Безымянный подросток с окраины города - Даниил Бравцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Всем сидеть на месте! – крикнул Коля. Он обвёл взглядом два небольших диванчика, разделённых столом, обвёл взглядом пятерых, выпучивших глаза мужчин (трое – слева, двое – справа), которые могли выбраться, лишь перепрыгнув на соседние диванчики, и заговорил, обращаясь к каждому из бородатых мужиков. – Дёрнитесь – мы сломаем им руки. Так что лучше сидите тихо и внимайте моему голосу. Иначе вас будет ждать небесная кара.
Господи, походу, его девчонка тоже читает книги.
Самый толстый медленно поднял руки вверх и затараторил мягким, почти женским голосом:
– Э, брат, брат, ты чего? Всё хорошо, мы просто решили…
Андрей убрал с головы руку и врезал ей по почке, сразу же услышав подавляемый паркетом стон. Он вновь накрыл ладонью чёрные волосы, вдавил голову в пол и чётко проговорил:
– Закройте рты и слушайте, или мы не только сломаем им руки, но и отобьём всё, что можно отбить, а… – Тело внизу дрогнуло, попыталось встать, но Андрей мигом опустил колено меж лопаток, угомонив сопротивление. – Слушайте, что вам говорят.
Несколько секунд в закусочной царствовало молчание: официантки словно задержали дыхание, наблюдая за происходящим, управляющий будто завис, а все остальные – посетители и прочий персонал – не смели перебивать тишину, разбавляли которую стоны и пыхтения людей с заломленными руками. Потом, собравшись с мыслями, Коля заговорил:
– Сейчас вы извинитесь перед женщинами и управляющим, оплатите счёт, оплатите разбитые стаканы, а потом вышвернетесь отсюда и больше никогда здесь не появитесь. Если кто-то из вас, умников, решит провернуть какой-нибудь фокус, тут же услышите два щелчка – мы сломаем им руки. Придётся говорить на вашем языке.
Андрей, сидевший на брыкающемся теле, понимал, что Коле страшно, слышал слабую дрожь в его голосе, но скрытую так хорошо, что её мог уловить только Андрей. И в этот момент тихими волнами, мимо тревоги и страха, из глубин груди поднялось уважение к его amigo, к его compadre, к его camarada. Андрей тогда пропитался ещё большим уважением к Коле, граничащим с восхищением.
– Девушки, – обратился он к официанткам, – подойдите, пожалуйста, к столу, чтобы вы смогли взглянуть хамам в глаза.
Последовав словам Коли, официантки подошли к столу. Андрей насчитал шесть, ещё одна робко выглядывала из-за дверцы туалета – та, в чьё запястье вонзился осколок стекла от разбитого стакана. Коля, всё ещё держа одного из членов клуба «Борода и Хамство», заставил каждого попросить прощения у каждой. Все официантки поголовно приняли извинения, промолчал лишь управляющий. Когда подошла очередь джентльмена, лежащего на полу, Андрей схватил его волосы и поднял голову – в итоге джентльмен извинился перед всеми в такой позе, кряхтя от боли и завывая от страха. Андрей улыбался.
– Теперь счёт. Ты, – Коля обратился к самому толстому. – Ты заплатишь за всех. Доставай бумажник и оплачивай. Сколько они вам должны?
– Вместе со стаканами выходит четыре тысячи, – сказал управляющий.
– Плати четыре пятьсот.
– Почему пятьсот? – возмутился толстый. – Сказали же четыр…
– Это за моральный ущерб. Плати живее или сломаю ему руку! – Коля перевёл вес тела на чужую руку, продвинул её дальше и остановился только тогда, когда визг показался очень жалобным, а до перелома оставались миллиметры. – Четыре пятьсот. Вот ему, – он махнул головой в сторону управляющего.
Толстый дрожащими руками вытащил несколько купюр, Андрей увидел, как другие достали свои деньги и отдали ему. Куда ж подевалась их смелость? Почему теперь они выглядели пусть и большими, но всё же щенками – испуганными и загнанными в угол? Потому что шакалы. Таких в обществе – пруд пруди.
Когда управляющий взял день и поблагодарил их (ты б ещё им руки поцеловал!), глаза каждого устремились на Колю. Он медлить не стал. Отпустил своего заложника, но лишь на секунду – в следующую он обвил рукой шею, зажал локтём голову и, держа его таким образом, отошёл вместе с ним от стола. Конечно, в ином случае из такого захвата можно было бы вырваться, но рука бородача слишком ослабла для подобного. Он не вырвется. Ему оставалось лишь смотреть в пол, надеяться, что рука не согнётся ещё сильнее, перекрыв дыхательные пути, и ждать.
– Теперь вы впятером встаёте и в колонну по одному выходите на улицу, друг за дружкой. Никаких резких движений. Аккуратненько, как утята за мамой.
Охренеть, Колян, им по тридцать лет, а ты с ними так разговариваешь!
Андрей не смог скрыть улыбку.
– А если вы их не отпустите и мы…
– Мы их отпустим, как только вы выйдите за порог – это единственный хороший вариант. Есть, конечно, ещё и другой, но тогда вам придётся скидываться на лечение вашим друзьям. Давайте, pendehos, ноги в руки и вперёд! Кыш отсюда!
Клуб «Борода и Хамство» послушно встал и, злобно смотря на высокого юношу с золотистыми волосами, направился к выходу. Медленно. Они перешёптывались. Каждый испепелял взглядом лицо Николая Сниткина. Тревога теперь не щекотала рёбра, а проводила по ним когтями.
Когда все пятеро оказались за порогом, Андрей и Коля отпустили чужие руки. Тот, чью морду прижали к столу, поплёлся к выходу сразу, практически затрусил, Андрей даже услышал всхлип. Его же товарищ не спешил подниматься и лежал на полу – видимо, Андрей не рассчитал свои силы. Он помог бородачу подняться (рука его висела бесполезной верёвкой) и под сопровождаемое кряхтение довёл до выхода. Вроде бы тот что-то бормотал. Андрей кинул его к остальным, те сразу же поймали его и помогли устоять на ногах. Кто-то произнёс ругательство на другом языке.
Когда Андрей вернулся к Коле, кто-то из семерых сказал:
– Вы сделали большую ошибку. Вы ответите перед нами!
– Это вы сейчас ответите перед нами, если сейчас же не уберётесь! – крикнул Коля. – Сначала научитесь общаться с людьми, и только потом судите ошибки, мудилы. Вон отсюда!
Взрослые, крупные, наверняка уже забирающие детей со школы мужчины послушно исчезли с порога закусочной, ничего не ответив подростку, который хоть и был мускулистым, но уступал в размерах каждому из бородачей. Они молча выполнили приказ – они проиграли. Но перед тем, как уйти, все как один бросили полный ненависти, злобы и сквозного