ГКЧП: Следствием установлено - Валентин Георгиевич Степанков

Но в тот день разговор про телефоны и квартиры меня просто потряс. Никто из нас, собравшихся вокруг Ельцина в Белом доме, не мог с абсолютной уверенностью прогнозировать не то что будущий день — ближайшие часы. Все думали только о грозящем штурме. А Ельцин без тени сомнения обещает мне улучшение жилищных условий. Вряд ли он хотел таким образом укрепить мою преданность. Борис Николаевич был умным человеком и понимал, что единственную жизнь даже на дворец никто менять не станет…

После трагического происшествия в тоннеле я снова позвонил Лисову. Мы обсудили ситуацию. Евгений Кузьмич сказал: «Военные прокуроры не спешат разбираться с этим делом, хотя оно подпадает под их юрисдикцию, до сих пор даже не решили вопроса о выезде на место происшествия. Возможно, понадобится более энергичное вмешательство с нашей стороны».

Я понял, что должен поехать в прокуратуру и лично организовать всю работу. Вокруг Белого дома волновалось море народа. А улицы вокруг были пустынны. И вдруг впереди из пелены дождя появилась цепь солдат, перегораживающая всю проезжую часть Садового кольца. Я велел шоферу сбросить скорость до минимума, выключить дальний свет и подруливать к офицеру. А сам в это время решал, какое из двух своих удостоверений предъявить. На баррикадах большее доверие вызывал мой депутатский мандат. Командиру патруля я решил представиться профессионально, в должностном качестве. Военные привыкли уважать ранжир.

Пока мы подъезжали к цепи вооруженных солдат, пока офицер разглядывал мое удостоверение, я обдумывал свои действия на случай попытки задержания. Но все обошлось. Возвращая удостоверение, командир патруля козырнул.

…Для танкиста Евдокимова

«Мятежный» майор Сергей Евдокимов в эту ночь спал. Но не в танке на площади у здания Верховного Совета России, а на значительном удалении — в штабе полка.

Вечером 20 августа заместитель комполка по политической части Свинухов сказал ему: «Тебя вызывает командир полка».

Командир полка Денисов ждал в машине, в которой помимо него находились автоматчик и представитель особого отдела КГБ в полку.

Свидетельствует майор Сергей Евдокимов:

— Командир полка сказал мне, чтобы я не боялся, мы, мол, тебя приехали не арестовывать, а взять с собой в штаб, чтобы выяснить твою позицию.

Я объяснил, что никаких заявлений о том, что перехожу на сторону России, не делал. Рассказал, что был у Руцкого и по его предложению перегнал танки к зданию, чтобы избежать конфликтов граждан с солдатами. «Ну, пусть думают пока, что мы на их стороне», — сказал командир полка.

В штабе я написал для особого отдела КГБ объяснение о своих действиях 19 и 20 августа. После этого меня направили отдыхать… Утром 21 августа мне положили в машину сухой паек и сказали, если кто будет интересоваться, где находился, отвечать: ездил за сухим пайком.

…Евдокимов вернулся к своему танку, стоящему в плотном кольце баррикад, к полудню 21 августа. В Белом доме шла сессия Верховного Совета России. Площадь уже жила предчувствием победы и вовсю митинговала.

Когда сослуживцы поинтересовались у Евдокимова, где он пропадал ночью, он ответил, как учили: «Получал сухой паек…»

…Для Грачева

На улице Матросская Тишина в тени здания штаба ВДВ, расположенного бок о бок со следственным изолятором, будущим пристанищем ГКЧП, стояли двое — Павел Грачев и советник Президента России Юрий Скоков.

Стрелки часов показывали за полночь. Для того, чтобы выйти на заданные позиции, у десантных подразделений еще оставалось достаточно времени.

Свидетельствует Юрий Скоков:

— Я приехал к Грачеву по распоряжению Бориса Николаевича Ельцина. Вызвал его по заранее обусловленному знаку на улицу. Грачев просил передать руководству России, что «он русский и никогда не позволит, чтобы армия проливала кровь своего народа…»

По признанию Грачева, он в том разговоре поставил Скокову условие: «Юрий Владимирович! Я не буду штурмовать… Но мне и моей семье — мне-то ладно, я провоевал в Афганистане пять с половиной лет — пусть дадут гарантии моей семье, что ее не тронут, что она не будет репрессирована и уничтожена со стороны Ельцина».

Скоков заверил, что Ельцин дает такие гарантии.

События резко развернулись в пользу Ельцина. Десантники решили не участвовать в штурме.

— Конечно, в первые дни нашей работы у меня было желание о том, что мы делаем, доложить Борису Николаевичу Ельцину, — рассказал следствию Грачев. — Но я с тех пор, как начал работать, ежеминутно чувствовал, что за мной следят, куда я еду, как я еду, с кем встречаюсь. Это — во-первых. А во-вторых, меня и Язов, и Ачалов предупредили строго-настрого, чтобы эта информация не дошла до Бориса Николаевича Ельцина… Приказ есть приказ.

21 августа Скоков передаст Грачеву копию подписанного Борисом Ельциным Указа о назначении его министром обороны России.

На следующий день, 22 августа, в 10 часов утра Борис Ельцин встретится с Грачевым. Командующий ВДВ, поблагодарив президента за оказанную высокую честь, скажет, что пока он не чувствует себя готовым возглавить Российские Вооруженные силы.

В середине 1992 года Грачев примет повторное предложение Бориса Ельцина и станет министром обороны России…

Язов командует: «Стой!»

Москва, ночь, начало 21 августа

Дмитрий Язов напряженно вслушивается в доклад своего заместителя Владислава Ачалова.

Ачалов только что приехал с места ночного столкновения населения с армией на Садовом кольце. Разговор с десантниками, врачами «скорой помощи», москвичами подтвердил его худшие опасения — обстановка в городе стала взрывоопасной. Пролилась первая кровь. Трое погибли, двенадцать человек, включая военнослужащих, получили ожоги и телесные повреждения. И это только начало. Что будет дальше? На час ночи намечено выдвижение войск, которые должны обеспечить выполнение операции «по проникновению в здание Верховного Совета РСФСР». Народ выстрелы не напугали, напротив — ополченцев у Белого дома все прибывает.

Из протокола допроса В. Ачалова

Сказал Язову: что хотите делайте, но ввязываться мы в операцию не должны, все необходимо остановить. Если примите решение о захвате, прольется море крови. На площади 50–70 тысяч. Следует немедленно отменить операцию! Иначе народ нас проклянет до седьмого колена!

С самого начала событий Язов, сколько мог, сопротивлялся попыткам свалить на армию весь груз работы по обеспечению ЧП, он не хотел этого. События в Грузии, Вильнюсе, других точках страны показали, что армии одной приходится отвечать за жертвы, политики всякий раз уходят в тень, делая вид, что они ни при чем, никаких команд на применение силы не отдавали.

В уголовном деле есть показания офицера для особых поручений П. Медведева, который стал свидетелем, как Язов высказывал свое возмущение вернувшемуся с Украины в Москву Варенникову по поводу того, что от него «требовали бросить армию