, будто задумался о чём-то. Обошёл вокруг костра и вновь сел на место, расправив серебристые полы своей накидки. Вся его одежда была даже не белой, а бесцветной, как пыль или слежавшийся весенний снег, но теперь, в свете костра, Лита увидела, как на кафтане сверкают хрустальные бусины и серебряные нити. Она размышляла, можно ли назвать колдуна красивым: он выглядел старше Ивлада и Домира, был куда шире их в плечах, часто хмурился, а улыбался с неохотой. Несмотря на седину, колдун не казался старым, а представить его с тёмными волосами и бровями вовсе было невозможно, казалось, тогда весь его образ развалится на части. Наверное, его сила могла быть разрушительной и даже смертельной, но сейчас, с ними, Вьюга осторожничал: двигался как-то украдкой, иногда даже сутулился, любое колдовство творил аккуратно, с оглядкой, будто боялся перестараться. Так старшие девоптицы переворачивают в гнёздах своих детей, стараясь не поранить изогнутыми когтями.

– Эта накидка… твоя по праву, – неохотно признал Вьюга, сложив руки на коленях в замок и глядя куда-то себе в ноги. – Но я не уверен, что тебе стоит всё знать, Нежата.

Царевна приоткрыла рот. Наверняка она спросила просто так, не подозревая, что ответ может ей не понравиться. Лита уже и пожалела, что затеяла этот разговор.

– Извини, Вьюга, я не хотела быть такой любопытной, – пискнула девоптица, но Нежата остановила её, похлопав по крылу.

– Нет-нет, ты умница. Давай, Сивар. Расскажи, откуда она. Почему я раньше была такой глупой? Видела же, что у тебя почти такая же. Спасибо, Лита, что сказала про накидки других колдунов.

Нежата выпрямила спину, а руки сложила на коленях, сразу подобравшись и будто став меньше. Лите было стыдно: наверняка царевне неприятен этот разговор.

– Кто такой Сивар? – спросил Домир.

– Точно не ты, – пожала плечами Грайя. – Догадаешься сам?

Царевич втянул голову и вгрызся в свой пирожок.

Вьюга досадливо скривил губы. От него вдруг прокатилась волна ледяного воздуха, которая